Приручить Писательницу (СИ) - Оул Евгения

Конечно же, Пломбирка от запаха и вида моего фирменного блюда тяжело сглотнула, вызвав у меня самодовольную усмешку. Но тут же встрепенулась и опустила взгляд, словно в её аппетите было что-то постыдное. Женщины всегда были сложными существами, но эта Сладость была и вовсе загадкой, ломающей мне мозги, ведь понять её было слишком сложно, если не сказать, что невозможно.

Какое-то время мы ели молча, всё так же на заднем дворе, ведь погодка была отличной.

— Прости, — всё же не смог держать язык за зубами, да и хотелось всё же узнать, что творится в её головушке. Вульф удивленно на меня уставилась, не понимая с чего это вдруг. — Я вёл себя как обычно и не уделил тебе по дороге в мэрию достаточно внимания, — решил всё же объясниться, чувствуя себя слегка неловко.

И внутри всё неприятно сжалось, когда девушка выдавила из себя горькую улыбку.

— Ты и не обязан, — пожала она плечами, возвращая внимание еде. Но я сдаваться просто так не намеревался, хотя и не знал, как реагировать на её слова. Ведь от части она была права.

— Почему ты так негативно относишься к флирту? — решил спросить в лоб, ведь заметил закономерность, когда она больше всего проявляла негативные эмоции. Пломбирка нахмурилась и засопела. Кажется, я попал в яблочко.

Она не хотела отвечать, но и я не собирался отступать просто так.

— Ты что-то слышал о верности? — и тут я подвис, пытаясь построить логическую цепочку. Пока всё упиралось только в разницу взглядов на подобное.

— Пока у меня нет пары, я наслаждаюсь жизнью и пробую разное, чтобы понять, что нравится, — задумчиво почесал подбородок. Для волков это было в норме вещей и никогда никто нас за это не корил, ведь у каждого вида свои заморочки.

Только вот Лизи поморщилась брезгливо и отвела взгляд. И я четко осознал, что в её глазах пал, ведь она, кажется, считала теперь меня ловеласом или ещё кем похуже. Вот чёрт.

Глава 4

ЛИЗИ

После обеда я Оуэна конечно же поблагодарила, ведь готовил он воистину божественно, да и в целом пытался быть милым и уделял куда больше внимания, нежели я заслуживала. Он ведь и вправду не обязан был со мной нянчиться и при этом вести себя так, как мне того хотелось. Но просто гулящих мужчин я воистину недолюбливала, и это мягко сказано.

И я корила себя за то, что не умела скрывать свои эмоции. Точнее, разучилась это делать. Потому что Мия мастерски выводила меня из себя и заставляла быть живой, а не лишь тихой тенью, какой я была в приюте временами, чтобы старшие не обращали внимание и не избивали.

О том времени вспоминать не хотелось.

Зажмурившись, накрылась мягким бежевым пледиком. Хотелось побыть одной.

А лучший способ успокоиться — поспать. Ведь могла сама себя ещё больше накрутить и пристрадать или того хуже — вызвериться на бедного оборотня, который, по сути, ни в чём не был виноват. Он такой, какой есть. И не мне его учить жизни или правилам приличия. Гостья не только в этом доме, но и мире — именно я.

Но мои нервы были на пределе, а сердце никак не хотелось мириться с тем фактом, что своих подруг не увижу больше никогда и всё, к чему стремилась и чего достигла — кануло в небытие.

Хотелось истерить и выть от безысходности. Почему я? Почему сейчас? За что всё это? И неужели на самом деле нет возможности вернуться в свою зону комфорта и спокойной жизни?

И почему успокоительный таблеточки не помогали? Мне было бы куда легче, не ощущай я всего этого.

За дверьми тихо, но проникновенно-жалобно заскулил Плюшка, от чего сердце сжалось пуще прежнего. Но я лишь шмыгнула носом и накрылась с головой, не желая даже шевелиться. Пусть это солнце меня в этот раз простит.

— Что, дружок, хочешь к нашей красавице? — хоть и приглушенно, но я расслышала Оуэна. И от его слов, сказанных собаке, сердце затрепетало. Глупая я, ведь ведусь на его сладкие речи, хотя и знаю, что точно с ним не суждено быть.

Дверь тихо отворилась, послішался топот лап, и мне под спину плюхнулась пёс.

— Присмотри за ней. Ты ей нравишься явно больше меня, — сказал напоследок сосед, но в голосе я, кажется, расслышала нотки горечи.

Глупости.

Он купается во внимании женщин.

Разве что я задела его эго, не упав на колени и не став кокетничать от одной его только улыбки.

Дверь закрылась и я моментально уснула, ощущая приятное тепло за спиной.

* * *

Вечером проснулась, но сразу поняла, что лучше не стало совершенно. Меня словно кто-то пожевал и выплюнул, да и настроение ничуть не улучшилось. Правда, как только Плюшка «жестоко напал» на меня, став лизать лицо, любовь к этой прелести чуток успокоила душу.

Аппетита не было, да и после нашего разговора, было неловко даже просто встретиться со Стоуном. Но и прятаться в комнате вечно тоже не вариант, так что собравшись с остатками сил, вышла с собакой.

Мужчина же сидел на диване и читал, кажется, газету. Хотя я и надеялась, что, возможно, он пойдет гулять и развлекаться с красотками, позволив мне чуток расслабиться.

Не зная, стоит ли вообще что-то говорить, я направилась к кухне. Набрав воды и включив чайник, открыла верхний шкафчик, где ранее видела чай. Но он пропал. Спрятал от меня, что ли?

— Я чай переставил в шуфляду. Подумал, что тебе будет удобнее доставать, — заговорил Оуэн, а меня аж передернуло. От отвращения к самой себе. Сдержала бы язык за зубами, да не портила и без того непонятные отношения с добрым созданием. Он, не смотря на моих тараканов, продолжал обо мне думать и заботиться. Сделав глубокий вдох и выдох, нашла коробочку с ромашкой.

— Спасибо, — вспомнив Мию, которая даже когда понимала, что была слишком груба или неправа, всё равно извинялась или благодарила, кривя мордашку, я тоже выдавила из себя кое-как. Закусив губу и немного сомневаясь, всё же решила быть более вежливой. — Ты что-то будешь?

Но оборачиваться не стала, не имея смелости.

— Да, завари и мне, пожалуйста, — голос мужчины тоже не пестрил былой энергией. Ему теперь тоже было неловко рядом со мной. И это в собственном доме. Наверное, стоит всё же обратиться к кому-то из Блэков и попросить переселить меня куда-то, чтобы не становиться для Стоуна той самой ложкой дёгтя в его сладкой бочке мёда.

Я кивнула и достала две чашки. И тишина, нарушаемая лишь моими действиями, в этот раз казалась дико-неуютной и неприятной.

— Послушай, — голос оборотня разрезал покрывало тишины, снова заставив вздрогнуть. Я же, натянув на лицо подобие улыбке, взяла чашку и направилась к нему, упорно делая вид, что меня совершенно ничего не беспокоит. — Лизи, — как-то жалобно, словно скуля, протянул он, видя мою маску насквозь.

И я собиралась трусливо сбежать. Ну а что тут такого? Я так часто делала, потому что была слабой во всех смыслах этого слова.

Но в дверь громко постучали и Плюшка побежал неожиданного гостя встречать, радостно виляя хвостом. Хотя до этого сидел тихо в сторонке и словно наблюдал за нами, не понимая, что происходит.

— Заходи, шеф! — крикнул Оуэн, делая пару глотков чая. Хорошо, что я была из тех извращенцев, что добавляли холодную воду в кипяток, чтобы можно было сразу пить. Иначе бы дружок обжегся. Или нет. Оборотень, как ни как.

Дверь отворилась и, слегка пригнувшись, вошел шериф.

— Доброго вам вечерочка, — протянул он расслабленно, но сразу настороженно застыл и принюхался, оценивая нас внимательным взглядом. Это что, эмоции пахнут? Или по нас и так было понятно, что не поладили?

Стушевавшись, я поздоровалась и всё же быстро спряталась в своей комнате. Если надо, позовут.

Я слышала приглушенные голоса мужчин, но подслушивать не собиралась, поэтому открыла окно, умостилась на стуле и, попивая чай, наслаждалась прекрасным заходом солнца. Я совершенно не знала, что мне теперь делать. Пыталась построить план, но даже не догадывалась с чего начать и в каком направлении двигаться.