Час урагана (СИ) - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович
— Да-да. Это вчера. А сегодня я был там без вас. Снег не шел с прошлой недели. Ветра тоже почти не было, а в лесу его вовсе не чувствовалось. Короче, все следы сохранились прекрасно — не на тропе, конечно, где ледяная корка. И не там, где натоптали ребята. Я обошел пруд кругом. На холмике, сразу за поворотом тропы, кто-то стоял. Судя по следам — довольно долго. И выглядят следы не новыми. Может, это было позавчера, может, еще раньше. Может, следы не имеют отношения к этому… событию. А может, имеют самое прямое.
— Вы хотите сказать, что кто-то стоял на холмике и видел, как тонула Ася, и как Олег Николаевич…
— И не двинулся с места, — мрачно кивнул Веденеев. — И на помощь не позвал. И никому не сообщил.
— Но вы сами говорите, что это могут быть старые следы!
— Могут, — согласился Веденеев. — Но я хотел бы поговорить с этим человеком.
— И кто это был, по-вашему?
— Думаете, я Шерлок Холмс? Откуда мне знать? Могу сказать только, что человек был в зимних ботинках, размер сорок второй или сорок первый. Ботинки импортные, на подошве фирменный знак, но какой — непонятно, след успел расплыться…
— Половина поселка ходит в импортных ботинках, — заметил я. — Вот и у меня тоже…
Я замолчал и с подозрением посмотрел на Веденеева.
— И у вас тоже, — повторил он. — Так почему вы не хотите мне рассказать о своих последних встречах с Парицким?
— Господи, с чего вы взяли? — воскликнул я. — Какое отношение наши разговоры могут иметь к тому, что…
Я замолчал. Не было смысла говорить с Веденеевым о вещах, в которых он ничего не понимал, и в лучшем случае интерпретировал бы наши с Олегом Николаевичем беседы как пустопорожнюю болтовню двух съехавших с катушек научных работников…
— Отчего же вы замолчали, Петр Романович? — вежливо спросил участковый и зачем-то придвинул к себе стопку исписанных бумаг, а сверху положил авторучку.
— Мы о науке с ним говорили, — пояснил я. — Точнее — о теории чисел. Еще точнее — о распределении простых чисел на бесконечной числовой оси.
— Наука меня не интересует, — отмахнулся Веденеев. — Но вы же не только о числах беседовали. Не понимаю, как вообще можно столько времени говорить о каких-то числах, ну да ладно. Но ведь не только о науке! Вот я и прошу вас вспомнить… Может, имя Аси как-то в разговоре упоминалось?
Вот он куда клонил, оказывается. Мог быть Парицкий знаком с девушкой? Мог завлечь ее на пруд под каким-то предлогом? Зачем? Неужели Веденееву пришла в голову нелепая мысль, что Олег Николаевич сам столкнул Асю в полынью — хотел избавиться? — а потом в нем заговорила совесть, он бросился спасать и…
Чушь какая-то. И при чем здесь тогда таинственный незнакомец, стоявший на берегу неизвестно в какое время и видевший… или не видевший…
— Имя Аси, — сказал я, — в разговоре между мной и Олегом Николаевичем упоминалось дважды.
— Ну-ну! И что говорили? Когда?
— В первый раз, — припомнил я, — это было в начале осени, в сентябре, кажется. Мы обсуждали проблему тихого коллапса… есть такая проблема в астрофизике, я ею как-то занимался и думал, что Олег Николаевич поможет мне справиться с кое-какими математическими трудностями…
— При чем здесь… — нетерпеливо начал Веденеев.
— Вот и я говорю, что ни при чем. У нас кончился сахар, а я не пью без сахара, привычка… В общем, мы пошли в магазин, от дома Олега Николаевича это в двух кварталах. И около магазина встретили Асю. Я тогда о ней не знал ничего, девушка показалась мне странной, и Олег Николаевич видел, как я на нее посмотрел. «Это Ася, — сказал он, — странный у нее взгляд, верно?» «Странный», — согласился я. Видите ли, она шла по улице, но смотрела не перед собой, а куда-то внутрь, если вы понимаете, что я хочу сказать. Она вряд ли видела, куда идет, и могла натолкнуться на столб или попасть под машину, переходя дорогу. Я так и сказал Олегу Николаевичу, а он мне объяснил, кто такая Ася, и что дорогу она знает лучше, чем кто бы то ни было, может и с закрытыми глазами… Зрение ей, мол, нужно не для того, чтобы смотреть по сторонам, а чтобы видеть то, чего не видит никто другой. Честно говоря, меня удивил такой, я бы сказал, мистический взгляд совершенно не романтического человека, и я спросил… А Олег Николаевич ответил, что мистикой никогда не увлекался, а вот в интуицию верит, потому что именно интуиция помогает ему в решении таких задач из теории чисел… Потом наш разговор опять перешел в область, вам совершенно не интересную. Я хочу сказать, что об Асе мы больше не говорили. Купили сахар, вернулись домой…
— Понятно, — перебил меня Веденеев. — А второй раз? Вы сказали, что было два случая.
— Второй… Это уже зимой, да. Я даже число могу назвать — седьмое января. Было Рождество, народ праздновал. Вы сами помните, как… Олег Николаевич пришел ко мне, было часов шесть вечера, говорили мы о… кажется, о том, что слава Хокинга несколько преувеличена, в последнее время он говорит вещи вполне банальные, но каждое его слово все равно ценится на вес золота.
— Хокинг — это физик, который сидит в коляске и говорит при помощи синтезатора? — проявил свою осведомленность Михаил Алексеевич.
— Вот-вот, — пробормотал я. — Только это все о нем и знают. Будто для науки это обстоятельство имеет хоть какое-то значение. Сам-то он наверняка хотел бы, чтобы о его болезни не вспоминали, и относились к нему, как… Неважно.
— Вот именно, — согласился Веденеев. — При чем здесь Ася?
— Да, Ася… Стемнело, погода была хорошая, ясно, морозно, мы вышли подышать воздухом и посмотреть на звезды. Почему-то Олегу Николаевичу захотелось, чтобы я показал ему созвездия. Не Орион или Большую Медведицу, а малоизвестные — Дракона, скажем, или Кассиопею, о которой все слышали, а как она выглядит, мало кто знает. Мы вышли на улицу, но там уже зажгли фонари, и небо было тусклым, я не смог различить даже Андромеду. Мы направились в сторону леса и по дороге встретили Асю. Она медленно шла…
— Из леса? — быстро спросил Веденеев.
— Нет, почему… Со стороны станции, по-моему. А может, просто прогуливалась вдоль крайних улиц. Понятия не имею. Шла и смотрела в небо — как и мы. Мы чуть не столкнулись… «Здравствуй, Ася», — сказал Олег Николаевич, и, помню, я удивился, мне казалось, что они не знакомы. То есть, он-то знал, кто она, а девушка — вряд ли. Она, кстати, ничего не ответила и продолжала идти, задрав голову. Прошла мимо нас, и Олег Николаевич сказал, глядя ей вслед… Что же… Вот: «Это она на Орион смотрит?». Вопрос был ко мне, я пригляделся и ответил: «Нет, скорее в сторону Пегаса, видите — немного искривленный квадрат?» «Интересно, — сказал Олег Николаевич, — что она различает в этих знаках? Что для нее звезды? Неужели то же самое, что для меня числа?» Я спросил, что он имеет в виду. «Вы не понимаете? — удивился Олег Николаевич. — Она же не знает… Развитие у нее, как у трехлетней… Что понимает, о чем думает трехлетний ребенок, глядя на звезды? Что это дырочки в небе? А взрослая девушка, у которой организм уже настроен на другое, а мозг тот же… что видит она? Для нее это уже знаки. Символы. Может, она хочет их прочесть»…
Я замолчал, потому что окончание того разговора начисто испарилось из памяти. Я точно помнил слова Парицкого о символах, а потом…
— И что же дальше? — подтолкнул меня Веденеев, окончательно сбив с мысли.
— Не помню, — сказал я с раздражением. — Потом мы, кажется, опять перешли к проблеме тихого коллапса. Больше я Асю не видел… до того дня.
— А Парицкий?
— Откуда мне знать?
— Да, — пробормотал Веденеев, — действительно.
— Что вы все-таки хотите узнать, Михаил Алексеевич? — спросил я, решив поставить, наконец, точки над «i». — Вы думаете, что они оба не случайно оказались позавчера на пруду? Договорились? И что тот человек на холме был я? Вы на это намекаете?
— Вы?! — искренне удивился участковый. — Ну и фантазия у вас, Петр Романович! Как это могли быть вы, если, когда это все произошло, вы в Репино ездили?
— Позвольте! — воскликнул я. — Откуда вы это знаете? Меня вы об этом не спрашивали!
Похожие книги на "Час урагана (СИ)", Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович
Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович читать все книги автора по порядку
Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.