Семьдесят пять, пятьдесят, двадцать, десять.
Первый вагон, в котором находился Сейдж, уже двигался на предельно малой скорости. Если на большой скорости днище и полозья вагона бились о бетон, то теперь движение превратилось в тряску. В последнем усилии сначала на дорожку окончательно опустился хвост вагона, а затем его передняя часть. Проехав еще пару метров, вагон остановился подрагивая.
Через секунду в хвост ударил второй вагон. Возможно, его больше не удастся восстановить, подумал Сейдж. Дисплей мигнул и померк.
Сейдж знал, что на линии наверняка имеются пассажиры с разорванными рубашками, пробитыми головами, разбитыми коленями и локтями, с поврежденными легкими. Возможно даже, один или два человека скончались от сердечного приступа. Но все могло быть гораздо хуже, сказал себе Сейдж, если бы разбитые вагоны с людьми покатились по равнине. Ведь то же самое случается, когда на такой скорости падает летящий на малой высоте самолет, а разве поезд на магнитной подушке на него не похож?
Сегодня утром бог смилостивился над ними.
Удар
Вращение
Установка
Запирание
УИТНИ-ЦЕНТР, ОКРУГ ТУЛАР, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ, 22 МАРТА, 9:17 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ
На глубине пять тысяч метров в гранитной толще гор Сьерра-Невады продолжался обычный процесс загрузки, покрытия и запуска керамических снарядов с грузами из зала сборки. В это же время наверху, находясь в своем кабинете и наблюдая за разворачивающимся действием, руководитель полетов Наоми Рао, управляющая пусковым комплексом космодрома Уитни-центр, отчитывала одного из операторов ночной смены.
— Так что насчет «небольшой нестабильности»? — спросила она, показывая оператору план запусков на утро.
— Да то и есть, — не отводя глаз, спокойно ответил Стивен Гилед, — видеокамерой на высотах пять и шесть километров зафиксировано дрожание груза при прохождении. Это случилось, вообще говоря, дважды. Первый раз во время запуска в семь шестнадцать, и второй раз в семь сорок два.
— Сдвиг груза?
— Нет, это было больше похоже на однократный тяжелый удар внутри корпуса, по мере сообщения ускорения. Напоминает сдвиги в плазменном конверте. Вы можете посмотреть ответы…
— Давай посмотрим, — кивнула Рао. Она повернулась к одному из терминалов и извлекла архивные файлы по запускам. Правовой кибер центра сохранял файлы в течение трех дней, а потом, если грузы достигали стабильной орбиты и никто не жаловался на разбитые вещи, выбрасывал их из памяти.
— Кто заказчик? — спросила Наоми. Компьютер мог, конечно, выдать ей все данные, но она предпочитала получать их устно от персонала.
— Компания «Мориссей биодизайнс», груз для их последней платформы на высоту в тысячу двести километров. Канистры на экране идентичны, груз и метод загрузки стандартные.
— Ладно.
Изображение на широком экране ожило, когда из катапульты вырвался первый керамический снаряд Извергнув фиолетовое пламя, электрические дуги перебросили покрытие из алюминиевой крошки в проводящую плазму. Через мгновение горящее яйцо исчезло в черной дыре пустой трубы.
Сменяющиеся картинки показывали прохождение снаряда по туннелю. С каждым новым кадром плазменное облако становилось длиннее, Ярче, но одновременно и тоньше, напоминая огонек свечи, вытянувшийся по направлению к богатому кислородом воздуху. По мере истончения плазмы, Наоми казалось, что она видит, как просвечивает нос ракеты.
На пятом снимке облако дернулось. И на шестом, как-будто огонек свечи встретил другое направление воздуха. Однако в трубе катапульты Наоми Рао прежде ничего подобного не видела.
Все прочие картинки отображали постоянное пламя, так, как оно и должно было быть, когда ракета приближается к скорости в двадцать семь тысяч километров в час.
— Это и есть то, что ты отметил в журнале как «небольшую нестабильность?» — спросила Наоми.
— Именно так, — ответил Гилед.
— Но если это не сдвиг груза, тогда что?
— Ну… вы слышали о предупреждении НАСА вчера вечером?
— Правда? — Наоми только как полчаса вышла на смену. — И где же оно?
— Возможно, что ваша копия в ящике для электронной почты. Мы разослали копии всем операторам, как только получили ее…
— И в чем суть?
— Они ожидают нечто электромагнитной интерференции, которая произойдет в течение тридцати часов, начиная со вчерашнего вечера. Это имеет отношение к солнечному взрыву и ионной буре на Солнце. НАСА хочет, чтобы все, кто связан с энергетикой, прекратили свои операции на это время, то есть на субботу и воскресение.
— К черту.
— Да, мы так и подумали, что вы это скажете, а потому стали продолжать пуски.
— И правильно сделали, — согласилась Наоми. — Мы и так потеряли тридцать часов, и никогда не войдем в график снова.
— Единственно, я думаю, что сдвиг в конверте как раз и объясняется этой «магнитной интерференцией».
Наоми снова повернулась к экрану. Конечно, все, что она смогла увидеть, так это последний кадр, застывший в момент, когда верхние ворота шахты закрывали за собой красноватую петлю охлаждающейся плазмы. Она решила не просматривать файл снова.
— Наши системы заметили какие-либо вспышки?
— Мы ничего не замеряли. Я имею в виду, что ионизирующая дуга достигла нужной температуры, и линейные конденсаторы сработали во время. Однако если в какой-нибудь из индукционных катушек окажется лишний гаусс, то мы никогда об этом не узнаем.
— Я думаю также.
— Вы хотите, чтобы мы продолжали пуски?
— Естественно! Подумаешь, вспышка в плазменном конверте. На такой скорости грузам ничто не может повредить. А если начнется нестабильность, то мы можем всегда отложить запуск.
— Да, мэм.
— Думаю, мне стоит сказать дневной смене, чтобы они не придавали особого значения предупреждению НАСА.
— Уже сделано.
— Молодцы! Ничто не может прервать МОЕ расписание.
— Именно так, мэм!
20 000 км/ч
21 500 км/ч
22 900 км/ч
23 400 км/ч
ПУСКОВАЯ ТРУБА КОСМОДРОМА УИТНИ, 9:44 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ
Керамическое яйцо летело вперед под действием ускорения более чем в пятьсот гравитационных чисел. Сила инерции вдавила груз — стены и внутренние переборки для новой платформы компании «Мориссей Биодизайнс» — глубоко в пену, обрамлявшую внутреннее пространство корабля. Под действием ускорения пена сжималась, разрушая частично составляющие ее элементы и воздушные пустоты. Однако вещество равномерно распределяло давление на корпус, внутреннее обтекаемое устройство которого было предназначено для поддержки мощной кинетической энергии, используемой при запуске.
