Звезда смерти - Мартин Джордж Р.Р.

— Возможно быть разумными и не знать этого, — сказал Гус. — Как в старой французской пьесе — все говорят, и не знают, что говорят прозой.

— Чем вы думаете заняться, Гус? — просил Герд.

— Не знаю. Сегодня мне в голову пришла мысль — а что, если махнуть на все рукой и посмотреть, что из всего этого получиться.

— Мне кажется, разница заключается в зоне сознания, — сказал Эрнст Мейлин. — Вы, конечно, знаете аксиому, что только одна десятая нашей умственной деятельности приходится на уровень сознания. Теперь вообразите себе гипотетическую расу, у которой умственный процесс полностью протекает на уровне сознания.

— Надеюсь, она так и останется гипотетической, — сказал с экрана Виктор Грего, который находился в своем загородном доме. — Они не будут признавать нас за разумных существ.

— По их определениям, мы и не можем быть разумными существами, — сказал Лесли Кумбес, появившийся рядом с Грего. — У них будет свой эквивалент правилу «речь и разжигание огня», основывающийся на способности, которую мы даже представить себе не можем.

Возможно, подумала Рут, они отнесли бы нас к существам, обладающим одной десятой разума. Нет, тогда шимпанзе нужно признать существом, обладающим одной сотой долей разума, а плоского червя — одной миллиардной долей.

— Подождите минутку, — сказала она. — Как я понимаю, вы хотите сказать, что неразумное существо думает, не только подсознательно?

— Правильно, Рут. Оказавшись лицом к лицу с какой-то совершенно новой ситуацией, неразумное существо будет думать, но подсознательно. А в хорошо известной ситуации срабатывает рефлекс или просто привычка.

— Знаете, — сказал Грего, — я думаю, нам удастся доказать, что обряд похорон, который так беспокоит всех нас, они проводят подсознательно, — он замолчал и закурил сигарету. Все выжидающе смотрели на него. — Пушистики, — продолжал он, — закапывают свои естественные отходы, они делают это, чтобы избежать неприятных ощущений — плохого запаха. Мертвое тело быстро разлагается и плохо пахнет, таким образом, они подсознательно уравнивают его с отходами и тоже закапывают. Все Пушистики носят оружие. Оружие Пушистиков — так же подсознательно — считается частью Пушистиков, следовательно, оно тоже должно быть похоронено.

Мейлин нахмурился. Идея, казалось, понравилась ему, но он просто не мог быстро согласиться с обыкновенным смертным.

— Ну, что ж, мистер Грего, пожалуй, достаточно безопасное объяснение, — признал он. — Ассоциация совершенно различных вещей, имеющих некоторое очевидное сходство, признается элементом поведения неразумных животных, — он снова нахмурился. — Это МОЖЕТ быть объяснением. Я подумаю над этим.

На другой день это станет его собственной мыслью, в которую Виктор Грего внес некоторые дополнения. Пройдет некоторое время, все забудется, и это станет теорией Мейлина. Грего, по-видимому, был с этим согласен, ибо отнесся к этому так, словно давал задание доработать чужую идею.

— Если вы сумеете извлечь из этого какую-нибудь пользу, передайте материалы мистеру Кумбесу для использования их в суде, — сказал он.

Глава 12

Бен Рейнсфорд вернулся на континент Бета, а Герд ван Рибик остался в Мэллори-Порте. Полицейские с Пятнадцатого поста сделали для своих Пушистиков стальные инструменты, и скоро сухопутные креветки почти не стали доставлять им неприятностей. Они также изготовили набор маленьких плотничьих инструментов, при помощи которых Пушистики из остатков упаковочных ящиков построили себе дом. Пара Пушистиков появилась и в лагере Бена Рейнсфорда. Он принял их и назвал Флорой и Фауной.

Теперь у всех были Пушистики, а у папочки Джека остался только Малыш. Джек лег на пол гостиной и стал учить Малыша завязывать узлы на обрывке веревки. Гус Бранхард, проводивший большую часть дня в здании суда, где для него как для специального обвинителя был выделен кабинет, развалился в кресле, облачившись в красно-голубую пижаму, курил сигарету и потягивал кофе — потребление виски было снижено до двух порций в день — просматривал тексты на двух информационных экранах одновременно и изредка что-то черкая в блокноте. Герд сидел за столом и в попытке извлечь что-либо из символической логики переводил почтовую бумагу. Внезапно он смял листок и с проклятием бросил его в угол. Бранхард отвернулся от экранов и посмотрел на него.

— Не получается, Герд?

Герд снова выругался.

— Черт побери, как я смогу доказать, что Пушистики могут обобщать? — спросил он. — Как я могу доказать, что они создают абстрактные идеи? Да провалиться мне в преисподнюю, если я могу доказать, что сам думаю сознательно!

— Все работаете над этой идеей? — спросил Бранхард.

— Работал. Это казалось мне неплохой идеей, но…

— Может нам вернуться к особенностям поведения Пушистиков и преподнести их как доказательство разумности? — спросил Бранхард. — Похороны, например.

— Но они будут настаивать, чтобы мы установили определение разума.

В это время включился экран связи. Малыш с любопытством взглянул вверх, а потом снова стал развязывать узел-восьмерку, который завязал Джек. Джек встал и подошел к экрану. Это был Макс Фейн, и к тому же впервые за время их знакомства Начальник Полиции был возбужден.

— Джек, вы слышали последние новости?

— Нет. Кого-нибудь обнаружили?

— Боже, да! Все полицейские города охотятся на Пушистиков, они получили приказ стрелять без предупреждения. Ник Эммертон платит вознаграждение в пятьсот солей за каждого живого и мертвого Пушистика.

Джек улыбнулся, но когда до него дошел смысл происходящего, лицо его изменилось. Гус и Герд вскочили и, подбежав к экрану, встали позади него.

— Они жили в лагере скваттеров, находящемся на Восточной Стороне. Один из поселенцев подал иск, что Пушистики жестоко обошлись с его десятилетней дочерью, — сказал Фейн. — Их доставили в полицейский центр, а там полицейские записали рассказ для Новостей Заратуштры и Всепланетных Известий. Конечно, эти полицейские находятся под контролем Компании. Компания изо всех сил старается раздуть это дело.

— Их допрашивали с детектором лжи? — спросил Бранхард.

— Нет. А городская полиция никого не подпускает к ним. Девочка говорит, что они играли возле дома, а Пушистики набросились на нее и стали избивать палками. У нее многочисленные синяки, перелом запястья и общее нервное потрясение.

— Я этому не верю! Они не могли напасть на ребенка!

— Я хочу поговорить с девочкой и ее отцом, — сказал Бранхард. — Я потребую, чтобы они сделали свое заявление под детектором лжи. Держу пари на что угодно, что это ложное обвинение. А время выбрали правильно: до суда осталось всего неделя.

— Может, Пушистики хотели поиграть с ней, а она испугалась и причинила боль одному из них. Десятилетний ребенок выглядит довольно большим по сравнению с Пушистиками, а если они решат, что находятся в опасности, они будут жестоко сражаться.

Они еще живые и в городе. Это первое, но они находятся в большой опасности — это второе. Фейн спросил Бранхарда, как быстро он может собраться.

— Пять минут? Хорошо, я захвачу вас, — сказал он. — Готовьтесь.

Джек побежал в спальню, которую он делил с Бранхардом. Так он быстро сбросил мокасины и надел сапоги. Бранхард, натягивая брюки поверх пижамы, поинтересовался, куда тот собирается.

— С вами. Я найду их прежде, чем какой-нибудь бессовестный сын кугхры выстрелит в них.

— Вы останетесь здесь, — приказал Гус. — Останетесь у экрана связи, а видеоэкран переключите на новости. Но не раздевайтесь. Если мы обнаружим Пушистиков, вы должны быть готовы первым выйти отсюда. Сразу же, как только появится что-нибудь определенное, я вызову вас.

Герд переключил экран на новости. Шли Всепланетные Известия, открыто финансируемые Компанией и действующие от имени Компании. Рассказывали о жестоком нападении на невинного ребенка, и Джека беспокоило это напористое обвинение. В конце концов, благодаря кому убежали Пушистики? Но даже опытный семантик может охарактеризовать звуки, издаваемые Пушистиками, как угрожающие.