Владимир Сухинин
Вопреки всему 2
Любовь и боль, надежда, страх, —
Все заперто в глазах любимых.
И память лечит, как монах,
Сердца, разбитые уныньем.
Так берегите память о былом,
Она как нить, связующая время,
Пока душа еще надеждою жива,
И суеты снимите бремя…
Краткое вступление
Человек не властен над временем. Не в его силах изменить судьбы мира, если не он сам стал причиной разрушительных процессов. Виктор Глухов, сам того не ведая, запустил лавину событий, которая изменила вселенную Закрытого сектора. Его появление в Закрытом секторе стало тем маленьким камешком, что вызвал обвал, сметающий старые порядки и рождающий новый, ужасающий мир. А его исчезновение разрушило прежний миропорядок
Три стража Горы, словно проснувшиеся древние боги, притянули миры Инферно и Сивиллы, разорвав кокон черной энергии. Грань между мирами рухнула, и хаос хлынул в Сивиллу, словно темная волна, поглощающая все на своем пути.
Катаклизм не оставил видимых следов разрушения: не было ни убитых, ни пожарищ. Но разрушение началось в самом сердце людей. Устои общества затрещали, как ветхие стены под натиском времени. Друзья становились врагами, семьи распадались, как хрупкие стекла. Брат восставал против брата, отец враждовал с сыном. Хаос словно чума распространялся по планете, охватывая ее все сильнее, как неумолимая смена времен года. Природа стала враждебна к разумным. В степи началась продолжительная засуха. Вечный лес стал гибнуть от наплыва вредителей. На острова в океане налетели цунами и проливные дожди. На Лигирийскую империю и Вангор пришли ужасающие морозы. Разумные роптали и винили во всех бедах тех, кого видели пред собой, их сердца наполнились завистью, ненавистью и злобой.
Король гномов повел хирды на войну с дзирдами. И в трех кровопролитных сражениях потерял и армию, и магов. Дзирды отстояли свои территории, но умылись кровью. У этих государств не было больше сил продолжать войну. Под монархами затрещали троны. Наступило время Великой Замятни.
Глава 1
Высокие планы бытия
Месяц, или трик по местному исчислению, прошел с тех пор, как на свет появился маленький наследник. Гномка, заботливая мать, с нежностью и тревогой наблюдала за сыном, обдумывая будущее, которое казалось туманным и полным неизвестности. В это время тревожные вести приносили другие хранители, и их мрачные лица говорили о надвигающейся буре событий.
Авангур, обычно спокойный и мудрый, был теперь замкнут и неразговорчив. На все вопросы он отвечал односложно, словно пряча за этими словами что-то важное: «Я изучаю процессы. Когда что-то станет ясно, я сообщу». Велес и Торн, два верных друга, редко появлялись на Горе, проводя время среди людей. Они говорили о гибели скота, участившихся случаях грабежей и разбоев, которые сотрясали Сивиллу, словно гром среди ясного неба.
Лишь Бортоломей, словно бабочка, порхающая среди цветов, оставался в приподнятом настроении. Он сочинял оды и восхвалял гномку, но его легкомысленность больше раздражала управительницу горы, чем радовала. Она терпела его присутствие, потому что он был единственным источником свежих вестей. Но эти вести не приносили утешения.
Гномка, чувствуя, как тревога все сильнее окутывает ее сердце, решила устроить праздник в честь трика рождения сына. Она пригласила на этот торжественный день всех жен Ирридара, чтобы разделить с ними свою радость и беспокойство.
Глазастая не просто так собрала своих подруг-сестер. Она хотела передать им чувство тревоги, которое охватило ее с недавнего времени. Она не могла отбросить эти мысли как малозначимые, ведь Гора нашептывала ей, что близится время великих испытаний. Но Гора не давала ей ответа, что делать. Гномка решила взять судьбу в свои руки и действовать, опираясь на свой опыт и здравый смысл.
Праздник начался с веселья и радости, но в воздухе витало напряжение, словно неясная тень грядущих событий. Гномка внимательно наблюдала за своими подругами, пытаясь уловить их реакции, но пока никто не проявлял особого беспокойства. Она знала, что время для действий приближается, и сердце ее билось все быстрее, предчувствуя грядущие перемены. Непредсказуемое провидение вознесло ее на вершину власти, даровав высокое положение среди жен, и это бремя давило на плечи маленькой женщины. Только сила духа и забота о сыне давали ей силы и укрепляли ее волю.
Первой тревогу в глазах гномки заметила Ганга, ей тоже предстояло на днях разрешиться сыном.
– Что-то случилось, Глазастая? – тихо спросила она, наклоняясь к ней. Остальные женщины тискали по очереди крупного щекастого младенца и не обращали на них внимания.
– А ты не замечаешь? – так же тихо в ответ спросила гномка и внимательно посмотрела в глаза орчанки. Ганга задумалась.
– Вроде есть что-то, что выбивается из прежних времен, – неуверенно произнесла она.
– Например? – спросила гномка.
– Ну, например, засуха в степи и выборы хана. Начались склоки среди вождей. Сначала шло все гладко, но сейчас атмосфера в ставке накалилась, там появилась небольшая партия вождей, что против Быр Карама, они мутят воду. Кое-что им удается. Часть вождей из подгорных кланов орков присоединилась к ним. И когда вопрос казался решенным, споры возникли снова. Но как это касается нас?
– Я не знаю, но чувствую приближение больших перемен, и не в лучшую сторону. Поверь мне, спокойные времена прошли, нужно посоветоваться.
Ганга посмотрела на гномку и кивнула, выпрямилась и строго произнесла:
– Девочки. Отдайте малыша няньке. Нам нужно обсудить будущие проблемы.
– Что-то случилось? – первой спросила растерявшаяся Лирда.
– Пока нет, но все возможно. Наша старшая сестра имеет слово, которое хочет нам сказать.
– Ну ты и выдала, – рассмеялась Тора, – прямо как лер на Высшем совете.
– Тора, не до шуток. Давайте послушаем Глазастую, – без обиды произнесла Ганга и улыбнулась. Ребенка забрала нянька-гномка и ушла, оставив женщин одних за праздничным столом.
Глазастая уселась поудобнее и изобразила непринужденную улыбку. Но ее выдавали глаза, большие и полные беспокойства.
– Девочки, конкретно мне вам сказать нечего, лишь ощущения и ожидание неприятностей, и к ним надо быть готовыми.
– Фр-р-р, – фыркнула Тора, – и это все, что ты хотела нам сказать?
Ганга бросила на снежную эльфарку гневный взгляд и спросила:
– У тебя на фронте все в порядке?
– На фронте? – растерянно переспросила Тора. – А я тут при чем? Там командует крошка…
– Тора, я спросила тебя про фронт – ты опекунша, как ты выразилась, крошки.
Тора-ила посерела, что означало, что ей стыдно.
– Простите, я была неправа, – произнесла она. – Нет, не все в порядке. Войска ополчения завязли на двух перевалах. Неожиданно на горы обрушилась суровая зима с метелями. Лесные эльфары сумели укрепить города-крепости на двух перевалах: на Восточном и Центральном, а Западный перевал блокировали силами корпуса, который стоял против орков. Но когда волчата ушли, его перебросили к Западному перевалу. Силы ополчения не могут взять штурмом с севера эти крепости. А с тыла, по низшей дороге, пройти невозможно, этот путь блокируют силами корпуса, что выдвинулся с границ со степью.
– А Старшие дома? – спросила гномка. – Что они делают?
– Они сидят в своих крепостях и на войну не идут, – ответила Тора и опустила голову. – После того как наш муж исчез, а орки ушли из Снежных гор, по их традициям они не могут воевать, пока не избран новый хан. Войска ополчения топчутся на месте, и тут еще погода испортилась…
