— Команды его кораблей тоже кое-что сделали. Многие погибли, другие остались калеками.
— Правда, правда. Но это не отменяет факта, что вел их сэр Олаф и что он нас спас. И не в первый раз. К тому же он хочет мира. Сильный и честный человек на троне, человек, имевший дело с мерсейцами и заставивший их себя уважать — а вдруг он даст нам то, чего никто другой не может? Длительный мир? Может быть, это стоит той крови и скорби, которой будет стоить сопротивление Герхарта?
— Может быть, и нет.
— Кто знает? Только не я. В Империи случались кризисы престолонаследия. Вероятно, будут и еще. Что можем мы, обычные граждане, кроме как пытаться их пережить?
— Этот кризис может оказаться особым, — Таргови тщательно подобрал следующие слова: — Давай я сначала дам тебе общее описание, а детали потом. Не только терранские военные злились из-за стычек последних лет. Мерсейские военачальники вели себя непроходимо глупо. А это совсем на них не похоже. Все поводы для драки не стоили того топлива, которое требовалось для перелета — если не использовать их как предлог для тотальной войны против Терры, а все, кто занимался этим вопросом, знают, что Мерсейя к ней не готова. С виду вышло так, что их дипломаты сильно лопухнулись, линии коммуникаций запутались, кое-кто из слишком горячих офицеров взял на себя слишком много — вот и полыхнуло.
Но уж когда конфликт разразился, мерсейцы должны были победить. У них в этой части Галактики несомненное превосходство в силах. Все шансы были за то, что они взломают нашу оборону, захватят сектор и только тогда согласятся на прекращение огня, и за столом переговоров у них на руках будут карты лучше, чем у Терры. Так что они должны были остаться в большом выигрыше.
Но они проиграли битву в космосе. Флот Магнуссона при всем численном превосходстве противника заставил их отойти с большими потерями. Нам говорят, что дело тут в его блестящей тактике. Это не так. Во всем виновата глупость командования мерсейцев.
Глупость ли?
Он замолчал. Под впечатлением его речи Диана молча шла по тенистым джунглям среди испарений и мелькающих световых пятен.
— Я потом объясню, как получил эту информацию от самих мерсейцев, — сказал Таргови после долгой паузы. — Кое-что было очевидно, если бы кто-нибудь позаботился записать и сравнить показания пленников. Никто этого не сделал. Странно, нг-нг? И когда я копнул более точные данные на более высоком уровне, на меня обрушился водопад неприятностей. Тебя позабавит эта история.
Я случайно услышал рассказы очевидцев, что космические корабли стали прилетать и улетать в районе Захарии чаще, чем раньше. Никто не сомневается, что захарийцы используют свои привилегии по трактату для небольшой контрабанды. Им нужно всякое сырье и детали из разных мест. Взамен они обслуживают клиентов вне системы Патриция. Зачем платить больше пошлин, чем это неизбежно? Захарийцы никогда контрабандой не злоупотребляли, а Дедал в целом получает выгоду от свободной торговли. Однако в последние полгода народ на материке или вдали от моря — на этой планете без горизонта — стал замечать посадки и взлеты вне расписания кораблей неизвестного класса. Очевидцы мало об этом задумывались. Я, сопоставив их свидетельства, задумался всерьез.
— Тебя беспокоят захарийцы? Этот клонированный народ? Да ладно, сколько их хотя бы нос высовывают со своего острова?
Если быть точным, они не клонированные, — напомнил он. Диана мало жила в этом мире, да и то лишь когда была ребенком. Ее невежество объяснялось этим. Нужно было ввести ее в курс дела.
— Они размножаются обычным образом. Но генетически они почти идентичны, если не считать половых различий. Это замкнутое сообщество, несмотря на широко ведущуюся внешнюю деятельность. Никто не знает, что в нем творится на самом деле — только захарийцы, живущие в других местах Империи.
— Ну, Таргови, — запротестовала Диана, — такой индивидуалист, как ты, последним должен ставить кому-то в вину отличие от других и желание оградить частную жизнь от вторжения.
— В опасные времена — а сейчас в воздухе прямо-таки воняет опасностью — нельзя позволить себе роскошь считать надежным хоть кого-нибудь. По крайней мере до проверки. С моральной точки зрения этого следует стыдиться, но тайные агенты не могут и морали себе позволить.
— И что ты сделал?
— Что требовала служба, дорогая. Учуяв этот след, я доложил своему начальству. Каковым является глава секретных операций на Дедале капитан Джерролд Ронан. Это логично, поскольку система Патриция никогда не нуждалась в слишком пристальном наблюдении. Что было нелогично — это реакция Ронана. Он запретил мне идти по этому следу хоть на шаг дальше или упоминать о нем кому бы то ни было и приказал немедленно вернуться на Имхотеп, несмотря на то что для торговца с наполовину нераспроданным грузом это было бы по меньшей мере странно.
— Но ты этого не сделал! — воскликнула Диана. — Ты пошел по следу на свой страх и риск. Да, ты истинный тигранин!
— Да, это было непреодолимо, — признался Таргови. — Мне не было прямо запрещено появляться на Дедале — просто предупредили, что я могу тут застрять в изоляции, что тоже было странно, потому что откуда бы могло командование этого сектора ждать новой опасности? В вас с Аксором я увидел отличных… подсадных уток, так на человеческом языке? Слегка подталкивая вас туда или сюда в ваших вполне невинных поисках, я отвлекал бы внимание от себя на вас. Никак не собираясь подвергать вас опасности…
— Ты все же не задумался нас использовать, — Диана вновь поймала его за руку. — Не переживай. Я не в обиде. А в старого доброго Аксора кто же станет стрелять? И к тому же убить его — это работа ой какая непростая.
Блеснули клыки — это Таргови улыбнулся.
— Какая потеря, что он пацифист! — Он снова тут же перешел к делу: — Итак, мятеж начался — не так уж неожиданно для нас — когда мы подлетали к Дедалу. Я должен был принять решение. Мы могли вернуться на Имхотеп и пересидеть там в безопасности и бессилии, а тем временем события разворачивались бы своим ходом. Мы могли продолжить путь и приземлиться. В этом случае очень было вероятно, что в компьютерную программу уже заложен приказ о немедленном задержании этого настырного типа — меня то есть. Я решил рискнуть. Удастся мне удрать — вам с Аксором вряд ли придется претерпеть больше чем небольшое неудобство.
Остальное ты знаешь вплоть до сегодняшнего дня.
Они шли дальше. Тропа выводила из леса к берегу реки. Под легким ветром шелестели длинные зеленые листья, напоминавшие стекло, но не стеклянные. По реке шли суда. Отсутствие в воздухе летательных аппаратов создавало странное ощущение. Патриций тонул в тумане, окрашенный им в цвет серы, скрывавшем морскую даль. Хотя стояло лето, а ось Дедала наклонена сильнее, чем у Терры, световой день был всегда короток — или, если считать солнечное кольцо, никогда не кончался.
— А что было сегодня? — тихо спросила Диана. Таргови рассказал. Она в восторге захлопала в ладоши:
— Вот так трюк, вот так фокус!
— Будем надеяться, что никто не видел этой mise-en-scene, — Таргови много нахватался слов из разных языков людей, помимо англика. — Я думаю, основной твоей ролью в этой пьесе будет отвлекать мысли зрителей от истинного положения дел.
Диана, прищурившись, глядела на закат:
— Твоя цель — попасть на Захарию?
— Ага, и там порыскать.
— И что, ты думаешь, может найтись? Таргови пожал вибриссами, как человек плечами:
— Фундаментальная ошибка — строить теории до получения данных. У меня, естественно, есть подозрения. Кажется ясным, что у захарийцев тесный контакт с Магнуссоном. Например, леди Пеле упомянула о скором прибытии некоего лица — значит, по воздуху, и это тогда, когда воздушные сообщения запрещены. Может быть, с их точки зрения Магнуссон будет лучшим императором. Но в любом случае — какую поддержку могут они ему оказать? Точно можно сказать, что важную. Что они надеются выиграть? Не думаю, что им так уж дорого мистическое обаяние Терранской Империи само по себе.
