Кодекс Агента. Том 2 (СИ) - Снегов Андрей

Ирония судьбы, не иначе — скоро я буду наслаждаться великолепной кухней одного из лучших ресторанов Москвы, а мог бы гнить в подвале Тайного Сыска из-за обвинения в убийстве Ее Высочества. Приют пытался одним махом уничтожить нас обоих, и я до сих пор не могу понять — для чего.

К Дому Троекурова наша кавалькада из черных лимузинов с двуглавым орлом на корпусах подъезжает со стороны Тверской и сворачивает в Георгиевский переулок, наглухо перекрытый Императорской Гвардией. На встречу с Наследницей Престола меня везут словно важную персону королевской крови, но это слабый повод для самоутверждения в своих же глазах.

Я смотрю на хорошо знакомый фасад сквозь тонированное стекло, и по спине струится холодок — в голову приходят обстоятельства знакомства с юными Романовыми. Если Наталья меня узнает, случится катастрофа.

Легенду, объясняющую мое появление в одежде послушника пред ясными очами Наследников Престола, я на всякий случай подготовил, но обман вскроется при первой же беседе с княгиней Головиной, из окна апартаментов которой я выпал.

Дверь лимузина открывается, я выхожу из бронированной консервной банки и не сразу надеваю темные очки. Августовская погода великолепна: ласково пригревает солнышко, листву деревьев колышет легкий ветерок, а по голубому небу неспешно плывут белые облака.

— Добрый день, Ваша Светлость! Наталья Николаевна уже ожидает! — учтиво сообщает мне князь Бестужев, облаченный в активную боевую броню. — Следуйте за мной!

Бронированный щиток шлема поднят, взгляд командира охраны холоден и бесстрастен. Он смотрит на меня как на пустое место, и это не профессионализм, а демонстрация отношения к безродному выскочке, за которого приходится отвечать аристократической головой.

— Здравствуйте, князь! — отвечаю я и склоняю голову, что разглядеть практически невозможно.

Бестужев кивает, молча разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет к вычурному крыльцу особняка. Я также молча следую за ним. Мне наплевать как на его отношение ко мне, так и на него самого.

Мы идем к приветственно распахнутым дверям Дома Троекурова, а я привычно сканирую окружающее пространство. Бестужев учится на ошибках: прилегающие улицы полностью перекрыты, а небольшой пятачок перед входом в ресторан охраняет десяток бойцов. Не удивлюсь, если за окнами домов прячутся снайперы, а в здании — одаренные аристо, готовые обрушить на головы врагов всю свою магическую мощь.

Бестужев пропускает меня вперед, я поднимаюсь на крыльцо и прохожу в помещение ресторана. Вздыхаю с облегчением только внутри: держащие меня на мушках охранники остались снаружи.

Оглядываю зал ресторана и убеждаюсь, что он пуст. Из гардеробной выскакивает парень в белой рубашке, черном фраке и с темно-зеленой бархатной бабочкой на шее. Он знаком повелевает снять темные очки, принимает их из моих рук и кладет в свободную ячейку стеллажа у бара. Затем с королевским достоинством кланяется и жестом приглашает следовать за ним.

Мы выходим во внутренний двор, я останавливаюсь на террасе и непроизвольно вздрагиваю. Вздрагиваю не от яркого света: периметр колодца двора оцеплен вооруженными бойцами, а крыши ощетинились стволами множества снайперских винтовок.

Завтрак под дулами огнестрелов — то еще удовольствие. Даже в элитном ресторане, даже в кампании красивейшей девушки, даже если она наследница Российского Престола.

Это примерно то же самое, что секс в павильоне киностудии на глазах у всей съемочной группы. С той разницей, что вместо объективов кинокамер на меня нацелены оптические прицелы.

Еще раз оглядываю периметр внутреннего дворика и заставляю себя успокоиться. Искра необъяснимого беспокойства гаснет, не успев разгореться ярким пламенем, и я уверенно шагаю вперед.

Наталья Николаевна Романова встает из-за небольшого столика, прячущегося от солнца и вражеских снайперов в тени огромной липы, и приветственно машет рукой. Густые ветви этого дерева недавно спасли мне жизнь, когда я сорвался с троса и свалился под ноги моей визави.

Направляюсь к девушке, с удовольствием оглядывая ее стройную фигурку. Играть восхищение нет необходимости: Наталья одета в облегающее платье темно-зеленого цвета, которое подчеркивает бесспорные достоинства гуттаперчевого тела и прекрасно гармонирует с изумрудными радужками глаз.

— Доброе утро, Ваше Высочество! — приветствую я красавицу, поклонившись, и целую любезно протянутую мне изящную ручку.

— Я тоже рада тебя видеть! — отвечает Наталья, и радушная улыбка исчезает с точеного кукольного личика. — К чему этот официоз⁈ Помнится, на балу в твою же честь ты не стеснялся крепко обнимать меня за талию, крепко прижимать к себе и вести беседу без церемониального флера!

— Слишком много людей наблюдает за нами через оптические прицелы — я лишь подстраиваю свое поведение под их ожидания! — кисло улыбаюсь и меняю стиль общения, становясь самим собой. — На балу я слегка перебрал шампанского, поэтому прошу прощения за некоторые вольности, допущенные по отношению к особе императорских кровей!

— Упомянутой особе эти вольности были весьма приятны, — с иронией замечает принцесса. — А легкое опьянение не помешало тебе спасти меня от ужасной смерти! О каких извинениях можно говорить⁈

— Право же, я теряюсь, выслушивая комплименты от первой красавицы Империи…

— Прошу тебя, верни мне того Александра, с которым я танцевала на балу — всегда предпочитала искренность дежурному пафосу!

Наталья улыбается и, подобрав подол длинного шелкового платья, садится в кресло. Следую ее примеру, проклиная аристократический этикет — терпеть не могу костюмы, да еще и нашпигованные жесткими бронированными пластинами. Я сопротивлялся, аки лев, но Шувалов настоял — этот завтрак под открытым небом ему не понравился сразу.

— Я позволила себе заказать нам по чашечке кофе, приготовленному по рецепту моей бабушки! — Романова резко меняет тему, улыбаясь столь же мило, сколь и ненатурально.

Материализовавшийся рядом с нами официант в белых перчатках ставит на стол миниатюрные чашечки с густым черным напитком, и я с удовольствием вдыхаю божественный аромат кофе, разбавленный нотками корицы, перца и гвоздики. Делаю глоток и не могу удержаться от восхищения — кофе, действительно, великолепен. Бурда, которой многие годы угощал Шеф, не идет с ним ни в какое сравнение.

— И эклеры попробуй — я приготовила их сама! — Романова наклоняется вперед и протягивает мне тарелочку с пирожными.

Я молча любуюсь прекрасным видом, открывающимся в ее декольте и, судя по румянцу, вспыхнувшему на ланитах Натальи, она это замечает.

— Ты потерял дар речи, потому что не веришь, что наследница Российского Престола знает, с какой стороны подходят к плите?

— Не верю! — я отрицательно качаю головой и пробую десерт, который оказывается сказочно вкусным. — Ты, действительно, приготовила их собственноручно⁈

— Должна же я отблагодарить тебя за чудесное спасение чем-то большим, чем просто слова?

— Доброе флово и кофке приятно! — замечаю я с набитым ртом, размышляя, впрочем, о благодарности совсем иного рода. — Перед телекамерами я произнес бы что-то о своем долге перед Российской Короной и пообещал бы служить вам верой и правдой до самой смерти…

— Но? — Наталья вопросительно вскидывает брови и иронично улыбается.

— Я спас бы тебя, будь ты даже простой кухаркой!

— Это ничуть не умаляет твоих заслуг!

Я опускаю глаза, и мои щеки начинают рдеть. Этому трюку я научился еще в тринадцать лет, осознав, что иногда надевать личину скромника просто необходимо.

— Если честно, я до сих пор не могу поверить в произошедшее и не могу понять, кому и зачем понадобилась твоя смерть, — возмущаюсь я.

— Если бы я сама знала, — Наталья пожимает плечами. — Князь Бестужев, Тайный Сыск и Тайная Канцелярия уже работают над ответом.

— Зачем ты пригласила меня сюда на самом деле? — спрашиваю я, решившись развеять скуку и повысить ставки. — Вряд ли чтобы выказать благодарность — для этого было бы достаточно написать витиеватое письмо на плотной гербовой бумаге и прислать его нарочным в Родовую Высотку вместе с коробкой этих вкуснейших эклеров!