***
Драко вынырнул из Омута Памяти и задумчиво прошелся по комнате. В широкой каменной чаше, установленной на столе, переливался жемчужный туман воспоминаний. 30 июня 1997 года. Тот самый, решающий поединок Тома и Дамблдора на Астрономической башне. Авада, ударившая в грудь и впервые произнесённое имя Хель. А ведь Милтон, действительно, левша. И палочка та же самая, которую Том отдал Снейпу. Выходит…
— Северус знает про Хель.
— Ну да. Он единственный, кто тогда знал правду.
— Да нет. Он сейчас знает о нем. Поэтому и позволяет Милтону хозяйничать у себя в кабинете.
— Вот как? А мне он ничего не сказал. Ну и что ты собираешься делать, Драко?
— Ничего. Хель сейчас всего одиннадцать… Демоны! А ведь действительно прошло одиннадцать лет! Интересно, какого числа у него день рождения? Надо будет спросить у Потти.
— Значит, хочешь сделать вид, что тебе ничего не известно?
— Точно. Заодно и посмотрю, будет ли он что-нибудь предпринимать, или нет.
— А я, пожалуй, навещу Хогвартс. Давно я там не был.
***
Прошла уже неделя, а Красавчик так ничего и не предпринял. Зато меня моя идея не оставляла. Я знал что затевается и, даже, где. Вот только где находится это «где», вот в чем вопрос. И пусть мои выкладки чисто теоретические, но логика-то железная! Четыре факультета — четыре стихии. Гриффиндор — красный, лев — Огонь. Равенкло — синий, ворон — Воздух. Хаффлпафф — чёрный, барсук — Земля. Слизерин — зелёный, змея — Вода. Бля буду, должен быть Пятый Элемент! А какая у нас пятая стихия? Магия!
Не в силах сдержать зуд любопытства, после ужина я отправился в директорскую башню. Пароль от горгульи я знал, так что сразу поднялся наверх. Северус сидел за столом и увлечённо пересчитывал мои журналы. Вот она — стереотипная ограниченность мышления магов в полной красе! Значит, пока все бумажки свитками валялись, Красавчик в них нихрена не смыслил. А стоило только наладить систему и подогнать её под журнал зельевара (где тоже есть раскладка на пришло-использовано-осталось), как дух исследователя взял верх над страхом неизвестности.
— А скажи-ка мне, Красавчик, — начал я с порога. — Где в Хогвартсе находится Алтарь?
— Что? — оторвался Снейп от расчётов.
— Не, не, не! Только не говори мне, что ты не знаешь?!
— Хель, это школа! Какой тут может быть Алтарь?
— Вам что, Дамблдор все мозги вытравил? Сам подумай, лорд недоделанный! Хогвартс это что? Волшебный замок. И главное слово здесь — волшебный. А чем отличается волшебный дом от дома простого? Наличием краеугольного камня. Именно он превращает жилище волшебника в то, что принято называть родовым гнездом, мэнором. И мощь мэнора напрямую зависит от силы Алтаря. А Хогвартс — чудовищно силён. Настолько, что позволяет себе удерживать несколько волшебных локаций. Таких как Запретный Лес и Чёрное Озеро. А ещё, Хогвартс поддерживает жизнь волшебных существ: единорогов, русалок, целую колонию домовиков, которые жрут магию. Красавчик, тут должен быть Охренительный Алтарь! Вот я и спрашиваю: где он?
Снейп отложил в сторону перо и откинулся на спинку кресла. Несколько секунд сверлил меня недоверчивым взглядом, а потом спросил:
— Хель, вот как тебе удаётся перевернуть мировоззрение окружающих тебя людей с ног на голову?
— Это называется секретным словом — логика. Вы заперлись в своем мирке и воспринимаете его как нечто незыблемое. Тот же «Хогвартс-Экспресс», который восьмидесяти процентам учащихся нахрен не нужен. Но вы упорно продолжаете отправлять на нём детей. Даже тех, кто живёт в Шотландии! Понимаешь, Красавчик? Хогвартс находится в Шотландии. И дети, живущие в том же Эдинбурге, вынуждены ехать до Лондона, там пересаживаться в маггловский поезд и пиздюлить обратно! Зачем?!
— То есть ты предлагаешь, как Дамблдор, уподобляться магглам?
— Да нет же, Красавчик, я не посягаю на основу Магии. На родовые обряды, заклинания и прочее. Я говорю о простой повседневной жизни. Взять, вон, писчие перья. Да, на пергаментах нужно писать волшебными чернилами, иначе совы их носить не будут и контракт Магия не подтвердит. Но возьмите вы перьевые ручки. Залейте туда эти же самые чернила, и пишите ими спокойно. А школьные пергаменты? Значит книги вы печатаете, журнал зельевара вы использовать можете, а сделать точно такую же тетрадь никак? Зачем школьникам сотни свитков, которые путаются и теряются. Сделайте им предметные тетради и дело с концом. Понимаешь, это не разрушение устоев, это разумный логический подход!
— Что я слышу, — раздался позади насмешливый голос. — У нас растёт новый Волдеморт?
— Томми! Малыш! А я по тебе скучал! — с кровожадным оскалом сообщил я и двинулся навстречу.
— Хель, а я уж было обрадовался, что никогда тебя больше не увижу, — хмыкнул он.
— Не дождётесь! Кстати, Томми, а ты знаешь, где в Хогвартсе Алтарь?
— Какой ещё Алтарь? — нахмурился Том.
— О грехи мои тяжкие! — воскликнул я и демонстративно побился головой об стол, предварительно подставив под лоб ладонь. Моя мордаха мне дорога, чтобы портить её шишкой. — Ладно, начну сначала…
Обсуждение предмета затянулось далеко заполночь. Красавчик озвучил наши идеи по подозрительным покупкам. Наши, потому что он сумел привести их к общему знаменателю и найти подходящий по всем параметрам ритуал. В итоге, в наш спор, помимо Томми и Красавчика, оказались втянуты и портреты прежних директоров.
— Директор Блэк! — встряхнул я портрет Найджелуса. — Ну хоть вы, как представитель древнейшего тёмного семейства, скажите им! Ведь должен быть Алтарь!
— Должен, — согласился тот. — Но, до сегодняшнего дня, даже мне это в голову не приходило.
В кабинете наступила задумчивая тишина. А если…
— Кодди! — с тихим хлопком эльф появился через секунду. — Кодди, в Хогвартсе есть место, где много магии. Очень много, больше, чем везде?
— Есть, — испуганно пискнул эльф.
— И где? — прищурился я.
Хохотали мы долго. Долго и истерично. Вот уж действительно, хочешь спрятать — положи на самое видное место. Ну где ещё может быть сосредоточено великое могущество? Как всё логически просто: четыре факультета с связующее звено. Вот вам и Пятый Элемент, мать вашу! Вот она ограниченность магического мышления. Сколько раз мы проходили мимо и никому в голову не пришло? И ведь сам же предположил, что краеугольный камень должен быть охрененным! Ну да, против родовых камней, что едва превышают размер человеческой головы.
— Вот так, господа! А вы сомневались в величии такой науки, как логика! Ладно, хватит икать, граждане маги. Чё делать будем?
Меня оставили в стороне. Кто бы сомневался? Да я и не рвался в бой. Обидней была формулировка, выданная Томми:
— Нечего магглёнышу с неразвитым резервом лезть в такие дела. Это тебе не в моем теле ПСами распоряжаться.
Да и не сильно-то и хотелось. А «магглёныша» я ему ещё припомню! Обиженный в своих самых эгоистичных чувствах я дополз до башни и завалился спать. А на утро меня ждала подозрительная новость: пропал Ворон.
Блиц-допрос, устроенный мной гриффиндорцам, показал неутешительные результаты. Оказалось, что те несколько дней, пока я был занят великим мыслительным процессом, Ворон регулярно куда-то исчезал вместе со своим блокнотом. После чего возвращался довольный и радостный.
Где его носило, догадаться было не сложно. Видимо, моя шутка, про компромат на преподавателей, упала на благодатную почву ирландского экстремизма. Вот и вообразил себя Ворон великим Чингачгуком. Встрял рыжий, как есть, встрял! Ох, чую, зал наград блистать до конца года будет.
