Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Лина и Вероника уже освоились, Вероника сразу ощутила кайф и наслаждается им, а Лина смирилась, ест и пьет, как и Вероника, даже смеется шуткам, на меня смотрит уже без враждебности, хотя и без теплоты.
Андрей наконец проговорил с набитым ртом:
– Мне показалось, что между вами когда-то пробежала черная кошка…
– Да, – ответил я скорбно. – Я сидел за Линой на парте и дергал ее за косы. Она злилась, теперь вот стараюсь замолить обиды…
Он хмыкнул, потянулся за новым ломтем, а официант наконец дождался, когда бокалы опустели, и тут же наполнил их снова. Хотя мог бы и доливать, мы же в России, а не на гнилом Западе. Нам знать этикеты необязательно.
Андрей оглянулся.
– Все в порядке, дальше мы сами.
Официант поклонился и ушел, а Андрей бодро протянул руку ко второй бутылке.
– Верочка, хочешь, шампанским угощу?
– А почему бы и нет, – ответила Вероника.
– Ну нет – так нет, – сказал он бодро, наполнил бокал Лине, мне, себе, с вопросом посмотрел на Веронику: – Видишь, все пьют, как лошади, а ты что за порода?
– Наливай, остряк, – сказала она властно. – Видишь, как серьезен Виталий? Сразу видно, деловой и очень серьезный человек.
– И солидный, – сказал Андрей со вздохом.
– И солидный, – согласилась Вероника. – А ты?
– Я не чмо, – возразил Андрей, – просто единственный, кто меня понимает, – декан.
Я поглядывал на Лину, стараясь угадать ее желания, чем-то напряжена. Время от времени бросает на обоих умоляющие взгляды, но Андрей и Вероника от шампанского раззадорились, раскраснелись, глаза блестят, смеются и шутят чаще и раскованнее.
Я смеялся их шуткам, хотя не понимаю и половины, всем своим видом стараюсь показать, как мне с ними хорошо и уютно, примите меня в свою компанию.
Вероника спросила вдруг:
– Виталий, ты такой серьезный… танцуешь?
– Ем, – ответил я.
– А вообще?
– Я плохой танцор, – ответил я и пояснил: – Даже очень плохой.
Андрей хихикнул, знает, что плохому танцору мешают свои яйца, а очень плохому – еще и чужие, возразил весело:
– Плохому танцору мешают свои яйца, плохому певцу – чужие сиськи и кофточки. Но ведь поют же!
Я покачал головой:
– Наверное, я все-таки зажат. Если что-то делаю плохо… или даже недостаточно хорошо, то даже не попытаюсь вот так у всех на виду…
Лина с облегчением вздохнула, когда наконец принесли кофе и пирожные, из-за которых, собственно, и зашли в эту «кафешку». Вероника пришла в восторг, никогда не видела таких замечательных пирожных. Я сдержанно и довольно улыбался, здесь это фирменное, шеф-повар как раз из победителей всемирного конкурса кондитеров.
Лина выпила кофе первой, половинку пирожного оставила, но его мигом перетащила на свою тарелочку Вероника, слопала с энтузиазмом и еще поскребла ложечкой по блюдцу, сгребая последние размазанные по фарфору крошки.
Я хотел выложить деньги на середину стола, но посмотрел на Лину, что-то удержало от широкого жеста, все-таки он то ли от русских купцов, у которых все на виду и на публику, то ли от бедноты, которой надо, чтобы все видели, как они богато гуляют, вложил деньги в папку с меню, закрыл и положил на стол.
– Неплохо, – сказал я. – Думаю, в следующий раз пообедаем не хуже.
Они все почему-то смолчали, мы прошли между столиками к выходу, там услужливо открыли двери. Я направился было к машине, но они все трое остановились, Лина сказала:
– Спасибо за шикарный обед. Прощаемся, дальше нам на троллейбусе.
– Давайте я вас отвезу! – вскрикнул я.
Лина покачала головой:
– Нет.
– И я снова тебя потеряю? – спросил я огорченно.
– Невелика потеря, – ответила Лина равнодушно.
Андрей и Вероника деликатно помалкивали, но вид у меня наверняка такой горестный, что Андрей наконец проронил вяло:
– Лина, ну что ты в самом деле? Дай парню шанс…
– О чем ты? – удивилась Лина, взгляд ее стал холодным и отстраненным.
Андрей смешался:
– Извини.
– Лина, – сказал я с отчаянием. – Ну прости… Ну подергай и ты меня за волосы!
Она поморщилась.
– Не смешно.
– Увы, – сказал я убито и развел руками, – я никогда не умел смешить тебя, Несмеяна…
Лина сделала пару шагов, уже уходя, Андрей и Вероника пошли за ней, вдруг Андрей повернулся, его коричневые глаза бросили на меня несколько странный взгляд.
– А что, – сказал он в некоторой раздумчивости, – рази мы не демократы?.. Докажем же, что политкорректность у нас на высоте! Виталий, записывай адрес. В субботу у Лины знаменательное событие: ДД и получение льготной стипендии от Кембриджского универа. Это ничего, что ты незнаком с нашей компашкой, у нас без особых церемоний. Достаточно того, что ты друг Лины…
Лина поморщилась, набрала в грудь воздуха, но я сказал быстро:
– Заметано!.. Буду точно вовремя. Во сколько?.. Я еще могу по домам развезти самых поздних или… кто вырубится.
– Отлично, – одобрил Андрей. Он потер ладони. – Погуляем!.. Это ж надо такую премию отхватить? Ладно, Виталий, бывай. Мы дальше на метро, у нас прямая ветка.
Я заставил себя смолчать, что на машине я их отвезу быстрее и с комфортом, уже говорил, мне отказали молча, не надо рисковать, и так здорово, что меня все-таки пригласили, я все-таки сумел переломить судьбу, обстоятельства, добился, нагнул, заставил, теперь окажусь в том месте, куда давно стремился и куда только заглядывал из стены.
Они весело сбежали в подземный переход, а я вернулся к машине. Она приветственно блымнула огнями, узнавая меня и снимая запоры с дверей, я сел за руль и бездумно выехал на магистраль. Мыслей никаких, только ощущение счастья и картинки перед глазами: вот она смотрит на меня в ресторане, вот поднимает бокал, вот улыбнулась очень сдержанно, вот смотрит, как Андрей разливает шампанское… А вот ее прощальный взгляд, так и не выдала, что мы с ней вовсе не одноклассники.
Только не выдавай, взмолился я мысленно. Иначе не поймут, почему я так к тебе неровно дышу. Я и сам не знаю, но это неважно, зато я был с тобой за одним столом, это наполнило меня счастьем до макушки…
Я протянул руку и погладил соседнее сиденье. Ему повезло, Лина сидела на нем совсем недавно. От пальцев как будто пошло тепло, а чувство счастья уже переполнило меня всего и начало разливаться по всему салону.
