Янтарные глаза - Кадлечкова Вилма

Лукас намеренно отвел глаза, поскольку так он мог подойти прямо к нему, скрытый за показным равнодушием. Осторожность была на месте: неизвестно, фомальхиванин ли это вообще, а если да, то также неизвестно, что случится, когда они встретятся. Можно было ожидать, что от телепата будет исходить ледяное превосходство человека, владеющего силой,— а может, и холодная, коварная жестокость,— в конце концов, он убийца нескольких человек. Лукас должен быть готов сопротивляться проницательному изучению, а также учитывать, что фомальхиванин тут же попробует внушить ему свою волю, как сделал с Рут, и Лукасу придется упереться каблуками в пол, сжать зубы и не дать себя раздавить. Обо всем этом он думал. Ко всему этому старался подготовиться. Лишь будучи в шаге от стола, он снова попробовал увидеть лицо чужака.

Мужчина смотрел на него. Это не было случайной встречей рассеянных взглядов, от скуки бесцельно блуждающих по лицам посетителей в кофейне. Это был пристальный, весьма четко направленный взгляд, ярко поблескивающий из-под вуали гладко расчесанных золотисто-желтых волос.

«Господи, а я-то боялся, что не узнаю его,— не веря своим глазам, подумал Лукас.— Что не найду его. Что могу с ним разминуться!»

Он не отвел взгляда. Пошевелил рукой за спиной, наткнулся на стену ближайшего бокса и крепко о нее оперся. Это была чисто инстинктивная реакция, привычка с Ӧссе — многолетний опыт гласил, что трёигрӱ легче перенести, когда за головой стена. Конечно, он знал, что перед ним не ӧссеанин, но предполагал, что телепатия в некотором смысле похожа на трёигрӱ. Глаза чужака были невыразительно зелено-карими, совсем не как темные глаза Ранганатана, совсем не как насыщенно-карие глаза Пинки и уж точно не как проницательные янтарно-золотые глаза ӧссеан. Лукас смотрел в них прямо, спокойно, с настойчивой решимостью. Но не находил сопротивления. Их выражение было невероятно мягким.

Вдруг они наполнились искорками смеха.

— Вот это взгляд,— произнес фомальхиванин.— Думаю, я тебя разочаровал, Лукас Хильдебрандт. Я совсем не такой суровый, как тебе бы хотелось.

Лукас вздрогнул. Медленно пришел в себя. С чувством нереальности происходящего сделал оставшийся шаг к столу пришельца и без единого слова упал на свободный стул, перед которым медленно остывала Фионина едва тронутая чашка алжирского кофе.

— Ты знаешь обо мне?

— Я знаю тебя по записи трансляции, кроме того, меня информировала Рут,— кротко сказал фомальхиванин.— Ты меня заинтересовал. Мне льстит, что ты проделал такой долгий путь лишь ради меня… и что предпринимаешь сумасшедшие вещи, чтобы обеспечить себе возможность поговорить со мной наедине.

Его пальцы медленно двигались по ножке креманки.

«Прикинуться польщенным, чтобы польстить мне,— замечательно!» — подумал Лукас. Он мысленно вычеркнул все вводные фразы, поскольку, очевидно, ничего объяснять было не нужно.

— Но тебя на трансляции не было.

— Такие вещи лучше передать в более компетентные руки,— поднял глаза фомальхиванин.— Я тебе кое-что скажу, Лукас. Я впечатлен, сколько всего тебе удалось выяснить обо мне на расстоянии. Я думал, ты здорово умеешь убеждать. Меня немного обеспокоила нелепая бестактность, с которой ты допрашивал Рут, но потом я рассудил, что ты, вероятно, понятия не имеешь, что с ней делаешь. В итоге я был так заинтересован, что соизволил с тобой встретиться.

«Обеспокоила бестактность! Соизволил встретиться!» У Лукаса внутри все бунтовало, когда он слышал этот надменный тон, но у него был слишком хороший учитель в юности — и он не показал виду.

— С Фионой ты тоже соизволил встретиться,— отметил он.

— Да. Она уже получила свой шанс. Теперь твой шанс. Что ты мне предложишь?

Лукас оперся о подлокотники и вновь посмотрел на фомальхиванина:

— А чего бы ты хотел?

Тот рассмеялся. Это был тихий, очень приятный смех, краткий проблеск веселости, который поднялся в воздух и тут же пропал.

— Ну уж нет, не перекладывай на меня,— заявил он.— Я хочу твое предложение.

Все развивалось совсем не так, как хотелось бы Лукасу. Он вдруг вспомнил об отце, о закрытом аукционе. Ну, в сравнении с той ситуацией все было не так плохо. Фомальхиванин не требует ничего в письменной форме.

— Я бы сказал, что мало какие предложения тебя удивят,— произнес Лукас.— Если ты хочешь услышать мое мнение — в течение последующих недель разные люди на Земле будут обещать тебе все возможное: славу, богатство, мировое господство. Нет смысла пытаться с этим конкурировать. Так что для начала мелочь: я могу прямо сейчас незаметно доставить тебя на Землю.

Фомальхиванин лишь ухмыльнулся. Не сказал ничего. Поднял ложечку, поднес к губам одну ягоду клубники из креманки и ложечку отложил. Откинулся на кресле, закрыл глаза и долго и сосредоточенно смаковал ягоду. Его выражение нельзя было описать никак иначе — блаженство. Лукас никогда в жизни не видел никого, кто бы так наслаждался едой. «Фиона придет в любую минуту, время уходит»,— крутилось у него в голове; но разум и опыт не дали ему выдать свою нетерпеливость даже кончиком мизинца. Он сидел и неподвижно смотрел, как фомальхиванин берет очередную ягоду. Затем третью. Медленно, но верно нервы Лукаса начинали напрягаться, как катушка на удочке рыбака.

Фомальхиванин взял четвертую ягоду.

Затем резко открыл глаза.

— Хорошо, этого достаточно,— сказал он.— Идем.

Лукас был в шоке. Он предполагал, что его ожидает еще целая серия агитационных маневров, но ничего из этого не произошло. Фомальхиванин просто встал и не оглядываясь направился к двери. Такими глупостями, как счет за ягоды и его оплата, он, очевидно, себя обременять не собирался. Лукас великодушно оставил это Фионе и поспешил за чужаком.

Фомальхиванин повернул в один из коридоров. Он шел так быстро, что Лукас едва поспевал. Лукасу не удавалось обогнать его и незаметно вести к порту, как он задумал, а они уже прошли один ряд дверей в каюты и приближались к другому.

Вдруг пришелец резко остановился:

— Стой!

Он повернулся к Лукасу, схватил за плечо и толкнул его в нишу. И сам втиснулся рядом.

— Тихо. Смотри в пол,— шепнул он.

Ослабил хватку и лишь слегка касался пальцами руки Лукаса. Сам он тоже закрыл глаза, повернулся спиной к коридору и второй рукой так же слегка коснулся стены.

Это было странно, но едва ли похоже на нападение или каминг-аут, а Лукасу хватало сообразительности, чтобы не задавать глупых вопросов. Кончики пальцев пришельца обжигали его даже через одежду как капельки горячего воска, но прикосновение это было в то же время совершенно отчужденным, потому не вызывало защитных инстинктов. Лукас склонил голову, как требовал фомальхиванин, и погрузился в полное молчание.

И тут же услышал быстрый стук каблуков.

Лукас удивился, каких усилий стоит не смотреть. Было непривычно не иметь все под контролем. Женщина спешила по коридору к ним, а он лишь отчаянно сжимал зубы и кулаки: до него дошло, что это наверняка Фиона, и мысль о том, что он должен стоять здесь, пока его не застукают, была невыносимой. Если уж ругаться с ней, то лучше выйти навстречу, чтобы иметь преимущество в виде неожиданности и первого слова. Но прикосновение фомальхиванина приковало его к месту.

Прежде чем Лукас по-настоящему решился воспротивиться, мимо пронеслась складка женского пончо и запах знакомых духов. Фиона прошла так близко, что он услышал ее дыхание, но вопреки этому не замедлила шаг. Стук каблуков утихал в неизменном ритме. На мгновение послышалась тихая музыка, когда в конце коридора открылась дверь ресторана — а затем захлопнулась, оборвав звук. «Боже,— не верил Лукас.— Она нас действительно не заметила».

Подняв голову, он встретился с ироничным взглядом фомальхиванина.

— Тяжело с тобой работать, Лукас Хильдебрандт,— бросил Аш~шад.

Он медленно опустил руку, посмотрел на свои пальцы и покачал головой.

— Легче стадо слонов спрятать, чем тебя! Знаешь, иногда не стоит так сопротивляться.