Ветер (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

- А сможем найти?

- Там местность холмистая такая, дорога идет, то вверх, то вниз. Думаю, что те холмы выше уровня воды. А магазинчик был почти на самом верху. Если не найдем, то севернее можно попробовать найти село Никольское. Там у них турбаза была с подъемником. Они тоже выше должны находиться.

- Мне даже и не верится, что над водой есть что-то кроме гор. - Поделился сомнениями Матвей.

- Вот и посмотрим.

Мужчины двинулись дальше. Спустя пару часов после обеда Матвей разглядел раньше отца непривычную линию горизонта. Вымороженный от излишней влаги воздух, зимой, позволял видеть горизонт раза в два дальше, чем летом. Горизонт стал неровным.

- Кажется, впереди холмы! - Матвей перекричал скребыхающие по голому льду корыта.

Отец остановился, приложил ладонь ко лбу и всмотрелся в горизонт. Так и было. Он тоже сумел различить неровный горизонт. Егор дернул повозку вместе с сыном и ускорил шаг. Через час холмы было видно совсем отчетливо, а еще через час они стояли подле небольшого холма, не меньше, чем на две трети скрытого в воде.

- Осталось вспомнить, на каком из холмов находился этот 'Ручеек' или 'Солнышко'? - Задумчиво произнес Егор.

Под холмом лежал снег. Егор решил оставить корыта внизу, потому что забраться с ними наверх было намного труднее. Утопая по пояс в снегу, Егор с сыном пока забирались на холм, вымотались больше, чем за весь день похода.

- Ну, что, похоже это на то место? - Спросил Матвей отца, имея в виду, тот поворот, где стоял магазинчик.

- Да, хрен поймешь. Тогда лес был и дорога, а сейчас что? Ни того, ни другого.

Егор осмотрелся. Позади них было серое поле, а впереди, меж серых полей льда еще несколько холмов. Он закрыл глаза и постарался восстановить в памяти все подъемы и повороты. Первый подъем, затем спуск, в нижней точке которого был родник, обложенный камнем, затем снова подъем и спуск, и на третьем подъеме дорога резко поворачивала вправо. Там стояли ограждения, а за ними небольшое расчищенное пространство, на котором стоял магазинчик, а летом еще и открытая терраса кафе.

Егор открыл глаза и попытался наложить свои воспоминания на рельеф.

- Выходит, что вон тот холм. - Он показал на холм правее.

- Эх, надо было затащить корыта наверх, сейчас бы съехали с ветерком.

Матвей, чтобы не пропадать развлечению, спустился с горы кубарем. Отец смотрел на его прыжки и крики восторга и удивлялся, как дети могут абстрагироваться от прошлого, которое создало определенный набор ценностей, казавшийся неотъемлемой составной частью осознания себя в мире. Как виделось Егору, наблюдавшему за сыном, не такой уж это был ценный набор.

Игорь и Джейн больше не были напарниками, или товарищами по несчастью. Они были семейной парой, и цементировало их отношения то обстоятельство, что Джейн забеременела. Долгие зимние ночи, отменное здоровье не оставили шанса неосторожности. Первое время Джейн очень надеялась, что причиной задержки стало какое-нибудь воспаление, вызванное сквозняками в их лачуге. Она ничего не говорила Игорю, надеясь, что скоро все обойдется. Она молчком пропила антибиотики, но месячные все не приходили.

Игорь заметил странности в поведении Джейн, когда прошел второй срок для месячных. Нервы у девушки стали сдавать. Она приходила в ярость от любого не понравившегося ей ответа Игоря. Могла накричать, оскорбить, а потом так же эмоционально разреветься и просить прощения. Для Игоря подобное женское поведение было не в новинку.

- Эй, подруга, а не беременна ли ты? - Как-то зимним днем выдал Игорь, интуитивно почуяв причину крайних настроений Джейн.

Девушка чуть не швырнула в Игоря чурбаком, который собиралась засунуть в печь. Силой воли подавив злость, она села на пол и разревелась. Игорь поднял ее и отвел на кровать.

- Не пристало тебе попу морозить на холодном полу. - Приговаривал Кружалин.

- Как ты догадался? - Сквозь слезы спросила Джейн.

- Что я, баб беременных не видел? Все вы до беременности разные, а как забеременеете, так все под одну кальку сделанные становитесь. Ты сама давно заметила?

- Два месяца уже. - Сквозь слезы проговорила девушка.

- Поздравляю! Теперь тебе надо беречься.

- Ты дурак! С чем? Для чего нам рожать ребенка? Какую судьбу мы ему уготовим? Это вторая катастрофа, после урагана, которая случилась с нами.

- Джейн! Не говори ерунды. Как случилось, так случилось. Значит, так надо было. Мы же с тобой старались не допустить этого, но судьба решила за нас.

- Я не знаю Игорь, как ты там старался, но святой дух во сне ко мне не приходил. Ты же рад, я вижу. Ты специально это сделал! - Догадка, хотя и неверная, осенила Джейн. - Это была диверсия!

Её глаза снова наполнились слезами. Она по-другому посмотрела на Игоря, будто впервые его увидела. Она уперлась взглядом в глаза Игоря, ожидая оправдания на только что озвученную догадку.

- Джейн, клянусь, что я делал все, что было в моих силах, но возможно их чуть-чуть не хватило. Но я до сего момента пребывал в блаженном неведении относительно твоего положения.

- Это все твое русское 'авось'.

- А вы, американцы, все набожные, так что прими беременность, как божью благодать!

Джейн метнула глазами молнии, и молчком отвернулась. Игорь пошел топить печь, про которую забыли на время. Он не мог понять, что творилось у него в душе. С одной стороны они нажили себе жуткую проблему, но с другой ему было радостно оттого, что у них будет ребенок. Как бы ни было тяжело, но дети это еще один мотиватор для того, чтобы не зацикливаться на имеющемся положении. Игорь еще помнил своих детей, и те чувства, которые они дарили ему. Он решительно бросил чурбак в светящиеся угли. Его быстро охватило огнем. Дерево защелкало. Нет, ребенок, это хорошо, решил для себя Игорь.

- Я ананасов хочу. - Раздался с кровати голос Джейн.

Слово беременной от тебя женщины, закон. Игорь пошел в кладовую, разгребать запасы. Где-то в глубине их хранились несколько баночек консервированных ананасов.

К следующему холму добрались минут за сорок. День клонился к закату. Посовещавшись, мужчины решили не забираться на холм, а поискать подо льдом достаточный газовый пузырь. Спать на морозе, не поужинав горячим, совсем не хотелось. И Егор, и Матвей, могли по стуку определить, где подо льдом находится пузырь, если его нельзя было увидеть визуально.

Они разделились и принялись обстукивать лед. Темнело стремительно. Матвей первым закричал:

- Иди сюда, здесь газ.

Отец приволок корыта со сложенным в них, всем необходимым. Он достал полую трубку и принялся пробивать ею лед. Матвей в это время ставил палатку. Уже в ночи пыхнуло синее пламя газа, еле просвечивая сквозь ткань палатки.

В палатке сразу стало тепло и уютно. А когда запахло съестным, то и вовсе шикарно. Матвей с отцом поужинали. Тяжесть перехода сразу дала знать о себе. Сон сморил их мгновенно.

К утру, пузырь газа выгорел полностью, заставив спрятаться в спальнике с головой. Егору надоело трястись от холода. Он решительно выбрался из палатки и размялся. Обошел округу, чтобы найти еще одно место, где скопился газ. Оно нашлось метрах в ста от холма, на который они собирались забраться. Егор вытянул трубку изо льда. Мороз немного прихватил ее. Пришлось постучать по ней обухом топора, чтобы сорвать с места.

Когда проснулся Матвей, отец ждал его, чтобы перенести палатку на новое место и хорошо позавтракать. День обещал быть прекрасным. Легкий морозец при полном отсутствии ветра хорошо подходил под задуманные планы.

Позавтракав, отец с сыном собрали палатку и отправились покорять холм. Так как Егор был почти уверен, что это именно то место, где когда-то стоял магазинчик с незапоминающимся названием, решено было затащить с собой корыта. Сделать это по глубокому снегу было тяжело. Матвей взмок, пока забрался на вершину.