Ундервельт. Западня (СИ) - Бард Олег

Миков задумался и выдал:

— Гурскому все равно, какие у нас генераторы: работают, и ладно. Ему, если честно, все равно, что происходит в «Проксиме» Такие, как он, наукой не интересуются!

— Хорошо, Алексей Никитич, я понял вас. Кстати, расскажите о том, что вы делаете. Насколько я понял, вы финансируете независимые научные группы?

Завхоз поглядел на Нагана, несколько раз перебросил из ладони в ладонь стиплер и проговорил важно, с отчетливой гордостью:

— Виктор Анатольевич создал «Проксиму» как эффективную альтернативу Сколково. Только Сколково — это консолидированный наукоград, а «Проксима» — она повсюду. Наши представительства есть почти во всех странах СНГ. Мы действительно финансируем исследования в самых разнообразных направлениях науки. Но наши приоритетные направления — это информационные технологии и медицина. Центр квантовых вычислений я уже упоминал, есть еще фирма «Ойкумена», которая занимается разработкой экспериментального софта, есть медицинский центр «Панацея», где используются только передовые методики в лечении самых разных онкологий, склерозов, спинальных заболеваний.

Наган вспомнил, что в день исчезновения Тарасов трапезничал с двумя учеными. Скорее всего, эта встреча была связана с деятельностью «Проксимы». Выяснить бы, зачем они состыковались…

— Вы сотрудничаете с Академией наук?

— Безусловно, Ростислав Игоревич, безусловно! — горячо согласился Миков. — И с Академией наук, и с молодыми гениями, которые пока не имеют научных степеней, но готовы дать фору любому профессору. Вы слышали, наверное, об Антоне Краско? Нет? Этот парнишка, а он инвалид-колясочник, прямо как Хокинг, создал язык программирования на основе нелинейных логических алгоритмов! Все наши квантовые компьютеры работают на софте Краско!

Наган кивнул и решил расположить к себе собеседника, затронув интересную ему тему.

— Насчет квантовых компьютеров. Есть ряд моментов, которые я не понимаю.

Миков вытянул шею, приготовившись внимать и при необходимости — отвечать. Наган читал о квантовых компьютерах, но считал их порождением чьего-то извращенного ума.

— Машина с шестнадцатиядерным процессором — это круто, — начал Наган издали. — Но бесполезно для человека, который не играет и не занимается графикой или вычислением точного значения числа «пи». Гугл-глассы и линзы еще круче. Компьютеры славны своей предсказуемостью, они выполняют задачи, которые задал пользователь. Но что может учудить электронный мозг, в основе работы которого неопределенность, царящая в микромире?

— О, как приятно встретить знающего человека! — восхищенно произнес Миков и собрался, видимо, читать Нагану лекцию, забыв о всех своих проблемах, но гость поднял руку.

— Давайте перейдем к нашему делу.

Миков насторожился, сдулся, съежился, снова превратился из распираемого гордостью тетерева во взъерошенного воробья.

— С чего бы Тарасов вдруг фанатично увлекся наукой? — сменил тему Наган. — И не просто увлекся, а вложил в неприбыльные проекты столько денег?

— Виктор Анатольевич долго и успешно занимался банковским делом, — начал рассказ Миков. — А потом он заболел. У него был рак! Опухоль между позвонками размером с ноготь. — Миков оттопырил большой палец, видимо, желая продемонстрировать ноготь. — У Виктора Анатольевича почти не было шансов! Но он согласился, чтоб его лечили по какой-то очень сложной опытной методике. И знаете что? — Слова торопливо слетали с губ Микова. — Он выжил! Это событие стало поворотной точкой в его жизни! Слишком уж ярко и страшно на него снизошло понимание, что наука — будущее, в буквальном смысле. Будущее каждого человека.

«Да-да, — подумал Наган. — Имеется олигарх, напуганный болезнью. У него появляется идея фикс: не допустить рецидив, обезопасить себя навсегда. Потому он не жалеет денег на исследования в области медицины, ну а компьютеры, наверное, подтянулись сами собой — надо же чем-то закрывать дыры в бюджете, за счет одной медицины расходы не покрыть…»

И в следующий миг Нагана осенило:

— С Краско, полагаю, Тарасов познакомился во время лечения?

Миков поперхнулся.

— А как вы… впрочем — да. Антон лежал в той же больнице. Они действительно общались.

Наган кивнул. Он держал в руках множество нитей, но все они уходили в черноту. Горизонт событий отодвигался, открывая причины и следствия, но исчезновение Тарасова все еще было покрыто мглой. Все, что он узнал, походило на красивую лирику, на самом деле реальность, как обычно, гораздо прозаичнее. На главного подозреваемого по-прежнему больше всего похож Гурский, хотя не исключено, что убийца — дворецкий. Или завхоз. Или Тарасова уморили в «Панацее» и скрыли этот факт.

А может, Виктор Тарасов устал, послал всех к дьяволу и улетел на необитаемый остров.

— Алексей Никитич, — Наган наклонился вперед, заставив собеседника невольно отпрянуть, — а не могли бы вы позвонить сейчас господину Гурскому? И сделать так, чтоб я услышал разговор?

— А что мне ему сказать? — Миков покорно вынул из поясного чехла смартфон с треснувшим экраном.

— Расскажите, как вас кинул подрядчик, — предложил Наган, — или что ваша секретарша сегодня плакала.

Миков вздохнул.

— Он ведь в роуминге… В копеечку влетит обоим… — но, напоровшись на суровый взгляд Нагана, принялся искать номер в телефонной книге.

Послышались длинные гудки. Миков выудил из кармана носовой платок и утер испарину на залысинах.

— Салют! — прозвучал в трубке доброжелательный голос; фоном ему был размеренный многоголосый гомон, отчетливо слышался детский визг и плеск волн.

— Добы вечер, В-в-слав Сандрович, — промямлил Миков, косясь на детектива.

— Что ты хотел, Леша? — снисходительно отозвался Гурский. — Говори скорее, я тут не один. И вообще — я в отпуске!

Завхоз растерянно взглянул на Нагана. Затем неожиданно проговорил, чуть запинаясь, но все же решительно:

— У нас в офисе — детектив, нанятый Кариной Валерьевной. Он желал встретиться с вами.

— Перебьется, — легкомысленно парировал Гурский.

— Но Карина Валерьевна просила оказывать содействие…

— Да мне эта соска не указ, — по-прежнему добродушно, но уже с различимыми угрожающими нотками проговорил Гурский. — Все ей неймется. А Тарас не такой дурак, чтоб ей что-то переписывать.

Наган жестом потребовал, чтобы Миков передал телефон. Ох, давно он не ощущал охотничий азарт, давно не загонял в угол крупную дичь, а тут такой случай! Гурский сказал-то пару фраз, а все как на духу выложил. Пусть теперь попробует соскочить с крючка.

Телефон после руки Микова был горячим. Наган хищно улыбнулся, прокручивая грядущие вопросы, как патроны в барабане револьвера.

Глава 5. Приют странника

Стоило Тарвиту сделать несколько шагов к поселению, как от пугача к пугачу протянулись ядовито-розовые лучи, раздался пронзительный визг — как будто мышь раздавили. На всякий случай незваный гость прыгнул вперед, к бревенчатой стене сруба. Аккуратно сложенные поленья почти сливались с ней. Вспыхнула память: детство, смеющаяся сестра, и он прячется за бревнами, похожими на эти.

— Стой, кто идет! — донесся встревоженный мужской голос.

— Свои, — проговорил Тарвит, поднимая руки и воздев посох над головой. — Мне Арон велел сюда идти.

Из-за избы вышел плечистый коротко стриженный здоровяк в кольчужной броне, с арбалетом наизготовку. Взял Тарвита на прицел, потом опустил оружие.

Яр, 35 уровень, человек.

— А сам Арон где? — поглаживая аккуратно постриженную бороду, спросил местный.

— Упырь задрал, — сказал Тарвит, не опуская рук. — Я ничем не смог помочь. Арон просил передать его вещи какому-то Толлу.

— А ты, стало быть, найденыш! — задумчиво проговорил Яр, рассматривая Тарвита. — Тарвит, стало быть. Да опусти ты руки. Человек человеку друг и брат! Ну что, добро пожаловать в наш «Приют странника». Голоден небось?

Вот прямо так — друг и брат? Неужели и накормят бесплатно, и спать уложат? А еще стало ясно, что другие тоже видят информацию о нем, а раз там, там отображается, что он человек