Темный Лорд устал. Пенталогия (СИ) - "Afael"

– Вы сомневаетесь в правильности моих действий, Магистр?

– Ты уверен, Инквизитор? – В голосе старца звучала тревога. – Этот ритуал словно молот, который бьет по самой ткани реальности и изгоняет все, что не соответствует гармонии этого мира. Мы тревожим силы, которые должны спать.

– Абсолютно уверен! – твердо подтвердил Стрельников. – Спасибо, Магистр.

Следующей была Юстиция Валерия. Если Элиас – это душа ритуала, то она – его стальной скелет. В отличие от Элиаса, Валерия не была реликтом из прошлого. Она была продуктом жестокой современности. Валерия выросла в тени могущественного, но коррумпированного клана, видя с детства, как Закон изгибают и ломают в угоду сильным мира сего. Это ее закалило, превратив в абсолютного, бескомпромиссного фанатика Порядка. Ее карьера была построена на крови и принципах, и именно это собирался использовать Стрельников.

Ее кабинет был аскетичным – никаких украшений, только бесконечные ряды томов законов. Сама Валерия, одетая в строгую темную мантию, выглядела как живое воплощение справедливости.

– Игорь Александрович, – приветствовала она его официальным тоном. – Я изучила ваши материалы. Дело интересное с юридической точки зрения.

– Мне нужно безупречное правовое обоснование, – сказал Стрельников. – Чтобы ни один адвокат не смог подкопаться.

– Термин «нечеловеческая природа» слишком размыт, – сразу же указала она на слабое место. – Нам нужна точная формулировка.

Следующий час они скрупулезно прорабатывали каждый параграф будущего заключения.

– «Сущность, чья онтологическая матрица не соответствует базовым параметрам человеческого вида, утвержденным в Кодексе Основателей», – диктовала она. – Так будет юридически безупречно.

– А если он попытается оспорить решение?

– После «Вызова Истины» оспаривать будет нечего, – холодно ответила Валерия. – Ритуал сам даст нам все необходимые доказательства.

Последним элементом было общественное мнение. И здесь Стрельникову нужен был не просто психолог, а деконструктор человеческого сознания. Доктор Арон Фельдман – гений и чудовище в одном лице. Его выгнали из всех приличных институтов за неэтичные, но гениальные работы по ксенопсихологии, где он пытался понять логику существ, чей разум был абсолютно чужд человеческому. Он единственный, кто пытался составить психологический профиль тварей из Разломов, анализируя их поведение не как бессмысленную ярость, а как проявление чуждой, но все же логики.

Фельдман был моложе остальных, энергичнее. Белоснежный халат, аккуратная стрижка, но в его глазах горел нездоровый блеск исследователя, столкнувшегося с уникальным экземпляром.

– Потрясающе, – прошептал он, изучая досье Воронова. – Это же классический профиль «гармонизирующего хищника»!

Его глаза загорелись профессиональным азартом:

– Он ассимилирует! Превращает хаос в свой порядок, делая окружающую среду идеальной для себя, но абсолютно смертельной для изначальной экосистемы! То есть для нас!

– Мне нужен отчет, который объяснит людям истинную опасность, – сказал Стрельников.

– О, это будет не отчет, Инквизитор, – лицо Фельдмана исказила улыбка. – Это будет моя лучшая работа! Я покажу им, почему нужно бояться не монстра с клыками, а тихого, идеального «благодетеля».

В его голосе звучал профессиональный восторг.

Армия Стрельникова была собрана. Эксперт по ритуалу, юрист и психолог. Трое лучших специалистов империи в своих областях. Каждый – фанатик своего дела, каждый – абсолютно компетентен.

Теперь оставалось только дождаться дня «X».

Поздняя ночь в штабе Стрельникова. Город за окнами спал, но в кабинете инквизитора горел свет. Максим давно ушел домой, секретари разошлись, даже охрана перешла на ночную смену. Стрельников остался один со своими мыслями и безупречно выстроенным планом.

Он еще раз просмотрел все детали. Магический протокол, разработанный Элиасом, был безупречен – каждый символ, каждое заклинание проверены. Юридическое обоснование Валерии не оставляло лазеек – любой исход ритуала давал им железные основания для действий. Психологический отчет Фельдмана уже готовился к публикации и должен был объяснить народу, почему он представляет угрозу самому существованию человечества.

Политическая поддержка была обеспечена – три Великих Клана, Гильдия Охотников и ФСМБ действовали как единое целое. Техническое обеспечение не вызывало сомнений – зал Магистериума был подготовлен, все необходимые артефакты доставлены и проверены.

Идеальный план. Безупречная подготовка. Абсолютная уверенность в успехе. Тем не менее, что‑то грызло его изнутри.

Стрельников активировал главный экран и вывел запись момента, когда Воронов принял вызов. Увеличил изображение его лица и запустил повтор. Снова и снова он смотрел на эту сцену, пытаясь понять, что именно в поведении противника выбивалось из логики.

Воронов стоял спокойно, слушал условия без эмоций, согласился без колебаний. Классическое поведение человека, который либо не понимает серьезности ситуации, либо абсолютно уверен в своих возможностях.

Но была одна деталь. Едва заметная, длившаяся доли секунды. В момент, когда Стрельников произнес слова «Вызов Истины», в глазах Воронова мелькнула легкая, почти незаметная усмешка.

«Почему он улыбнулся?»  – раз за разом задавал себе вопрос инквизитор. «Страх? Высокомерие? Нет… это нечто иное. Удовлетворение? Словно… словно я сыграл именно так, как он и ожидал.»

Стрельников откинулся в кресле, массируя виски. Его аналитический ум, привыкший находить закономерности в хаосе, регистрировал эту усмешку как аномалию. Она не вписывалась ни в один психологический профиль – ни в портрет напуганной жертвы, ни в образ самоуверенного гения.

«Словно я сам вошел в его ловушку, считая ее своей.»

Эта мысль прозвучала в голове инквизитора и заставила его замереть. Он попытался найти логическую ошибку в своих рассуждениях, но не смог. План был идеальным. Подготовка – безупречной. Команда экспертов – лучшей в империи.

Но интуиция, тот самый дар, что сделал его одним из лучших, кричала ему, что он упустил нечто фундаментальное. Что‑то настолько важное, что могло обрушить всю его стратегию.

Он снова запустил запись. Та же усмешка, тот же спокойный взгляд, та же непостижимая уверенность.

«Что ты знаешь, чего не знаю я?»  – мысленно обратился он к изображению на экране.

Стрельников поднялся и прошел к окну. Внизу простирался спящий город, где через пять дней должна была решиться судьба не только Воронова, но и всего региона. Может быть, даже империи.

Впервые за все время подготовки на лице инквизитора появилась тень сомнения. Не в правильности своих действий – тут он был полностью уверен, что Воронов представляет угрозу, и не в качестве подготовки – каждый элемент плана был проверен десятки раз. Сомнение касалось чего‑то более глубокого.

«А что если это не я загоняю его в ловушку? Что если он с самого начала планировал именно такое развитие событий?»

Мысль была абсурдной. Никто не может планировать собственное разоблачение. Никто не согласится на ритуал, который должен его уничтожить. И все же…

Стрельников вернулся к столу и еще раз просмотрел досье Воронов. Человек, который в одиночку переиграл лучших стратегов столицы. Превратил экономическую блокаду в рекламную кампанию. Заставил элитных агентов выставить себя на посмешище.

Человек, который всегда действовал на несколько ходов вперед.

' Возможно, эта игра гораздо сложнее, чем я себе представлял,'  – понял инквизитор, но это понимание пришло слишком поздно. Машина уже была запущена, союзники мобилизованы, общественное мнение подготовлено. Отступать было некуда.

Стрельников смотрел на улыбающееся изображение Воронов, впервые осознавая пугающую истину. Возможно, он действительно не был охотником, загоняющим зверя в ловушку. Возможно, он сам лишь еще одна фигура на доске гораздо более исксного игрока.