Супец из мухоморов (СИ) - Щуко Светлана

В деревне гуляли свадьбу. Мы ввалились так неожиданно, что вызвали всеобщий переполох.

Прасковья во всю глотку заорала частушку:

На такой веселой свадьбе

Я гуляю первый раз.

Наливай стакан полнее,

Нагуляюсь про запас!

Заразившись от неё задором, я тоже выдала.

Так давайте «Горько» крикнем

И поздравим жениха,

За его здоровье выпьем,

И чтоб жил он без греха!

Сразу было понятно, что население воспитано под стать своей хозяйке. С гугуканьем, смехом и плясками мы дружно влились в коллектив. Я настолько расслабилась, что совсем забыла про девчонок.

Подопытные или женихи для фей.

Найдя в весёлой толпе Прасковью, мы вместе пошли искать наших заблудших фей.

— Твою ж мать! — воскликнула Прасковья и уставилась в приоткрытую дверь амбара, я подошла к ней и тоже заглянула.

Картина, представшая перед нашим взором, не только удивляла, скажу больше, поражала. Мои феечки, мои маленькие Дюймовочки, самозабвенно занимались любовью с двумя амбалами.

— Мать моя, женщина! Я породила блудниц! — Прасковья посмотрела на меня непонимающим, хмельным взором и громко икнула.

Неизвестно откуда появившийся Хрюндель, с озабоченным видом, произнес: «Ну всё, бабка! Жди пополнения через девять месяцев». -И тут икнула уже я.

— Что же делать? Как же быть? Прасковья, у них же ум, как у рыбки, в прошлом они были феями! — Хмель мгновенно улетучился из моей головы.

Прасковья, открыв рот, уставилась на меня.

— Как феи? Они же такие крошечные, как птички! — Она с сомнением оглядела девчонок. — Ну должны же быть! — И снова уставилась на меня, ожидая объяснений.

— Эти прожорливые, похотливые птички съели у моей хозяйки ценный магический ингредиент. Теперь они не птички, совсем не птички, они чума ходячая. — проговорил мой хранитель. — Обожрали нас напрочь, теперь вон чем занимаются, непотребством каким, позор на наши головы! — зло зыркнул Хрюндель в сторону амбара и сплюнул.

Прасковья, уперев руки в бока, грозно прорычала, обращаясь ко мне: «Не боись, девонька, сейчас разберёмся, своих в беде не бросаем». И, вбежав в амбар, схватила за шкирку парней.

— «Это что ж вы удумали, паскудники такие?» — заорала, так что уши заложило. «Меня, ведьму пустоши, позорить?» — сильно их встряхнула, парни в страхе съежились.

— Гришка! Подь сюда! — Хранитель ведьмы подбежал к хозяйке. — Быстро старейшину ко мне, у нас тут ещё два жениха нарисовались, сейчас ещё две свадьбы играть будем!

Женихов звали Потап и Остап, они были братья-близнецы. Как сказала про них Прасковья, парни недалёкие, но добрые и работящие. Обженив наши парочки, я с облегчением выдохнула, как будто груз ответственности на других наглым образом свалила.

Ну вот! «Теперь всё чинно и благородно!» — сказала Прасковья, разливая настойку по рюмкам.

— Ты главное не переживай, поживут твои девки у нас недельку, я их быстро перевоспитаю. Вернутся домой — ты их не узнаешь. «Выпьем за это!» — сказала ведьма и чокнулась со мной стопкой.

— Прасковья, мне же мужик нужен! — заплетающимся голосом сказала я.

— Да разве это проблема, сейчас всё будет. Гришка! — Хранитель возник перед ней незамедлительно.

— Кто у нас из мужиков свободный, красивый, да чтоб не дурак был? — Хранитель задумался.

Так это, хозяйка, только если Матвей, но… — Прасковья его прервала. — Без всяких «но»! Зови, пусть мне должок отрабатывает, — и она пьяно захохотала.

— Да, пусть отрабатывает, поддержала я ведьму и тоже захохотала, чокнулись и выпили ещё по одной.

Пришедший молодой человек был красив, с благородными чертами лица и умными глазами.

— Звали, хозяйка? — поклонился Матвей сначала ведьме, потом мне и несколько мгновений задержал взгляд на моём лице. Или мне это показалось спьяну?

Матвей.

— Звала, звала, Матвеюшка! Вот, знакомься, наша новая соседка, ведьма Зачарованного леса. — Он мне еще раз поклонился и ещё более заинтересованно посмотрел на меня. Я кивнула, и как-то мне совсем неловко стало под его взглядом.

— Сейчас я тебе кратко изложу, кто, что и почему, — опять засмеялась Прасковья, плеснула нам ещё настойки и, не дожидаясь меня, выпила.

— Этот хлопец наш найдёныш, кстати, из твоего леса вышел, кто и откуда он, совсем не помнит. Одно скажу: маг с сожженными магическими каналами. Ну, в общем, пустышка, к сожалению, силу магическую утратил. Ищет свою наречённую, ну и пусть ищет дальше, а должки отдавать надо. Да, Матвей? И она опять пьяно захохотала.

Матвей кивнул, не совсем понимая, что от него хотят.

— Ну ладно, не буду вам мешать, дело-то молодое. И она мне подмигнула. — Гришка, проводи госпожу Светлану и Матвея в самую лучшую опочивальню в нашем доме.

Я, мгновенно протрезвев, вскочила с кресла, и мы с Матвеем одновременно возмущённо и удивлённо выкрикнули.

— Куда проводи?

— Как куда? — Ведьма уставилась на меня непонимающе. — Ты же сама сказала, что тебе сейчас мужик нужен для утех? — Я расхохоталась.

— Прасковья, с этим делом я в своей жизни как-нибудь сама разберусь, мне мужчина нужен для эксперимента, ты что, забыла? — Ведьма уставилась на меня пьяным взглядом, явно стараясь переварить мною сказанное. Потом через мгновение у неё удивлённо расширились глаза, и она залилась смехом хлопая себя по своим широким бёдрам руками.

— Ой, батюшки! Ой, держите меня семеро, я-то, дура старая, подумала, что тебе для того, а тебе для этого, ой, не могу. — И мы все покатились со смеху, даже слёзы из глаз полились.

— А ну-ка, Матвей, присаживайся с нами, выпьем за взаимопонимание, — утирая слёзы смеха, сказала Прасковья. — Давно я так не веселилась. — И она заключила меня в свои объятья.

— Ой, Светланка, порадовала ты нынче бабку. Уморила меня, честное слово!

Потом мы выпили ещё, потом ещё за знакомство с Матвеем, потом поочерёдно на брудершафт, потом на посошок, ещё на посошок и на ход ноги, и опять на посошок. Потом мы летели в ступе по сказочно мерцающему лесу, я горланила песни, потом догнались шампанским на кухне, и всё, в моей памяти наступил провал.

— О моя голова, хочу пить, ужасно хочу пить. — Я с трудом разлепила глаза, потом резко их захлопнула, потом опять открыла и вытаращилась на открывшуюся картину передо мной. На фоне окна стоя спал Хрюндель, а в его лапе догорала в подсвечнике свеча.

— Хрюндель. Тихо позвала я. Хрюндель! — Уже громче. Хранитель распахнул глаза.

— Я здесь, хозяйка, я на посту, как велено, хозяйка.

— Ты что тут делаешь, горемычный? — спросила я его со стоном, держась за больную голову и садясь в кровати.

— Так как велено, хозяйка. Ты ночью сказала: «Сторожи, Хрюндель, и чтобы всю ночь над нами свечу держал». Я и держал.

— Не могу ничего припомнить! Почему именно над нами? — Хранитель мотнул головой, указывая мне взглядом за спину. Я медленно повернулась и завизжала во всю глотку. Рядом со мной в одной кровати спал одетый мужик, повёрнутый ко мне спиной. Нас разделяла гора подушек.

Мужчина внезапно вскочил и, резко развернувшись ко мне, устремил на меня очумелый взгляд и вытянул вперёд руки, как будто защищаясь. Я же, схватив первую попавшуюся подушку, замахнулась на него и заорала: «Кто ты такой? Стой на месте, а не то развею!»

— Светлана, Светлана, успокойся, это же я, Матвей! — стараясь как можно спокойней, произнёс он.

— И что же тут ты делаешь, Матвей? — уже более спокойным голосом спросила я, окидывая взглядом обстановку в комнате. Возле кровати на полу валялась допитая бутылка шампанского и блюдо, в нём была клубника со сливками. Я нервно сглотнула.

— Ты сказала: «Пойдем со мной, а то тебе в комнате одной страшно». Потом мы выпили ещё, он скосил взгляд на пол, а потом всё, я не помню, провал. — Виноватым голосом сказал он, и присел на край кровати охватив голову руками.

Затем он внезапно изрёк: «А внизу на диване ещё и Прасковья уснула». Мы обменялись недоумёнными взглядами.

— Как Прасковья? И Прасковья?!