Точка Лагранжа (Сборник) - Бенедиктов Кирилл Станиславович

«Выделывается», — подумал Протасов. Тед пил только безалкогольное низкокалорийное пиво «Стар-Лайт», перебрать которого можно было, выпив разве что цистерну. Однако сомневаться в словах начальства не стоило. Антон понимающе поднял брови и вытащил из кармана распечатку.

— Мой вес — тридцать восемь шестьсот пятьдесят, Тед.

— Прекрасно! — Супервайзер бодро вспрыгнул на дорожку и принялся деловито перебирать тонкими ножками. — Отличный результат, Тони!

— Да! — в тон ему откликнулся Протасов. — Я тоже так думаю! Я шел к этому долго, Тед. Упражнения, медитации, самоограничения… И вот, наконец…

— Такое достижение нужно отметить. Позволь угостить тебя витаминным коктейлем, Тони. В шкафу есть бутылки, смешай себе порцию…

Антон кашлянул.

— В связи с этим, Тед, я хотел бы поговорить о своей карьере. Я уже два года…

Жужжание беговой дорожки усилилось — видимо, Тед включил форсированный режим.

— Я уже два года сижу на должности координатора по хьюман ресорсез. Ты прекрасно знаешь, что это уровень тех, кто весит больше сорока килограмм. Все эти годы я упорно совершенствовался… и я достиг многого. Мне пора расти дальше, Тед. Мой вес…

— Говори проще, — посоветовал супервайзер. Он уже не улыбался — по худому лицу стекали крупные капли пота, — но продолжал бежать к какой-то невидимой Антону цели. — Не отвлекайся на мелочи.

Протасов глубоко вздохнул и приготовился произнести фразу, которую обдумывал последние три месяца.

— Я считаю, что достоин занять место начальника отдела.

— Нет, — лаконично ответил Тед. — Недостоин.

— Но почему? Мой вес…

Взгляд супервайзера заставил его замолчать.

— Твой вес почти на девять килограмм больше, чем у Хомякова. Так кто из вас более достоин занять это место?

— Но Эф Пэ — бухгалтер! — Протасов изо всех сил пытался сдержать раздражение. — Он не может претендовать на эту должность!

Тед холодно усмехнулся.

— При весе в тридцать килограмм он может претендовать на все, мой друг. Даже на место в совете су-первайзеров, если, конечно, такая мысль придет ему в голову…

— Да, сэр, — Антон опустил глаза. Пришла пора выкладывать на стол последний козырь, но ему почему-то не слишком хотелось это делать. — Вы, безусловно, правы. Однако есть одно обстоятельство…

— Какое же?

— Мне известно, что блестящий результат Хомякова никак не связан с его стремлением к совершенствованию. Эф Пэ попросту болен — и болен очень серьезно!

Он извлек из кармана крошечный лазерный диск и аккуратно положил его на пластиковую столешницу.

— Здесь сообщения от его лечащего врача, — пояснил он. — Судя по этим материалам, болезнь Хомякова прогрессирует довольно быстрыми темпами. Черт возьми, босс, да этот парень отбросит коньки через пару месяцев!..

Тед спрыгнул с тренажера и погрозил Антону пальцем.

— Опять избыточные лексические конструкции! Я же просил тебя выражаться проще…

Он вытер лицо влажной салфеткой и подошел вплотную к Протасову.

— Я осведомлен о проблемах мистера Хомякова. И скажу тебе, Тони, что они на самом деле ничего не меняют. Пусть даже всего лишь два месяца — но Эф Пэ будет занимать место, которого достоин! Место, которое тебе еще предстоит заслужить!

— Но это же идиотизм! — взорвался Антон. — Я уже достиг необходимого уровня, мне просто нет смысла ждать, пока этот тощий хрен наконец сдохнет! Что я, черт возьми, буду делать эти два месяца? Лицо Теда застыло хрупкой гипсовой маской.

— Будем считать, что я не слышал твоих последних слов, Тони. Ты славный парень, и мне было бы жаль потерять такого ценного сотрудника. Но на твой вопрос я все же отвечу. Эти два месяца — или сколько там времени отмерил Господь бесстрашному мистеру Хомякову — ты будешь продолжать совершенствоваться. Ты БУДЕШЬ СТАНОВИТЬСЯ ЛЕГЧЕ!!!

— Чтобы сдохнуть, как Эф Пэ? — тихо спросил Антон. — Невозможно терять вес бесконечно, босс. Как бы мы ни стремились к идеалу, существуют природные ограничители… Мы не можем…

Супервайзер прервал его, нетерпеливо взмахнув рукой.

— Посмотри на меня, Тони. Как ты думаешь, сколько я вешу?

— Тридцать пять кило, — хмуро ответил Протасов. Тед довольно рассмеялся.

— Шестьдесят два фунта. Тридцать килограмм и четыреста грамм, по-вашему. Я похож на умирающего?

«К сожалению, нет», — зло подумал Антон. Иногда он ненавидел своего начальника.

— Пятьдесят лет назад взрослого мужчину, весившего сорок килограмм, сочли бы дистрофиком или карликом! А теперь это повсеместная норма! Врачи прошлого века с ума посходили бы от методов, которыми наше общество регулирует физические параметры своих граждан, уж поверь мне. А ведь эти методы доказали свою эффективность! Гормональная коррекция, генетический контроль, программы питания… но главное — непрерывное стремление к совершенствованию! Без этого фактора все прочие — ничто. Неужели ты думаешь, что речь идет о способе преодолевать ступеньки карьерной лестницы? Не разочаровывай меня, Тони, — мы говорим о спасении цивилизации!

Лицо Теда покраснело, глаза лихорадочно блестели. Все это было так не похоже на сдержанного обычно супервайзера, что Протасов невольно испугался.

— Ресурсы планеты ограниченны, а людей с каждым днем становится все больше и больше, — продолжал меж тем Тед. — Ты же читаешь книги, Тони, не отпирайся, я знаю… нет, я не детективы имею в виду. Ты наверняка слышал, что есть такая штука, как демографическое давление. Переполненные мегаполисы, истощившиеся запасы нефти и газа, нехватка питьевой воды… Десять миллиардов особей волей-неволей должны ограничивать свои потребности, не так ли? К счастью, мы оказались достаточно разумны, чтобы понять, в чем наше спасение. Не войны, не принудительная стерилизация… а добровольная, осознанная миниатюризация! И этот процесс будет продолжаться! Да, возможно, те ограничители, о которых ты говорил, и существуют для отдельных личностей — но не для человечества в целом. Эф Пэ Хомяков не способен преодолеть тридцатикилограммовый барьер без необратимых изменений в своем организме, а Антону Протасову это удастся. Каждый из нас может стать Адамом нового мира, Тони! И не заставляй меня думать, что ты хуже всех…

Протасов молчал, ошарашенный неожиданным приступом красноречия своего шефа. Тед извлек из пакетика новую салфетку и вытер вспотевший лоб.

— Надеюсь, ты все понял, — сказал он обычным тоном. — Больше мы к этой теме возвращаться не будем. Иди работай.

Несколько секунд Антон раздумывал над тем, что бы ответить шефу, но так ничего и не придумал. Ограничившись легким кивком, он шагнул к двери.

— Вэйт, — сказал ему в спину супервайзер. — Если через два месяца будешь весить тридцать два килограмма, подавай документы на начальника отдела…

Выйдя из кабинета, Протасов, шатаясь, добрался до туалета и, склонившись над раковиной, плеснул себе в лицо холодной водой. Зеркало над умывальником отражало изможденную физиономию с запавшими щеками и тонкими бледными губами мертвеца. Антон бросил быстрый взгляд на своего зеркального двойника и отвернулся.

— Адам, блин, — с отвращением произнес он. — Тридцать два килограмма… Фак ю, крейзи бастард!

Но в голове его уже с грохотом вращались барабаны цифровых машин, и чей-то механический голос бесстрастно вел каунтдаун:

«Тридцать восемь шестьсот… тридцать восемь двести… тридцать семь восемьсот пятьдесят…»

После работы расстроенный Протасов заехал к Ие. От их утреннего телефонного разговора на душе остался неприятный осадок, и, хотя Антон по-прежнему не понимал, в чем он провинился, ситуацию следовало исправить. По дороге в Кузьминки, где обитала Ия, он купил роскошный букет искусственных голландских роз и очень кстати попавшийся на глаза новый бестселлер культового автора Марьи Простецовой «Диета для людоеда». Ия, как и все девушки ее возраста и социального положения, обожала Простецову, и Антон не без основания предполагал, что подарок поможет ему вновь обрести сердечное расположение подруги.