Новый град - Фиалко Натан Моисеевич

Доктор Краснолобов объявил допрос со своей стороны законченным, и, ввиду того, что никто из психологов, членов заседания, не выразил желания ставить вопросы больному, он передал больного представителю администрации и велел им обоим удалиться. Открыв дискуссию, председатель заседания указал на замечательную уклончивость больного и на дисгармонию между его умственными способностями и его чувством долга; в голове больного, несомненно, имеется масса праздных мыслей, которыми он дорожит и которые он скрывает; он достаточно умен, чтобы понимать, что если жена его жаловалась на действия администрации по отчуждению ее четвертого ребенка, то она этим самым протестовала против основных принципов Правильности, а он сам оправдывает ее, ставя на вид ее материнское чувство. «Из этого мы вправе вывести заключение, — так закончил свою речь доктор Краснолобов, — что он сообщал жене свои мысли, был согласен с нею и ее неправильностями, что он влиял на нее и совратил ее, ибо нам известно, что она, по своей природе, правильная женщина».

Димитрий Иванович не имел права активного участия в дискуссиях Высшей психологической комиссии, но считал необходимым для себя внимательно следить за всеми фазами дискуссии и особенно тщательно запоминать изречения некоторых старших коллег, отличавшихся своим тонким психологическим анализом. Письменных протоколов заседания не существовало, и те или другие важные изречения старших психологов приходилось цитировать по памяти. Но в малых заседаниях комиссии Димитрий Иванович имел право голоса, и здесь ему необходимо было выступать и пространно излагать свое мнение.

Вечером, после семейно-общественной функции, когда Иван Васильевич, по обыкновению, читал 54-ю книгу, Димитрий Иванович сидел в своем каменном кресле, погруженный в размышления. Особенно занимал его случай одной больной женщины, представленной в тот день на обсуждение Высшей Психологической комиссии. Это была совсем еще молодая женщина, недавно вышедшая замуж, и о которой на газетной доске сообщалось следующее:

«Вчера, в воскресенье, во время прогулки в парке № 86, произошел несчастный случай. Ввиду приближающейся грозы был дан сигнал о прекращении прогулки. Черные тучи уже застилали небо, и начали падать крупные капли дождя. Произошло некоторое замешательство. Толпа поспешно и в беспорядке бросилась к подземным железным станциям. На станции № 200, к которой еще не подоспел поезд, среди несколько взволнованной и возбужденной толпы стали раздаваться громкие голоса мужчины и дикие выкрики молодой женщины. Оказалось, что молодая женщина, ложно приняв одного молодого человека за своего мужа, с которым она недавно повенчалась, требовала, чтобы тот с ней поехал домой, настаивая, что он заблудился и повел ее не на ту станцию, которая им нужна, и для того, чтобы не запоздать к поезду, она умоляла его поскорее перейти на станцию № 201. Когда женщина была выделена из толпы, она успокоилась и дала о себе сведения: ее имя Анна Семеновна Каратыгина, жительница квартала № 265, вышла замуж два месяца тому назад за Петра Михайловича Каратыгина, работающего в Секции труда, на фабрике № 27. Молодая женщина была отведена в Психологический институт».

Димитрий Иванович вспоминал, что члены комиссии долго спорили над вопросом — действительно ли молодая женщина ошиблась, приняв чужого молодого человека за своего мужа, или в этом акте могли быть повинны и другие мотивы. Один тонкий психолог высказал мысль, что молодая женщина, под влиянием надвигающейся грозы и вследствие общего возбужденного состояния толпы в момент нарушения Правильности, сама пришла в высокое состояние полового возбуждения и, если она привязалась к этому молодому человеку, а не к другому, то это зависело от одной или нескольких причин: молодой человек, может быть, в тот момент случайно взглянул на нее и своим взглядом притянул ее к себе, или же бессознательно сделал какое-нибудь движение телом, которое возбудило ее желание. С другой стороны, доказывалось, что молодая женщина всего два месяца замужем и за это время она видела своего мужа только по вечерам, в домашней обстановке и при искусственном освещении и не успела еще хорошенько узнать его, а потому, под влиянием чрезвычайных обстоятельств, могла действительно ошибиться, тем более, что ее муж и этот молодой человек суть одного возраста и внешностью, как две капли воды, похожи друг на друга. Доктор Краснолобов привел весьма важное психологическое соображение: «Если бы эта молодая женщина была вполне правильной, то она, в своих домашних отношениях с мужем, должна была ему часто смотреть в глаза и, следовательно, хорошо знать этот орган. Когда, на станции, пристав к незнакомому молодому человеку, она, разговаривая с ним, несомненно заглядывала ему в глаза и должна была заметить разницу в пигментации радужной оболочки, о которой упоминается в докладе. После этого она должна была извиниться и оставить молодого человека в покое, и, таким образом, Правильность не была бы нарушена. Но она так не поступила; она совершенно потеряла контроль над своими эмоциями и кричала диким голосом. Можно сказать вообще, что ее разум слишком мал для ее эмоций, не включает их и не может с ними справляться. Этот общий психологический факт в критический момент обнаружился с полной очевидностью. Однако отношение между разумом и эмоциями остается неизменным во всю жизнь и проявляется как закон природы во всех ее действиях. Поэтому молодую женщину следует считать неправильной».

Доктор Грачев высказался таким образом: «Следует принять во внимание особенно напряженное душевное состояние новобрачной ввиду резкой перемены в половой жизни молодой женщины. Не имея возможности познать в короткое время умственный облик своего мужа, его животную энергию она уже успела прочувствовать и усвоить. Если молодой человек, которого она приняла за своего мужа, случайно обладает приблизительно одинаковыми с ее мужем специфическими свойствами нервной энергии, она с полным правом могла, в момент общего замешательства, быть уверенной, что перед нею стоит ее законный муж. Она, конечно, не должна была дико кричать; но еще вопрос, — кричала ли она дико. Этот термин был употреблен административным чиновником, которому ее голос мог показаться диким криком. Она не могла извиниться перед молодым человеком и отойти от него, так как она была вполне уверена, что перед нею ее муж, и совершенно естественно, что она была глубоко поражена, когда молодой человек заявил, что он не женат. Стоявшие друг против друга два лица не были в одинаковом положении; молодой человек с абсолютной уверенностью знал, что он не женат; его задача, следовательно, была простая. Но молодая женщина была замужем и, при обстоятельствах, которые здесь уже не раз приводились, была в положении чрезвычайно затруднительном.

Можно даже себя спросить, исчерпывается ли Правильность чисто пассивным и отрицательным действием, т. е. не могло ли быть совершенно правильным, если бы молодой человек, приняв участие в ней, разъяснил бы ей ее ошибку. Наконец, и то сказать, ведь с точки зрения нашей пациентки муж, с которым она состоит в браке только два месяца, отличается от этого молодого человека только своим именем, пигментацией глаз, а, может, и своим занятием; т. е. такими фактами, которые естественно исчезают перед величием ее душевных эмоций. Следовательно, поведение молодой женщины на станции, хотя имеет видимость нарушения Правильности, психологический анализ заставляет нас заключить обратное: сама женщина правильна и ее акт был правильным».

Димитрий Иванович, обдумывая мнения, высказанные старшими коллегами, с горечью вспоминал старое изречение древнерусского писателя Достоевского: «Психология есть палка о двух концах». Правильная ли она женщина или нет, это загадка, которая ему казалась неразрешимой; тем более, что пациентка вела себя совершенно безукоризненно во время всего долгого и тяжелого для нее допроса. Краснолобов в краткой речи суммировал мнения всех участников в дискуссии заключил такими словами: «Принципы Правильности налагают на каждого из нас строгие обязанности. Недостаточно быть правильным в обыкновенных условиях нашей правильной каждодневной жизни; необходимо уметь развивать в себе способности сознательно противостоять внезапному наплыву эмоций и в моменты крайних потрясений, а не терять голову и не совершать неправильное действие.