Один только минус… Простите, девки, целоваться теперь с вами не буду. Даже не просите. Только если с Лауреттой, в которую намереваюсь обязательно войти.
Дали минут пять отдохнуть в неловком молчании. А затем вышла новая тройка «игроков» в развратном бельишке с чулочками!
— Хозяин, мы поймали ещё одну девственницу, — раздаётся от раскосой Дильбар, которая на пару с Вусалой привели под руки малышку Зейнеп в белом белье!
Ещё одна девственница в отряде нарисовалась⁈ Ой, непорядок.
Всегда скромная, молчаливая и исполнительная. Сейчас выглядит, чуть ли не как ребёнок с таким наивно — удручённым видом. Голубоглазая милая, чуть крупнее Туллии, без выдающихся форм, зато очень приятной и притягательной внешности, когда не в бою конечно.
— Ну — ка показывайте, что у неё интересного! — Воскликнул, подрываясь бодренько.
Зейнеп закусила губу, красная, как варёный рак стоит. Смущается? Вы серьёзно⁇
От этого ещё больше хочется надругаться над ней! А девушки, которые её привели, мне сисечку второй «пленницы» оголяют заценить. А там на полторашечке нежной крооохотный розовый сосочек. Ууууу!! Милота — то какая. У меня аж слюни потекли, нет не изо рта.
— Простите, дамы, а ей точно уже можно? — Спохватываюсь.
Кивнули с хищными улыбками и дикими взглядами.
Ну, понеслась…
Вторая невинная крошка тоже хныкала, когда приходовал, причём всё по — настоящему. Аж заволновался. Но вскоре узнал, что это естественный процесс для дев — воительниц Кусубата. Ритуал у них целый по лишению девственности. Наряду с тем, что соблазнение и секс у суккубок в крови, и могут они вертеть хвостами, будучи девочками, лишение девственности проходит болезненно у каждой без исключения. И чем больше опытных сестёр помогает в этом, тем легче.
Но речь идёт лишь о воительницах, которые могут принимать боевую форму. Потому что в процессе, так сказать, растления реакция тела — это сопротивление, которое доставляет только большую боль. Вот почему Лихетта старалась расслабить и одну, и вторую малышку, как и другие подруги. Никогда прежде не испытывал подобных ощущений. Наверное, не забуду такое никогда.
Имиретта ведь тоже лишилась девственности. Но ей никто не помогал, не расслаблял и не поддерживал. И каково же было ей отважиться на такое? Ровно, как и осмелиться казнить меня через свою тугую кровожадную дырочку…
Оттрахали меня бестии так, что продрых до обеда. Вставил всем, никого не обидел. И ни в кого не кончил! Попочки не считаются.
Вышел на набережную прогуляться, чтобы восстановить своё личное пространство и переварить случившееся. И ничего не предвещало!
Прогулочная часть облагорожена гранитом и хвастает ухоженными клумбами только расцветающих цветов.
В мире Вита весна. На солнце по ощущениям градусов пятнадцать, свежо, дует лёгкий ветерок. И вроде выдоили меня, а в душе невероятное наполнение и теплота.
И мне сейчас совершенно не хочется смотреть на милующуюся пару молодых людей на лавке, мимо которых иду. Какой — то юных лорд, какая — то юная леди, судя по одежде и стати. Даже слушать его чувственных речей не хочется. Эти его вздёрнутые брови и проникновенный взгляд голубых глаз, направленный то ли в её глаза, то ли в её пышное декольте… Поэтому спешу проскочить дальше по прогулочной дорожке.
Но слышу то, что ввергает меня в ступор. И даже не сразу. Похоже, парень читает девушке стихи уже какое — то время. И несколько куплетов нового я уже пропустил мимо ушей. Но когда меня вдруг осенило, встаю статуей в пяти метрах от их лавки, будто боюсь спугнуть живого солнечного зайчика.
А парень, мир для которого явно сузился до девушки, продолжает с чувством и выражением:
…она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сияньи исчезает.
Куда бы ты ни поспешал,
Хоть на любовное свиданье,
Какое б в сердце ни питал
Ты сокровенное мечтанье,—
Но, встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты.
Оборачиваюсь к парочке, как, наверное, Джони Кейдж в фильме «Без лица» в эпизоде, когда его перекосило. Парень как раз закончил и впервые взглянул на меня настороженно.
— Простите, сэр, мы знакомы? — Поинтересовался молодой человек.
Девушка тут же обернулась. Каштановые волосы, пугливая и с веснушками. Успела раскраснеться. И чёрт с ней.
— Я. Думаю. Что. Ещё. Нет, — выдал я, акцентируя на каждом слове и, чуть собравшись с мыслями, спросил: — Простите, а вы сейчас прочли очень интересное стихотворение. Никогда раньше такого не слышал. Это случайно не вы сочинили?
Парень усмехнулся несколько нелепо, видно, что с огромным облегчением.
— Что вы, это же Шатур! — Воскликнул. — Его позднее творчество! Очень известное стихотворение «Красавица».
— Шатур, который Беринг Шатур? — Уточняю, сглатывая слюнку.
— Ну да! — Опешил парень. — Ой, а вы, полагаю, не местный? Наверное, издалека, раз не слышали. Позвольте ещё прочту.
И начинает очередное стихотворение Александра Сергеевича Пушкина мне заливать.
С видом полного идиота слушаю. Парень с особой страстью переходит к раннему «творчеству» Шатура и давай мне Сергея Александровича Еленина зачитывать.
Но здесь я, млять, уже не выдержал и пошёл быстрым шагом прочь, наплевав на всякую вежливость.
Вот почему принцесса Ангелина от одних только «его» стихов текла и таяла!
Беринг Шатур, да ты спалился, земляк.
Конец третьей книги.
Продолжение следует!
