Гарем на шагоходе. Том 11 (СИ) - Гремлинов Гриша

— Ещё порцию «Трансмиссии-Люкс»? — без особого энтузиазма спросила Вики, звякнув стаканом.

Робот медленно повернул котелок. Из его вокодера раздался скрипучий, монотонный голос.

— ЗАПРОС: УТОЧНИТЬ. МАСЛО СООТВЕТСТВУЕТ ЗАЯВЛЕННЫМ ДВЕНАДЦАТИ ЦИКЛАМ КОНТРОЛЯ? ПРЕДЫДУЩАЯ ПАРТИЯ ИМЕЛА ПРИВКУС РЖАВЧИНЫ И ВЫЗВАЛА ПОВЫШЕНИЕ ИЗНОСА РЕДУКТОРА.

— Двенадцать циклов, как на канистре написано, — вздохнула Вики, ставя перед ним высокий стакан, наполненный густой, янтарной жидкостью. — Пей давай, железяка. Хозяин вернётся, а у нас касса пустая. Он и так в прошлый раз ушёл злой, как рой кибершершней.

Робот молча взял стакан металлической клешнёй и медленно, с достоинством, начал поглощать содержимое.

Рядом, занимая два стула сразу, сидел Борг. Минос-вышибала, положив массивные, покрытые шерстью руки на стойку, дремал, изредка издавая носом звук, похожий на работающий на холостом ходу дизельный генератор. Огромная бычья голова покоилась на скрещённых предплечьях, а окованные металлом рога опасно поблёскивали.

Единственным источником шума, кроме посапывания Борга и тихого гудения холодильников, был большой экран телевизора, прикрученного к стене. Там как раз закончилась реклама протезов «Кибер-руки — золотые руки!» и началась экстренная сводка новостей.

На экране, в вихре пылающих заголовков, появилась Миранда Фифи. Фиолетово-изумрудное оперение стояло дыбом от переполнявших её эмоций. Она топорщила крылья, её глаза горели праведным огнём, а голос звенел на грани истерики.

— КАТАСТРОФА! ТРАГЕДИЯ! ПОЛНЫЙ И БЕЗОГОВОРОЧНЫЙ КРАХ! — заголосила она, обращаясь в камеру. — Дорогие зрители, только что подтвердилась самая страшная информация! Эскадра возмездия, три могучих Волота, отправленные на перехват террориста Волка, были… — она сделала драматическую паузу, прижав кончик крыла ко рту, — … УНИЧТОЖЕНЫ! РАСТЁРТЫ В ПОРОШОК! ПРЕВРАЩЕНЫ В ГОРУ БЕСПОЛЕЗНОГО, ДЫМЯЩЕГОСЯ МЕТАЛЛОЛОМА!

Борг недовольно дёрнул ухом и приоткрыл один глаз.

— Опять эта курица кричит, — пробасил он, не меняя позы. — Не даёт спокойно поспать.

— Тшш, — шикнула на него Вики. — Я вообще-то смотрю.

— К сожалению, у нас нет кадров с места этого чудовищного побоища! — продолжала надрываться Миранда. — Связь с боевой группой прервалась, а безжалостная Пустошь надёжно хранит свои кровавые тайны! Но наши лучшие аналитики и аниматоры работали, не покладая рук, крыльев и щупалец, чтобы вы, дорогие зрители, смогли увидеть… РЕКОНСТРУКЦИЮ СОБЫТИЙ!

На экране появилась грубоватая, мультяшная анимация. Гибрид шагохода и курицы скакал по пустыне. Из трубы валил чёрный дым в форме черепов. На крыше стояла карикатурная фигурка Волка с огромной челюстью и клыкастой пастью. Персонаж безумно хохотал, что было озвучено зловещим «МУ-ХА-ХА!»

Навстречу ему вышли три других мультяшных шагохода, нарисованные благородными и сияющими, как игрушки из детского магазина.

— Посмотрите на это! — комментировала Миранда. — Вот они, наши герои! Могучий «Кинг-Конг»! Неуловимый «Серпент»! Несокрушимый «Звероящер»! Они шли, чтобы защитить нас!

В мультике Волк на своей курице просто подбежал к «Кинг-Конгу» и дал ему пинка. Механическая горилла развалилась на части со звуком «БДЫЩ!». Затем избушка догнала «Серпента» и завязала его в узел. «КРЯК!». Наконец, она подпрыгнула и села сверху на «Звероящера», клюнув его в темечко. «ТЮК!». Мультяшный Волк на обломках вскинул руки со скрюченными пальцами и снова разразился своим «МУ-ХА-ХА!».

Борг посмотрел на это, поморщился и снова закрыл глаза.

— Анимация отвратительная, — пробормотал он. — Пропорции не соблюдены. А физика движения куриных ног абсолютно нереалистична. Дилетантская работа.

Вики хмыкнула, продолжая наблюдать за представлением.

Миранда Фифи на экране тем временем уже перешла к следующей, самой трагической части своего репортажа. Анимация исчезла, и снова появилось её скорбное лицо крупным планом. По её щеке даже скатилась одна-единственная, идеально подсвеченная слеза.

— Но самое страшное, дорогие зрители, не в потере техники! — её голос дрогнул и перешёл на трагический шёпот. — Самое страшное — это человеческие жизни! Экипажи этих славных машин… они… они наверняка погибли! Все до единого! Этот монстр, этот мясник в чёрной шляпе не знает пощады! Он не берёт пленных! Мы скорбим вместе со всем континентом и хотим назвать имена отважных капитанов, павших в неравной схватке с чудовищем!

На экране за её спиной стали появляться фотографии в чёрных рамках.

— Капитан «Кинг-Конга», отважный Борис «Медведь» Потапов! — произнесла Миранда. — Капитан «Серпента», знаменитый Гюнтер «Удав» Штольц! И капитан «Звероящера»… — она снова сделала паузу, нагнетая саспенс, — … храбрый и дерзкий ветеран многих войн, Марк «Ворон» Корвин!

В тот момент, когда прозвучало последнее имя, рука Вики дрогнула. Стакан, который она так усердно натирала, выскользнул из пальцев и с оглушительным звоном разлетелся на мелкие осколки по полу.

Борг тут же поднял голову, его сонливость как рукой сняло.

— Вики? Что случилось?

Она не ответила. Она стояла, вцепившись побелевшими пальцами в край стойки, и смотрела на экран невидящим взглядом. Её единственный глаз был широко распахнут, в нём плескался ужас.

Марк «Ворон» Корвин. Это же не совпадение… Это же не какой-то другой Ворон…

Имя «Марк Корвин» она видела всего один раз, в лицензии на владение баром. Это было настоящее имя её босса. Угрюмого, циничного, одноглазого Ворона, который пару дней назад поправил воротник своего пальто, сказал, что идёт «повидаться со старым другом», и вышел прочь.

Капитан «Звероящера». Погиб.

— Хозяин… — прошептала она.

На экране Миранда Фифи призывала всех неравнодушных граждан жертвовать средства в фонд помощи семьям погибших героев. Но Вики её уже не слышала. В ушах стоял звон разбитого стекла и гулкое, паническое биение собственного сердца.

* * *

В грузовом отсеке избушки альпы, пытаясь привести в порядок разгром после недавнего боя, корпели над разбросанными ящиками и консервами. Валериус, опираясь на стену, наблюдал за своими подчинёнными с выражением мученика, который только что понял, что его личный ад будет длиться вечность.

Кристалл запихивала обратно в ящик консервы с тушёнкой и нервно дёргалась всякий раз, когда где-то в недрах избушки что-то скрипело или стучало.

— Я просто не понимаю, — бормотала она себе под нос, — как можно существовать в таких условиях? Это же не жизнь, это какой-то кошмар! Раньше у меня был свой замок! С садами! С прислугой! С перинами! Потом всё рухнуло, мы скитались, превратились в оборванцев и вот, кульминация! Теперь я живу в консервной банке с курьими ногами!

— Перестань нудить, — отозвался Орион, который, устроившись на куче мешков, элегантно позировал в лучах тусклых потолочных ламп. — В падении есть своя эстетика. Вспомни античные трагедии. «От дворцов до руин — всего один шаг». Очень поэтично.

— Замолчи, эстет чёртов, — прошипела в ответ Кристалл. — У тебя всегда всё «поэтично» и «прекрасно»! Даже если тебя будут пытать раскалённым железом, ты найдёшь в этом какую-нибудь «возвышенную красоту страдания»!

— Безусловно, — невозмутимо подтвердил Орион. — Боль оттеняет наслаждение. Без тьмы не ценят свет. Всё взаимосвязано.

Лазарус, поставив на место очередной ящик, остановился и перевёл взгляд на братьев-близнецов, Никса и Эреба. Те сидели в углу, молчаливые, как изваяния, и их одинаковые красные глаза бессмысленно пялились в одну точку.

— Слушай, Валериус, давно хотел спросит. А эти наши манекены только по твоей команде оживают? Никогда не слышал, чтоб они без приказа хоть слово сказали.

— Они говорят, — устало ответил Валериус. — Просто не с нами. Они ведут непрерывный диалог друг с другом. На уровне мысленной связи. Остальные для них просто фон.