Жнец. Книга одиннадцатая
Глава 1
* * *
Неизвестное темное пространство
«Надо же было так вляпаться… Мало того, что раскрыл себя, так еще и дрогнул. Да еще перед кем⁈ Перед жалким человечишкой, который совсем недавно коснулся настоящей силы. Нонсенс!»
Алкрит негодовал. Недавно ступивший на божественный путь, он глядел на то, как построенное им пространство, в котором была заточена кицунэ по имени Кей, рушится. Бог клял себя за то, что не смог додавить ее, заставить подчиниться и оказаться полностью в его власти.
«Азархаил будет недоволен, — покачал он головой, сотканной из Тени. — Вот стоило этому парню пинать Темного бога по голове ногой, когда тот застрял в портале? Мог бы вежливо попросить его уйти — и все! Зачем было бить⁈»
Алкрит понимал, из-за чего Азархаил настолько целеустремленно пытается достать жалкого Одаренного из глухого мирка, практически лишенного божественной поддержки. Его гордости был нанесен колоссальный урон, однако даже не это стало главной причиной его негодования.
«Азархаил тогда увидел ту, которая в прошлом заставила его страдать и затаиться на задворках межмирного пространства. Чайя… Когда-то это имя внушало страх в сердца молодых богов, — думал Алкрит, наблюдая за тем, как сотканное им пространство восстанавливается после того, как пленницу из него полностью вытащили. — Может… Именно из-за нее я решил отступить. Мое подсознание решило таким образом защитить себя от той, кого называли „Убийцей Богов“?»
Сердце Алкрита вновь сковал липкий страх. Он сам не понимал, почему боится ту, кто уже давно не в кондициях, и от одной лишь мысли о ее существовании трясётся как осиновый лист.
С тех времен, когда Чайя была лучшей версией себя, не осталось ни одного мира, в котором бы ей поклонялись и преподносили дары. Буквально все, чего касалась Темная богиня, постигло забвение. Алкрит понимал, что это коснется и парня-Одаренного, посмевшего пнуть голову Азархаила, и весь этот жалкий техномагический мирок. Вот только Темный бог ждать момента, когда это случится, не будет: ему необходим результат уже сейчас.
«Напрямую воздействовать на приближенных Новикова теперь бесполезно, — расстроенно подумал бог. — Темная не оставит факта моего существования без своего внимания. А ведь столько усилий были приложены напрасно. Чего мне только стоило, чтобы кицунэ решилась на эксперимент с разными сферами? А подобрать межпространственный разлом с подходящими обитателями? Обидно, однако.»
Пространство вокруг Алкрита окончательно восстановилось. По его велению оно дрогнуло и из темного «ничего» начало превращаться в кусочек мира, наполненный красками и жизнью. Тайное убежище Алкрита. Здесь его точно никто и никогда не достанет, если не подставляться. Даже Азархаил.
«Даже Чайя…» — судорожно проскользнула мысль в голове бога.
На небольшой полянке, окружённой глухим и непроходным лесом, стоял уютный домик, к которому Алкрит направился в первую очередь. Зайдя внутрь, он расположился в единственном кресле и крепко задумался над тем, как ему поступить дальше:
«Пускать ситуацию с Новиковым на самотек, надеясь, что он сам умрет где-нибудь в межпространственном разломе, нельзя, — кивал в такт своим мыслями Алкрит. — Влиять на людей Одаренного — тоже. Убийца Богов узнает, а кицунэ сможет добраться и до сюда. Все же ее способности для того, кто не является божеством, впечатляют, — откинувшись на спинку кресла бог выдохнул. — Похоже, придется прибегнуть к плану „Б“ и усилить внимание богов к этому перспективному, по моему мнению, мирку. Рановато, конечно, однако мне, чтобы справиться с поручением Азархаила, придется рискнуть», — решительно подумал Алкрит и вслух воскликнул: — Фрол!
Пространство рядом с креслом, в котором восседал бог, дрогнуло, и из появившегося в нем разлома вышло существо, не имеющее ни лица, ни волос, ни запаха, ни голоса. Ничего, кроме гуманоидного сложения тела, не было присуще представителям человеческой расы.
Существо склонилось в глубочайшем поклоне, а Азархаил приказал:
— Слушай меня внимательно, Фрол. Я отправлю тебя в мир, в котором тебе будет необходимо найти одного человека и выяснить, с кем он не в ладах. А затем…
* * *
Императорский дворец, Москва
— Миша, почему дуэль между Беловыми назначена на завтра⁈
— Катя, сколько раз тебе повторять, что нельзя врываться в мой кабинет, когда тебе захочется⁈ — воскликнул Михаил в ответ на вопрос влетевшей в кабинет главы государства девушки, после чего указал парочке министров на выход. Дождавшись, когда они покинут помещение, Романов более спокойным голосом произнес: — Я уже почти год не только твой старший брат, но и император, сестра. Когда ты это наконец-то примешь и начнешь относиться соответствующе?
— Тогда, когда в нашей стране прекратит твориться несуразная дичь, Миша, — младшая Романова была непреклонна. — Саша впервые с момента его пробуждения пошел со мной на контакт, пригласив меня на торжество в честь его приемной дочери.
— И? — не обращая внимания на разгневанное настроение своей младшей сестры, вернулся к бумагам на его столе император.
— И мне пришлось лично сообщить Саше, что той, кого он поддерживает, предстоит завтра выйти на арену! Словно я пришла туда, чтобы совершить своеобразный плевок ему в лицо! — Екатерина гневно топнула ножкой по паркету из красного дерева. — Это… Это… Просто невообразимо!
— Готов поспорить, что Новиков не винит тебя в том, что Юлия Белова будет вынуждена сражаться со своим отцом завтра, — откинувшись на спинку рабочего кресла, устало произнес император. — Более того, полагаю, что Александр догадывается о моей непричастности к этому делу.
— А ты не причастен? — со скепсисом подняв бровь и скрестив трясущиеся руки на груди, вопросила девушка.
— Ну как сказать, не причастен? Очень даже причастен. Без моего дозволения этой дуэли бы не было вовсе, — пожав плечами, отвечал глава государства и, не дав своей младшей сестре как-либо отреагировать на его слова, добавил: — Почему бы не разрешить княжне восстановить имя своего Рода? Свое ведь Белова обелила, — хохотнул Михаил, однако Екатерина его веселья не разделяла:
— Я знаю, что наш аппарат вставлял Юле палки в колеса. Разве это был не твой приказ? — спросила девушка и требовательно посмотрела на своего венценосного брата.
Михаил поморщился, его лицо скривилось. Эта тема в последнее время была чересчур болезненна для него, как для правителя.
— Не мой, Катя. Однако он был отдан от моего имени, — слова, которыми император признавал свою слабость перед сестрой, давались ему с трудом. — И я выясню, кто посмел воспользоваться правом распоряжаться канцелярией от моего имени во благо своих гнусных целей. Это дело передано Воронцову и находится у меня на личном контроле.
— Хочешь сказать, что этот «некто» повлиял на сжатие сроков до предстоящей дуэли между Беловыми, сократив их до минимума? — продолжала допрашивать главу государства Екатерина, пока тот позволял с собой это делать.
— Нет, — отрицательно покачал головой император. — Кто бы ни был тот, кто воспользовался моим именем, он затаился. Не знаю, чьего гнева он испугался больше: моего или Новикова? Однако замел следы так, что комар носа не подточит, — Романов посчитал, что дал более чем развернутый ответ своей младшей сестре, однако, взглянув на нее и попав под ее требовательный взгляд, добавил: — Наша матушка была той, кто поспособствовал ускорению решения по предстоящей дуэли между Беловыми.
— Мама⁈ Но зачем ей это? — всплеснула руками принцесса. — У нее же не было конфликта с Сашей.
— До недавних пор, — хмыкнул венценосный. — Это я, ты и наши брат и сестра привыкли к тому, как Новиков общается с представителями царствующей семьи, а вот для нашей матушки это оказалось весьма неприятным сюрпризом. Не хочу этого признавать, но Александр очень ловко поставил ее на место, когда она явилась к нему в гости без приглашения. Вот наша мать, экс-императрица Российской империи, Романова Анастасия Сергеевна, взяла… да и обиделась на него. Помимо этого, Новиков еще и ее лучшего менталиста к своим рукам прибрал, — ситуация искренне веселила императора. — Представляешь, мама уволила Голицыну в надежде на то, что она одумается, сделает определенные выводы и прибежит к ней просить прощения и восстановления в должности. Она даже лучших людей к ней приставила из… — Романов запнулся, — своей личной организации. А по итогу что? Докладывали они до тех пор, пока Голицына не добралась до земель Новикова, а потом — тишина…
