Антираспад - Орлов Антон

– Да это здешняя пациентка, – шепнул Олег.

– Переодетая медсестрой? – возразил Норберт, но тут же засомневался: та определенно вела себя как больная.

Они обшарили весь второй этаж. Никаких следов Илси. И компьютеров в клинике нет: профессор Улервак считал, что последние разрушительно влияют на человеческую психику; он постоянно проталкивал эту гипотезу в своих научных трудах и интервью, подчеркивая, что его сотрудники ведут записи на бумаге, по старинке, благодаря чему никто из них до сих пор не свихнулся. Ищи теперь эти бумажки...

– Может, в подвале тоже есть палаты? – предположил Норберт.

Спустившись в вестибюль, они наткнулись на мужчину лет тридцати, худощавого, рыжеватого, с пистолетом. Норберт успел нажать на спуск первым. Луч бластера искривил ствол чужого оружия и прожег дыру в стене за спиной у незнакомца, помещение наполнилось удушливым запахом горелого пластика.

– Кто вы такие? – закашлявшись, выдавил мужчин.

– Наркоманы мы, – объяснил Норберт. – За химертонином пришли.

– Не стреляйте... – Новый приступ кашля. – Лекарство в сейфе... Покажу вам где...

– В какой палате Илси Костангериос?

– В двадцать третьей. Не трогайте ее, это же дочь губернатора! Идемте, я отдам вам химертонин, – пошатываясь, он направился к арке.

Двадцать третья на втором этаже, припомнил Норберт. Но ведь Илси там нет! Вдруг у него зародилось новое подозрение: бандиты, которые побывали здесь до них и убили санитара, могли забрать ее с собой – чтобы потребовать с губернатора выкуп или для политического шантажа.

– Едем обратно, – позвал он Олега.

– Вы же не взяли химертонин! – растерянно крикнул им вслед служащий клиники.

Хорошо, что напомнил... Развернувшись, Норберт выхватил пистолет, заряженный парализующими капсулами, и уложил свидетеля.

– В чем дело? – спросил Олег.

Он объяснил.

– Да, похоже на правду. Надо искать тот фургон.

Подъехав к развилке, они сняли маски, приладили на место номера. Олег заменил чип в компьютере электромобиля.

– Лучше ко мне, – предложил он, сосредоточенно глядя на дорогу. – Может, в сети что-нибудь всплывет, на полицейской линии... Не забывай, твоя сестра побывала в Тренажере. Возможно, она сумеет сбежать от бандитов.

– Если психиатры не накачали ее своими лекарствами, – мрачно заметил Норберт.

Миновав полицейский пост, машина въехала в пригород.

На Мишеле Перкоисе был все тот же костюм, в котором он выходил в эфир: флуоресцирующий пиджак, усыпанное бриллиантовым крошевом черное жабо «млечный путь», облегающие белые штаны и высокие сапоги со сложной системой застежек (если верить рекламе, «космические», хотя космонавты никогда таких не носили). Он пересек холл уверенной развязной походкой и остановился перед губернатором. На лице застыло хорошо знакомое миллионам телезрителей холодновато-ироничное выражение. Доставившие его в резиденцию охранники остановились у него за спиной.

– Как дела, Мишель? – вкрадчиво осведомился губернатор (головокружение после неразбавленной ликилы прошло, сейчас он был собран и полон бешенства). – Как твоя сегодняшняя передача?

– На обычном уровне. Вы не видели?

– Видел, как же, – мягко подтвердил Харо Костангериос и сорвался на крик: – Ты что себе позволил, подлец?!

Один из охранников вздрогнул. Лионелла, со скорбным видом сидевшая на диванчике в углу, несколько раз нервно моргнула. Перкоис отшатнулся.

– Значит, моя дочка повредилась в уме?! И ты, ..., будешь по этому поводу острить? – Голос губернатора гремел, заставляя вибрировать коллекционные бокалы в стеклянной витринке. – Илси – паршивая сопливая дрянь, но она родная дочь твоего босса! Забыл, кто тебе платит?! Отвечай, забыл?!

– У нас независимая передача, господин Костангериос. – Телеведущий слегка побледнел, но говорил назидательным тоном. – Зрители хотят сенсаций, и мы поставляем сенсации. Вы же сами поддержали...

– Ты выставил на посмешище меня! – рявкнул губернатор. – Меня – твоего хозяина!

– Свобода слова требует жертв, господин Костангериос.

– Сейчас ей будет жертва!

Он наотмашь ударил Перкоиса по лицу. Тот попытался заслониться, но охранники схватили его за руки. Губернатор опять ударил, на «млечный путь» брызнула кровь.

– Вы чего? – Мишель очумело мотал головой. – Это же незаконно, телесные побои!

– Еще раз такой номер выкинешь – и я тебя финансировать перестану! – прорычал губернатор. – Найду замену! Много вас бегает без работы...

Вот теперь в глазах у Перкоиса появился страх. Губернатор удовлетворенно кивнул:

– Завтра же дашь опровержение! Мол, Илси Костангериос психически здорова, а в клинику ее поместили для кратковременного отдыха, из-за нервного срыва на почве трудностей в учебе. Все понял?! – Он повысил голос. – Если этого сообщения не будет – твоей программы тоже больше не будет!

– Мы сделаем, господин Костангериос. Устраним неточность.

– А насчет свободы слова ты зря возомнил. Она не для тебя, а для инопланетной общественности. Нам нужны внешнеэкономические связи, кредиты, туристы и Гипортал, и умные люди, у которых мозги не в заднице, это понимают! Триста лет назад земляне закрыли Гипортал на Слаке – из-за того, что там рабовладельческая система. Мы – демократы, потому что не хотим бойкота. Понял? Понял, я спрашиваю?!

– Понял, – с опаской глядя на губернатора, подтвердил Перкоис.

– Умойте его и вышвырните отсюда! – распорядился Харо Костангериос.

Он умеет держать людей в кулаке, этого у него не отнимешь! Когда посторонние удалились, налил себе еще ликилы.

– Ты не губернатор, а зверь! – заметила из угла Лионелла, наблюдавшая за экзекуцией с явным удовольствием. – Прошлой весной дверь выломал, теперь драться приучился, как бандит...

Напоминание о двери, которую выломал вовсе не он, вызвало у губернатора новую вспышку злости.

– Тоже захотела получить?

Лионелла поднялась и поспешно вышла из холла, проворчав напоследок:

– Я всегда говорила, что ты станешь бандитом...

– Не бандитом, а Премьер-Губернатором, – тихонько возразил Харо Костангериос.

Усевшись в кресло, глотнул ликилы и зажмурился. Злость сменилась торжеством: все будет так, как он запланировал. Илси после клиники вновь станет тихой и пугливой, Перкоис никогда больше не позволит себе лишнего, недотепа Норберт возьмется за ум и поступит на государственную службу... И если Карен Мьян еще раз прилетит на Валену, он отомстит ей и за дверь, и за все остальные унижения! Хорошо бы она прилетела уже после того, как он займет пост Премьер-Губернатора... Харо Костангериос рассмеялся в тишине и осушил бокал.

На полицейских линиях не нашлось никакой информации о нападении на клинику профессора Улервака.

– Придется ждать, – сказал Олег. – Видимо, никто из парализованных до сих пор не очнулся.

Норберт молча кивнул и присел на край подоконника, отодвинув чашку с остатками кофе. Его переполняло напряжение, хотелось немедленно что-то предпринять. Бездействие угнетало. Вероятно, Олег испытывал то же самое.

Зазвонил телефон. Перегнувшись через стол, Норберт снял трубку.

– Да?

– Нор? – Это была Аманда. – Хорошо, что ты у Олега. Приезжайте оба ко мне, поскорее! Есть важное дело.

– Аманда, мы заняты.

– Я говорю, приезжайте ко мне! Нор, до тебя когда-нибудь доходит с первого раза?! Бросайте все, я жду!

– Мы не можем.

– Да чтоб вас обоих! – крикнула Аманда. – А, что?.. Это я не тебе, погоди минутку... Ага... Нор, ты помнишь, как доставал туфлю из Ванаирского пруда? Приезжайте сейчас же, мне надо обсудить с вами одну сделку!

Связь прервалась. Норберт сидел на подоконнике, сжимая трубку и пытаясь собраться с мыслями. Он доставал из Ванаирского пруда в Омунсонском парке туфельку Илси. Ему тогда было четырнадцать, а сестре – семь. Он увел ее в парк тайком от тетки. Усевшись на мраморный бортик, Илси начала болтать ногами, и туфелька слетела, а Норберт ее выловил. Потом они поставили ее на солнцепек, чтобы поскорее высушить. Об этом никто, кроме них, не знал.