Обсерватор (СИ) - Демченко Антон

Так что, похоже, в оценке «ценности» легендарного корабля Его Высокомордие, да и члены экипажа отталкивались от мифов, в которых, помимо жадных песен о несметных сокровищах и великих знаниях, говорилось, что «Сальваторе» давно остался без собственного экипажа, и рассекает просторы неба «в поисках достойного». Легендарно-мифическая дичь, ничем не подтверждённая, прямо скажем. При этом, Фачилле, конечно, тот ещё урод. И, как минимум, человек с «проблемами восприятия», если не откровенный псих. Но… он говорил про «доступные» данные, в смысле, «общеизвестные». А, судя по всему, сам капитан, да и его сгинувшая семейка, кстати, совсем не удивлюсь, если из-за этого «поиска святого спасителя» и сгинувшая, явно занимались вопросом серьёзно и глубоко, а значит, возможно, даже высоковероятно, наш засранец-капитан обладает некой эксклюзивной информацией о «Сальваторе». Насколько достоверной — чёрт знает, но остаётся надеяться, что достаточно. А то ведь угробит Обсерватор вместе с огрызком команды и мною, псих такой…

Ситуёвинка, конечно… Впрочем, от неконструктивных истерик и прочего сопле-слёзоизвержения меня удерживало понимание пары моментов. Первый — я ни хрена не могу сделать, кроме как «выполнить волю» Его Высокомордия, надеясь, что он не ошибся, и я, соответственно, я не гробанусь к чертям, исполняя назначенное им «предназначение». Просто нет в текущих раскладах других вариантов… ну, кроме как нырнуть в океан башкой вниз. Хотя-а… Впрочем, строить бредовые замки на песке не стоит, пусть Фачилле этим занимается, видно, ему это в радость. Ну и второй момент: Обсерватор действительно не обязан был снимать меня с того островка. Так что, если бы не поступок капитана, я бы просто мучительно сдох, поджариваемый фулгуром ещё в самом начале этой странной истории.

В общем, как ни крути, а сейчас мне остаётся только одно: постараться расслабиться и получать удовольствие от процесса. Чем я и занялся, пока никто не цапает за жизненно важные органы и не требует чего-то эдакого. В смысле, перечитывал принесённые книжонки, заодно потихоньку уничтожая остатки лимончелло…

А через три дня опять заметил аншлаг в кают-компании. Перед началом которого, на минуточку, по Обсерватору прокатился сигнал «всеобщей готовности» — не боевой тревоги, а этакой «трёхминутной готовности занять место по расписанию», без деталей. Народу в кают-компании было с дюжину человек, большей частью уже наряженных в «космодесантные» доспехи. А вот Спаты среди них вроде бы не было. С другой стороны, он же у нас, тимоньер, да? Значит, как ни крути, а его место в рубке.

А вот на обзорной голограмме виднелся… не остров. Здоровенные горные пики, торчащие из океана. Не удивлюсь, если на пару километров, что меня искренне удивило: горный массив был больше того, что описан в предоставленных мне автоматонами записях. Так что я просто спросил «в общем» — что это за хренотень?

— Это — Имаос, — ответил один из одоспешенных глухим механическим голосом. — Галамаи их ещё называют, кажется.

— А почему там никто не живёт? — продолжил интересоваться я.

— Скалы, отвесные. И, вроде бы, их трясёт время от времени. Ходят слухи, что это гиблое место… и теперь мы знаем, почему, — последовал ответ.

А меня раздирало противоречивыми ощущениями. От вполне понятных опасений будущего, до… Внутреннего смеха. Несколько истеричного, но искреннего. Потому что, похоже, перед Обсерватором была верхушка Гималаев. Эверест или другой какой горный монстр. Эверест был высотой под девять тысяч метров над уровнем моря, но там же имелось чуть ли не с десяток пиков «поскромнее», за восемь тысяч. Так что, то, что они торчат из океана — не слишком странно. Но вот то, что «священный грааль» нового мира, этот самый «Сальваторе», оказался там, где сотни лет искали Шамбалу, это… иронично — до смеха. Почти до слёз, да уж.

При этом, скальный массив хоть и был огромен (относительно теперешней суши, конечно), но и в самом деле оказался «скальным» в полном смысле этого слова. Острым, отвесным, совершенно не приспособленным для подъёма. Да там, по-моему, стен с отрицательным уклоном больше, чем это возможно чисто геометрически! Преувеличиваю, э. конечно… но, не намного.

И по мере приближения к этому массиву, я ни черта не понимал: а куда, собственно, летит наш Обсерватор? Никаких площадок или чего-то такого, хоть отдалённо похожего на пологий склон — одни отвесные скалы. А летит корабль по прямой и достаточно быстро, словно собирается впилиться в эти каменные зубы на полном ходу… Рулевой или Фачилле совсем свихнулись, и решили раздербанить корабль о скалы? И искать своего «Спасателя» (а заодно — и Шамбалу) будут на том свете⁈

Ответа не было, а спросить я не успел. Просто на голограмме часть скалы… пропала. Вот так. Раз, и нет её. А вместо скальной стенки на нашем пути открылся вид на довольно просторную, явно рукотворную площадку, чуть ли не километра в диаметре. Каменную, без облицовки, но ровную и… На дне этой площадки валялись обломки воздушного корабля аэров. Побольше Обсерватора, явно узнаваемые, и заметно пострадавшие от времени.

Но Обсерватор пролетел мимо этого корабля. Пролетев меж двух совершенно устрашающе выглядящих гигантских башенных орудий, удобно устроившихся прямо в стенах этого ущелья, Обсерватор пошёл на снижение. Картинка на голоэкране сменилась, словно оператор решил поиграть зумом, и в глаза бросились огромные, явно металлические, бункерного типа, створки ворот. Не долетев до них сотни метров, Обсерватор завис, и в тот же миг динамики выдали противным голосом Его Высокомордия:

— Сбор команды в кессоне, через минуту. Исполнять!

И народ ломанулся из кают-компании, будто подорванный. Один из одоспешенных… прихватил меня за плечо и, не отпуская, подтолкнул вперёд. Пришлось сайгачить следом за остальными. Ну… ладно, посмотрим, что там такого интересного, раз уж «откосить» не выйдет.

Глава 29

Не было бы счастья…

В кессоне оказалась куча народу, но «дорожку» к выходу присутствующие оставили. И по этой дорожке деловито прогарцевал Его Высокомордие, лишь на миг остановившийся рядом со мной, чтобы небрежно бросить:

— Тони, за мной.

Жить мне хотелось, так что я не стал высказывать этому засранцу всё, что о нём думаю, а молча подчинился приказу. А что делать? Ссориться с безумным фанатиком — идея не из лучших.

А следом за нами из кессона стали выходить прочие члены экипажа. Правда, шли они, стараясь держаться на некотором расстоянии от Фачилле… и меня, соответственно.

Оглядевшись по сторонам, ничего нового я не заметил: над нашими головами всё так же возвышалась пара монструозных башенных пушек, чуть дальше валялись обломки какого-то корабля, а в конце ущелья-площадки, на которой мы высадились, играл солнечными бликами океан. Ну и ворота во вздымающейся перед нами скальной стенке, здоровенные и блестящие… С чем-то очень похожим на терминал, врезанный в скалу, слева от гигантских створок ворот.

Фачилле остановился в паре метров от него и, посверлив взглядом тёмную матовую поверхность заключённого в металлическую «антивандальную» рамку дисплеем, обернулся ко мне и, жестом указав на терминал, изрыгнул:

— Действуй.

— А как⁈

— Разберёшься. Не трать моё время.

Слов не матерных нет, посетовал я. Но… вздохнул и потопал к дисплею, чёрному и явно неактивному. Правда, стоило мне подойти к этому «замку» на полметра, как на матовой поверхности экрана появилась надпись:

«Первичное сканирование проведено. Назовитесь!»

— Вслух? — негромко уточнил я, разглядывая дисплей с горящим на нём русской надписью. Никаких кнопок и прочего я не обнаружил, так что на всякий случай решил у этого компа поинтересоваться.

«Вербальная коммуникация допустима. Назовитесь!»

— Т… — чуть не представился я по-местному, но… зыркнул на стоящего неподалёку Фачилле, выпрямился и, расправив плечи, озвучил: — Антон Евгеньевич Белов.