Возвышение Меркурия. Книга 16 (СИ) - Кронос Александр

Конечно, имелся ещё один вариант — ближайшие сподвижники могли сами прикончить своего лидера, ослабевшего после проведения процедуры отделения. Их клятвы были даны в мирах Древа и после создания новой структуры с множеством копий самых разнообразных миров, вполне могли утерять свою силу. Молодой амбициозный бог наверняка подбирал себе таких же соратников, уповая на ограничение их воли и детальность своих приказов. Какая-то часть наверняка осталась верна ему даже без этих условий, но приличное число могло пожелать стать самостоятельные правителями миров. Без всякой верховной власти над головой.

Вот момент с появлением локальных пантеонов оставался непонятным. То ли изначальные сущности уже присутствовали в оригинале, который был взят в качестве основы, то ли их создал уже сам Рассен. Сложно сказать. Что было понятно точно — никого из жрецов чужих богов Древа он с собой не захватил. Даже если такие и были, то оказались уничтожены в процессе отделения. Иначе тут бы о них что-то слышали.

В целом, Оболенский был прав — информация заслуживала потраченного времени. Даже с учётом всех текущих обстоятельств.

Тем не менее, все остальные дела никто не отменял — поняв, что Алвин выложил всё, что ему известно о появление этой части мироздания, я связался с крепостью, уточнив состояние Олега. Как выяснилось, тот всё ещё находился без сознания. Но целители утверждали, что восстановление идёт полным ходом и богу нужно лишь немного времени, чтобы прийти в себя. Если быть более точным — сутки или около того.

Тогда я вышел на связь с Измайловым, приказав ему готовиться к походу на корабль Матери Снов. После чего поднялся на ноги, вставая из кресла и по очереди посмотрел на двух воинов, что продолжали вливать в себя спиртное.

— Время трезветь, господа. В самое ближайшее время капитан судна Матери Снов поднимется на борт корабля Агвира. И мы сможем закрыть вопрос с управляющей.

Обсудить детали плана с Алвином я уже успел — тот считал, что идея может сработать. Правда, он тоже не знал подробностей функционирования конструктов, подобных управляющей. А потом гарантировать успех не мог. Как и предложить нечто взамен — все доступные версии он уже в своей голове перебрал, так и не найдя приемлемого способа, который помог бы решить проблему.

— Прямо сейчас трезветь? Обидно же, Сиятельство. Я треть старых запасов извёл. А теперь всё разом из крови выводить.

Ратибор немного лукавил — в данном случае алкоголь требовалось выводить не только из крови. Он воздействовал на сам энергетический каркас, вводя в состояние опьянения даже разумных равных по силе Алвину. Чем-то напоминал вино, которое готовил Вакх. Потом надо будет обязательно узнать, откуда у него секрет его приготовления.

Я уже собирался напомнить ему о приоритетах, когда в голове всплыл ещё один момент, который давно хотелось прояснить. Но стоило зайти о нём речи, как патриций норовил отшутиться и ни в какую не желал говорить серьёзно.

— Князь, а помните университет вашего имени в Петербурге? Всё же скажите, что за существо заперто в библиотеке?

Тот на момент отвёл взгляд в сторону и чуть поморщился.

— Существо… Ну разве можно так о человеке, Сиятельство? Да ещё родиче моём.

Не успел я осознать услышанное, как он продолжил.

— Бабуля там моя. И не заперта она, а на отдыхе. Решила годков на пятьдесят убраться подальше от живых людей. Больно злило её всё.

Во взгляде Алвина появился неподдельный интерес и тот наклонился чуть вперёд.

— А ей там не скучно? Полсотни лет только и знать, что читать книги.

Оболенский посмотрел на него с выражением полного непонимания на лице.

— Какие книги? Она и читать-то не слишком любила. У неё там что-то вроде ментального отдыха. Сидит в своей собственной голове, рисует картину идеального мира. Ну такого, знаете, где старшим в ноги кланяются, девочки до свадьбы стонать от удовольствия не изволят, а мужчины только и знают, что носят им цветы да комплиментами сыпят. И даже помыслить не могут, чтобы значит, руку на девичий зад положить.

Я осторожно кашлянул. Если там и правда его бабушка, то как-то непохоже, чтобы она наслаждалась происходящим. По крайней мере в прошлый наш визит, её поведение было далеко не самым дружелюбным. К тому же, она явно не была способна развернуться в полную силу.

— Ратибор, а сколько она уже там сидит? И если это добровольно, то ради чего такая защита вокруг?

Полковник повернул ко мне голову.

— Контур защитный, это чтобы случайные выплески силы университет не повредили. Да и внутри там кое-чего имеется, чтобы она ненароком кого из студентов в кровавую пыль не превратила.

Замолчав, подкрутил правый ус. Подумал.

— А она на отдых отправилась, когда мне только за два века перевалило. Так что выходит…

Осёкшись, помрачнел. С хмурым видом и лёгкой паникой в глазах, поочерёдно крутанул усы.

— Выходит, что навестить её пора. Может сдерживающие плетения сильными слишком оказались и она уже рада бы выйти, да не может. К ней Костя должен был наведаться ровно через пятьдесят лет и узнать, как дела. Да вот только женился он. В Синае сейчас, строгает мне маленьких азиатских внуков. А те правнуков.

Сразу же отвлёкшись, посмотрел на меня.

— Ты бы их видел, Сиятельство. Если вместе собираются, так считай на целую роту потянут. Жаль, нельзя иностранных подданных в кавалергарды брать.

Странно он как-то себя вёл. Я ведь уже задавал этот вопрос. Много раз. А с памятью у патриция всё отлично — он должен был сразу понять о чём идёт речь. Вернее о ком. Сейчас же вёл себя так, как будто и правда только что вспомнил о старой родственнице, замурованной внутри укреплённой библиотеки.

— Князь, а почему ты не вспомнил о ней раньше?

Тот удивлённо моргнул.

— О ком?

Теперь настала пора удивляться уже мне.

— Бабушке твоей. Которая в университетской библиотеке заперта.

Патриций открыл рот и сразу же закрыл его, лязгнув зубами. Чуть наклонил голову набок, о чём-то задумавшись. А потом окутался потоками силы из-за которых окружающий его воздух моментально заклубился маревом. Это не было кольчугой или иным вариантом щита — Ратибор направлял мощь внутрь себя, пытаясь что-то отыскать.

Спустя секунд двадцать ощущение бушующей рядом мощи стихло, а князь озадаченно протянул.

— Дела… Ментальная закладка у меня была, Сиятельство. Да такая, что я сам заметить не мог. Только когда просветил всё так, что разум едва распадаться не начал, тогда обнаружил. И ведь не поймёшь даже, кто поставил. Но всю память о бабуле, она блокировала. Новые разговоры тоже забывать заставляла.

Выпрямившись, гневно взмахнул сжатой в кулак рукой.

— Найду погань, что это сделала, удавлю. Хотя нет. На дне океана его замурую. В вечной темноте. Пусть подумает, как старых людей обижать.

Что удивительно — закладка оказалась настолько тонкой, что даже я её не увидел. Хотя, ради справедливости, до мельчайших деталей я к разуму Ратибора не присматривался. Было достаточно и того, что князь не находился под внешним контролем. К тому же на новый уровень силы я вышел не так давно. А до того, подобные проверки вовсе были немыслимы.

— Зато теперь ты всё помнишь. Думаю, как только закончится эта история, следует навестить бабушку и спросить, как она там. Заодно и ситуацию объяснишь, чтобы не злилась.

Тот чуть поменялся в лице и молча кивнул. Понимаю — силы у его родственницы было немало. И пусть у Ратибора сейчас имелась «искра», но не станет же он отвечать собственной бабушке ударом на удар, если та пожелает проучить внука. А защита пусть и выдержит практически любой удар местного Одарённого, но приятными они от такого поворота событий точно не станут.

Вот на того, кто эту ментальную закладку князю поставил, я бы посмотрел с большим удовольствием. Во-первых, сработали так тонко, что она была незаметной. А во-вторых, оказалась эффективной. Сейчас Оболенский среагировал по причине того, что влил в себя громадное количество древнего алкоголя, пропитанного силой. Да и получение «искры» сыграло свою роль — она ослабляла действие плетений, которые изначально рассчитывались пусть на запредельного сильного, но всё же обычного Одарённого.