Контора Игрек - Орлов Антон

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114

– А как же пари на твою зарплату?

– Это другое. Босс тут поделился со мной одним своим планом, а я сказал – ничего не выйдет, мы поспорили, слово за слово, и заключили пари. Оно такое, что боссу нипочем не выиграть и я эту зарплату в десятикратном размере получу.

Хинар показал, где что лежит, а также разные режимы освещения каюты.

– Если хочешь, включи «солярий» и прямо здесь загорай, как на пляже. Смотри, вот регулировка…

– Спасибо, у меня в каюте такая же система.

– Я только в соляриях и загораю, – добавил шиайтианин с кривой усмешкой. – Не люблю пляжи. Я там однажды чуть не умер.

Видно было, что ему хочется рассказать эту историю, и Поль спросил:

– От перегрева?

– От лучевого ожога.

– На Тихаррои или на Марне?

– Так и знал, что не угадаешь.

Поль попытался припомнить, где еще солнца выкидывают такие номера, но Хинар опередил:

– На ниарском курорте. Это было девять лет назад, еще до того, как меня из военного флота уволили. Я был в отпуске. Лежал на пляже с банкой пива, на девушек смотрел – они играли в мяч. Ну, представляешь: теплый песок, синее море, девчонки смеются, всякого народа полно… Вдруг раз – и этот рай превращается в ад, словно кто-то нажал на кнопку и режим переключил. Вокруг уже не смеются, а кричат, и ты тоже кричишь, и бьешься, как рыба, которую живьем бросили на раскаленную сковородку. Рядом все обожженные, а у кого-то вместо лица сплошной волдырь. Что стало с девушками, на которых я перед этим смотрел, не знаю, для меня тогда все перемешалось. Мертвого ребенка запомнил – два-три года, сердце маленькое, не выдержало, а его мать, красная от ожогов, корчилась и хрипела. Выжила она или нет, тоже не знаю. Потом «Скорая помощь» прилетела, медики со стазерами, и очнулся я уже в больнице, в «коконе».

– Что это было? – тихо спросил Поль. – Какая-то катастрофа?

– Саймон Клисс. Он тогда ничего не соображал от своего мейцана, угнал машину с бортовыми бластерами и развлекался как умел. Меня после вызывали в суд давать показания, государство компенсацию выплатило, а Клисс за свои подвиги так и не ответил.

– Его же посадили.

– Ну и что, посадили! Полноценное трехразовое питание, медицинское обслуживание, гуманное обращение… Да он потом вспоминал эту тюрьму как рай земной, обратно туда хотел. Поль, все эти гуманные законы, как на Ниаре или у вас на Незе, негуманны по отношению к пострадавшим. Делай с другими, что хочешь, истязай, убивай, а тебя за это будут хорошо кормить, телевизор в камеру поставят – это называется справедливость? Я понимаю, тебе странно слышать все это от меня… Случалось, я убивал по приказу босса, но это были наши противники. Даже когда босс на Савайбе устроил локальный геноцид тамошним племенам – ты, наверное, об этом слышал, – и то логика была, потому что они объявили ему священную войну и все, от мала до велика, охотились за его головой. Это был ответный удар. Так, как Клисс, мы никогда не убивали – бессмысленно, без повода, без причины… Если б я такое совершил, оно бы у меня камнем на душе лежало, а Клиссу хоть бы хны.

– Я на «Гиппогрифе» десять раз пожалел, что не пристрелил его, – вспомнив о том, что Хинара не было рядом, когда он рассказывал, Поль пояснил: – Я встретил его на Рузе, и он стащил у меня «торпеду», которую дал твой босс. Он тоже сбежал из «Конторы».

– Мне пора. Я ведь тебе все здесь показал? Это заберу, все равно не для твоей шевелюры, – Хинар взял с туалетного столика маленькую, с частыми зубьями, гребенку. – Тебе вот, босс прислал, – он кивнул на роскошный набор расчесок и щеток для волос. – Поль, давно хотел спросить, как ты расчесываешься?

– С трудом.

– Ясно…

Машинально пригладив свои жидкие прилизанные волосы, шиайтианин шагнул к двери.

– Спасибо за каюту.

– Не за что. Если понадоблюсь, свяжись со мной через терминал. В общем, отдыхай и ни во что не вмешивайся.

– Во что я не должен вмешиваться?

Дверь за пилотом закрылась. Поль, почти протрезвевший и ничуть не успокоившийся, остался один посреди красно-желтой шиайтианской комнаты с прохладными пейзажами на стенах.

…Маршал шагает впереди, бодрый, властный, непобедимый, а за ним, изо всех сил стараясь не отставать, спешат остальные, и ближе всех к вождю Римма Кирч – рядом, по правую руку, уж она-то ни за что не отстанет! Так ей это представлялось, словно клип или какая-нибудь там картина.

Тот рыжий мерзавец спросил, не пробовала ли она думать. Да она все время только этим и занимается!

У Маршала была тайная база на Вьянгасе. Планета ничья, раньше там находилась вайоксианская колония, но вайоксу ее бросили, когда нашли себе мир получше, с более благоприятными и предсказуемыми условиями. Сейчас там есть городишки третьеразрядных компаний, добывающих сырье, какого и на других планетах полно, тергаронская военная база, несколько отелей для туристов-экстремалов. И берлога Маршала.

Он собирал там аппарат, который давно хотел опробовать, а материалы для него можно было раздобыть только на Норне и ее спутниках, почему «Гиппогриф» и наведывался регулярно в облако Тешорва.

Маршал не только владел телекинезом и прочими фокусами – он мог, воздействуя на чужую психику, пробуждать совесть.

– Каждый человек к кому-то привязан, кем-то дорожит, или пусть не кем-то в отдельности, а делом, обществом, человечеством, и обязательно найдется, в чем он виноват перед своим объектом, – объяснял Маршал. – Сделай так, чтоб он в полной мере почувствовал свою вину, и ему станет не до драки. Но для этого человек должен находиться близко, и чтоб ничего не мешало. Во время той передряги в Солбурге сплоховал я, каюсь, не сумел это применить против Хэдис и Лиргисо – они меня сразу так взяли в оборот, что было не до того. А если не надо разрываться на части, чтоб и на видимом, и на невидимом фронте отражать удары да всех своих прикрывать, тогда оно действует вернее всякой пули. Один только раз оно меня подвело, – и хоть убей, не пойму, в чем тут казус…

Он наморщил лоб и задумчиво потер подбородок. Груша вздохнул, отчего колыхнулись его массивные покатые плечи, и скроил озабоченную мину – видимо, он уже знал, что Маршал хочет сказать.

– А в чем дело? – нарушила всеобщее молчание Римма Кирч.

Теперь это была ее привилегия – задавать вопросы, когда Маршал сделает паузу.

– Да в Клиссе… – Маршал поморщился и махнул рукой. – Когда он убегал от меня на «Гиппогрифе», я ударил по нему вдогонку его же собственной совестью, думал – сломается, так он еще быстрее дал деру!

Слушатели начали издавать уважительные сочувственные междометия, как полагается в таких случаях.

– Я думаю, это не феномен, просто недавний поединок с Лиргисо истощил ваши силы, – глубокомысленно заметил психолог. – Я ведь уже излагал свою точку зрения.

– Да все тут понятно! – возразила Римма. – Это же Клисс – он только себя, любимого, и жалеет, еще б он перед кем-то другим вину почувствовал!

– Все-то ты, Риммочка, знаешь, молодая да ранняя, – с добродушной насмешкой хмыкнул Маршал, покачав головой.

И Груша тоже с осуждением покачал головой. Римме стало неловко: дала маху! Разве можно ей раньше всех понимать то, чего сам Маршал не понял, да еще вот так, прилюдно, выскакивать? Надо было потихоньку ему об этом сказать, с глазу на глаз, в виде неуверенной догадки, а то получилось не по старшинству… Что касается психолога – черт с ним, он и на турнике висит колбасой, и по неподвижной мишени с десяти шагов мажет, а перед Маршалом умничать – стыдно!

На вьянгасианской базе Маршал давно уже монтировал пси-усилитель, с помощью которого можно будет пробуждать чувство вины сразу у многих людей, на большом расстоянии. Это позволит останавливать войны, обезвреживать банды, влиять на политиков… Груше эта идея очень нравилась, а Римме – не очень.

Совесть, исправиться, хорошо себя вести – похоже на то, чем ее пичкали в детстве задерганные родители и болтливые суматошные соседки. Ей хотелось воевать с сильным противником и учиться у Маршала, чтобы самой стать сильнее всех, и она дала себе слово, что вырвет Вождя из-под влияния тихони-психолога. Грушу она определила как скрытого врага, замаскированного ренегата, от которого при случае надо будет избавиться.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114