Оборотная сторона героя (СИ) - Ясинская Марина Леонидовна

— Ну, раз я больше ничем помочь не могу, то я пошёл, — сообщил Арагорн и направился к проходу. Дойдя до колонны, поймал любопытный взгляд Тараса, и, видимо, решив, что парень достаточно намучился, сверкнул белозубой улыбкой и пояснил: — Имя это мое. Настоящее имя. Отец у нас Толкиеном увлекается. Ещё и братца моего Фарамиром хотел назвать. Но мать возмутилась — она нас в честь дедов назвать собиралась, Василием и Иваном. Говорила, вполне, кстати, справедливо, что Игнатьев Иван Петрович звучит куда лучше, чем Игнатьев Арагорн Петрович. Или Фарамир Петрович, если уж на то пошло. В итоге я стал жертвой родительского компромисса.

Арагорн подмигнул стажёру и шагнул в проход.

— Арагорн Петрович, ну надо же! — всхлипнул Тарас от долго сдерживаемого смеха.

Запись скопировалась через несколько минут, и можно было возвращаться обратно. Тарас грустно вздохнул, тоскливо глядя на колонну Шушморского капища, и нехотя полез в машину.

Шумные столичные улицы начало затягивать ранними зимними сумерками, когда Илья вырвался из плотного потока машин третьего транспортного кольца и пересек Яузу, направляясь к серому особняку с театральной тумбой у входа.

Несмотря на то, что время приближалось к пяти вечера, признаков окончания рабочего дня в офисе не наблюдалось. Борис Моисеевич, так и не расставшись с цветастым фартуком, смотрел телевизор в караулке. Аркаша увлеченно копался в компьютере, Майя внимательно подпиливала ногти, Ирочка задумчиво расчесывала длинные каштановые локоны. Папыч говорил с кем-то по телефону и нетерпеливо постукивал пальцами по краю стола. На ярко-красном диване у окон-витражей удобно устроился загорелый улыбчивый мужчина средних лет с ярко-голубыми глазами и коротким ёжиком очень светлых волос, которые, если приглядеться, на самом деле были седыми, и что-то увлеченно рассказывал сидящей в кресле напротив молоденькой девушке.

— Тарас, подающий большие надежды историк и наш новый стажёр, — представил Илья следующего за ним парня. — Олеся, единственная девушка-конквестор в нашей конторе. Ян, конквестор, крупный специалист по античному миру.

Рукопожатие Яна Тарас, похоже, и не заметил — он глазел на застенчиво улыбнувшуюся ему Олесю. Маленькая, белокожая, с чёрной чёлкой и светлыми глазами, девушка тянула лет на шестнадцать, не больше, и комментарий Ильи о том, что она работает конквестором, стажёра поразил. И обрадовал: раз уж девчонка смогла стать конквестором, то он и подавно сумеет. И ничего, что начинать придётся с аналитической работы, главное ведь то, что он вообще попал в «Бастион», хоть в каком-то качестве.

— Итак? — требовательно спросил Папыч, закончив телефонный разговор.

Илья раскрыл ноутбук, вывел сохраненное изображение и без слов показал шефу. Мельком глянув на экран, тот повернулся его к Яну.

— Узнаёшь?

Ян чуть прищурил ярко-голубые глаза, несколько секунд разглядывал нечеткую картинку, а потом добродушное выражение на его круглом лице сменилось предельно серьёзным.

— Не хочу заранее сгущать краски, но, похоже, дело дрянь. Я ещё сверюсь с нашей базой данных, но практически уверен, что это Ахилл.

В наступившей тишине стало отчетливо слышно тихое гудение ноутбука. Не надо быть экспертом по истории древнего мира, чтобы понять значимость этого персонажа для осады Трои.

— Ян, сверяй, — принялся деловито раздавать распоряжения Папыч. — Илья, нужно связаться с Владимиром Кондратьевичем, — пусть они немедленно оцепят район Шушмора. Радиусом километров пятнадцать, думаю, этого хватит. Олесь, на всякий случай готовь документы на подачу Ахилла в розыск — по Москве и области, и не забудь про нашу стандартную легенду про пациента психиатрической клиники. Аркадий, высчитай, какова вероятность того, что греки возьмут Трою без Ахилла… Аркадий, ты слышал меня?

— Что? Да! Я! Андрей Папыч? — аналитик вскочил из-за одного из своих компьютеров, роняя очки. Целый день он занимался тем, что проверял циклы всех проходов, которые когда-то ввёл в систему, и не слышал ничего вокруг.

— Мне нужно знать, какова вероятность того, что греки возьмут Трою без Ахилла.

— Минуточку, — Аркаша с готовностью защелкал мышкой и близоруко прищурился, глядя на монитор. Потом, видимо, суть вопроса дошла до него, и аналитик, резко вскинув голову, медленно произнес: — А почему?..

— Ахилл попал к нам, — пояснил шеф. Побарабанил пальцами по краю стола, а потом опасно сладким голосом осведомился: — А хочешь узнать, почему так случилось, а, Барабашкин?

При звуках своей фамилии Аркаша сглотнул, сжался, опустил глаза и судорожно застучал пальцами по клавиатуре.

Плохие новости пришли практически одновременно.

— Сорок семь процентов до поединка с Гектором, и девять — после него, — сообщил аналитик.

— Это точно Ахилл, — мрачно заключил Ян, держа в руках фотографию из огромной базы данных, которой располагал «Бастион». Там находились снимки тысяч людей различных эпох, сделанные в разные времена конквесторами. В последние годы, с развитием цифровой техники, база увеличилась едва не втрое: ведь одно дело пронести с собой, а главное, незаметно использовать громоздкий «Зенит», и совсем другое — нажать на кнопочку полностью автоматизированного фотоаппарата, спрятанного едва ли не в пуговице.

Папыч снова забарабанил пальцами по столу.

— Аркадий, когда будет поединок с Гектором?

— По-разному. Но обычно недели через три… ну, может, четыре.

Тарас издал какой-то странный звук, и Илья тихо, чтобы не отвлекать задумавшегося Папыча, шепнул:

— На самом деле осада Трои длилась вовсе не десять лет, а всего несколько месяцев. Гомер просто хотел сделать эту историю более… драматичной.

— О-о, — выдохнул стажёр. — Слышали бы это наши академики на кафедре античности! А ведь у нас тома и тома исследований — и все они покоятся на неверной информации!

Илья обменялся с Олесей понимающими улыбками, а стажёр, тем временем, увлечённо продолжал, позабыв про необходимость говорить шёпотом:

— Вы представляете, какую революцию можно совершить исторической науке, если написать диссертацию — на любую тему, да хоть вот о Трое — на основе настоящих фактов?

— Конечно, представляем! В конце концов, именно за этим мы тебя к нам и пригласили, — прервал Тараса полный сарказма голос Папыча. Стажёр немедленно сник, а шеф уже повернулся к аналитику. — Аркадий, определи самые вероятные варианты развития событий, если Ахилл будет отсутствовать эти две — три недели.

— Да не надо нам никаких вычислений, — перебил Ян, не дав Аркаше возможности повозиться с любовно изготовленной им сложной программой, — Я и без них вам все могу разложить по полочкам. Берём стандартный ход событий в ближайшие дни. Ахилл участвует во втором штурме стен города, который начнётся завтра или послезавтра. Затем ссорится с Агамемноном и отзывает своих мирмидонов. Здесь возникает наша первая проблема. Ахилл не участвует в битвах, вместо него выходит Патрокл, погибает, и Ахилл вызывает на поединок Гектора. Та-дам! — до свидания, Троя, без Гектора она никак не выстоит. Теперь устраняем из этой картины Ахилла… По-моему, всё яснее ясного. Исчезни оттуда любой другой грек, любой царек, Агамемнон или даже сама Елена, это не повлияет на ход событий так, как отсутствие Ахилла.

— Прекрасно. То есть у нас на руках — реальная перспектива изменения одного из ключевых событий прошлого, — подытожил Папыч. Он собрался добавить что-то ещё, но его отвлёк звонок телефона.

Шеф отошёл, оставив вмиг помрачневших сотрудников осмысливать услышанное.

— И что это значит? — нарушил траурную тишину шёпот Тараса.

— Это значит большие человеческие потери, — пояснил Илья.

— Там, в Трое?

— Если бы! Нет, здесь, у нас.

— А почему у нас-то? Я же читал — при изменении ключевого события прошлого просто появляется новая линия истории. Параллельная. Ну, а нам-то с того какое дело? На нашем настоящем это изменение не отразится, прошлое ведь не линейно.