Ну а Лис в другую сторону смотрел, в сторону города. По его выкладкам, что он мне вечером представил, пусть и без привычных мне цифр и расчётов, при многополье да с тракторами гораздо компактнее селиться можно, а значит - безопаснее. Стены выше, народу в городе больше, а площади сельскохозяйственные для обработки - те же, с учётом повышенного урожая. Ну и потом уже, на чаепитии, Лис мне на ухо сообщил, что догадался он, как наше судно самоходное до Ладожского торга дошло, в нём такой же трактор стоял. Я подтвердил его догадку, а про себя подумал, что не зря мы такого сообразительного товарища поселили у нас, споёмся.
Ну а в бараках крепостных кипели страсти. Опять бессонные ночи - люди делятся впечатлениями от первого дня сева. Мужики радуются, такие поля сделали - и не устали, почитай! Бабы своё им говорят, что, мол, чуть не готовые кусты высаживали в виде рассады, про картошку, овощ хитрый, что в земле словно репка сидит и урожай большой, по рассказам нашим, даёт. Второй и последующие дни пахоты прошли аналогично - удивление, шок, радость.
По окончанию сева я однажды утром вместо работ собрал всех мужиков в столовой. Усадил на лавки, поставил выбеленную доску большую так, чтобы видно всем было. Взял уголёк, мел закончился, и начал лекторским тонов вещать:
- Для вспашки при помощи сохи и коня ляда, площадью в одну десятину... - на доске появились первые записи.
Выдал мужикам весь расклад. И сколько конём вспахать можно на наших почвах, и сколько сил человеческих и времени на это уйдёт, и дополнительную распашку под овёс для коня не забыл, и про то, что кормить лошадку весь год надо, до пахоты, и заготовку сено под это. Сравнил с нашим, московским, подходом. Разница в эффективности просто подавляла. Поспорили, не без того. И почва разная, и кони - тоже, да и опыт крестьянский важен в таком деле. Но все эти аргументы разбивались об один единственный факт - трактор делает на порядок больше. Час потратили на обсуждение моей лекции, я же ждал ровно одного вопроса. И он не заставил себя ждать.
- Трактор-то сделать ещё надо, да дрова к нему готовить, - громогласно сказал кряжистый мужик из второго ряда.
- Точно, - легко согласился я, - и для того, чтобы сделать трактор, нам необходимо...
Пошла новая серия расчётов, добыча угля, руды, трудозатраты, дрова, расходные материалы и запчасти. И мастерские под это. И печки для железа. И гаражи. И склады. Я вёл к одному простому итогу, который и написал на доске в самом конце. Один род, даже самый трудолюбивый и крепкий, большой и дружный, не справится с таким делом в одиночку. Люди провертели мысль в голове, прикинули, замолчали. Я продолжил читать лекцию, обзорную, по организации труда. На фоне предыдущих рассуждений и расчётов, наши действия по ведению хозяйства стали гораздо более понятны. Да, не потянут отдельные рода такую пашню, не сделают трактора и не запасут топлива. Толпой, как сейчас, что угодно сделаем, а по отдельности придётся и с голодом возможным столкнуться, и неурожаем, и холодом. Вечером покидали люди столовую молча. Слова, что я сказал, запали в душу крепостным. Лишь один человек подошёл ко мне - Святослав:
- Ну а по рассказам вашим вы единым родом всё сделали. Как так? - тихо спросил бывший пленник.
- С божьей помощью, - ответил я, - ну и ещё кой-чего было. Но об этом я тебе если и расскажу, то только тогда, когда доверие полное между нами установиться. И Агну можешь не спрашивать, она тоже не поведает. Ни волховства, ни колдовства в том не было, но тайна эта великая, и прежде времени раскрывать её не стану.
- Ну, так тому и быть. Как доверять станешь - расскажи, не забудь, - и мы отправились по домам.
Демонстрация тракторов позволила нам гораздо эффективнее вести хозяйство. Рубка леса, корчевание пней, перевозки, мытьё руды, которой хотели побольше запасти - опять было переведено на паровую тягу. Постепенно, в течении июня, мы и прочие производства переводили на неё. Самотканые станки разгрузили барышень, запасы стройматериалов, сырья и топлива заполняли склады. Юрка, наконец-то, смог как белый человек рыбу ловить, а не болтаться на озере от темна и до темна. Крепостные осваивали нелёгкую для них науку операторов машин. Получалось плохо, но постепенно дело сдвигалось с мёртвой точки. Да, устройства и принципов работы агрегатов они не понимали глубоко, но частично обслуживать, поддерживать температуру и следить за стрелками приборов учились многие. Если сравнивать эффективность труда с весной, когда крепостные только руками работали, то на каждого человека выработка увеличилась, наверно, вдвое. А местами вообще - в несколько раз. И это тоже было поводом для новых раздумий крепостных. Ладимир поймал меня как-то раз, и спросил:
- Сергей, а зачем вы вообще нас к себе взяли? С такими-то тракторами? Перебили бы и жили дальше спокойно.
- Честно? Да большей частью из жалости. Хотя мы всё равно людей брать хотели там, в словенских землях, не удавались задумки многие уже, времени не хватало. Ну а тут вы - грех было от такой воли богов отворачиваться. Повозиться пришлось, но то не страшно. Вроде, теперь дружно живём. Твои-то люди что думают?
- Мои думают, как в Москве подольше остаться после выплаты долга, - усмехнулся Ладимир, - да и не мои они уже, ваши, московские... О жизни там, в деревне, мало кто вспоминает. Да и Лис этот твой...
- А с ним что не так? - я чуть напрягся.
- Да ничего. Просто он как... Человек из прошлого, вот. Наши в бараке тут по закону одному спорили, а он услышал. Постоял чуток, и говорит. Мол, не зажрались ли вы тут, голуби сизые? Как сыр в масле катаетесь, на всём готовом? У меня на Ладоге вы бы со своим тряпьём да хлебом бы лес рубили, ещё и благодарны были, что за стеной от опасности прятаться можно. Ну и порассказал много. Как в воду ледяную окунул - аж воспоминания нахлынули. Наши варяги там, в деревне, также себя вели. Зазря не мучили, но и трудиться приходилось не в пример больше. И кормёжка была своя, и инструмент. Мои даже притихли, и впрямь получается, что от добра добра ищут, богов гневят, с законами спорят...
- Я ему скажу, чтобы не делал так больше, - мне что-то не очень такое поведение Лиса импонировало.
- Да не надо! - замахал руками на меня старик, - Верно он всё сказал. Но и мои не лыком шиты, осадили ладожца. Они-то не от безделья спорили, как лучше хотели сделать. У вас в Кодексе про медицину написано, об огороде с травками лекарственными. А список травок тех мал! У многих свои знания есть про хворобы всякие, что от деда к отцу, да от материк дочерям передаются. И про травки тоже люди знают, и про животные снадобья. Вот и хотели мои добавить в книгу новое, полезное...
Ладимир чуть помолчал, потом ухмыльнулся:
- А Лис твой о том услышал - и весь вечер потом у нас просидел, тоже про снадобья вещал, которые у него в роду использовали. Вот такие пироги.
- Ине говори, забавно вышло. Молодцы, кстати, что за словом в карман не полезли. С учётом того, что по делу всё было. А с медициной я и сам думаю постоянно...
Это правда. Как только у нас появилось время, крепостные таки взяли на себя большую часть ведения хозяйства, я сел за опыты. Разговоры о моровом поветрии запали в душу сильно, не хотелось бы таких событий у нас. Гигиена поддерживалась драконовскими методами, нормы питания и одежды, системы отопления не давали ослабить организм. Но если грипп такой вот придёт, какой на Ладоге был, тогда что делать? А делать я хотел микроскоп. Как по другому исследовать действие различных веществ на бактерии и микробы, я не представлял. Вот и сидел вечерами, линзы шлифовал, вспоминая с нашими фельдшерами, Смеяне и Розе, всё, что знал о лекарствах. Из наиболее осуществимых проектов фармацевтики, не считая трав, я видел йод, он вроде в водорослях есть да в капусте морской, в моё время так говорили. А вот на будущее - нужны антибиотики. Для них - плесень. А ещё - мыши или другие мелкие зверушки, для опытов. Об этом и рассказывал девчонкам. Те записывали, серьёзно к делу относились, да ещё и рассказов наслушались то крепостных о прошедшей эпидемии. Хорошим это стимулом оказалось, крепко за дело взялись.
