Создатель сказок (СИ) - Крынов Макс

Наконец маги выдохлись.

— Воины-ы! Впе-ере-ед! Работаем на сдерживание, магам нужно пятнадцать минут передышки!

Гоблины не бросались в драку бездумно — они занимали места там, где были наиболее заметны. Там, где их помощь была эффектнее. Отбить укрепленным мечом летящий с той стороны сгусток, похожий на громадный плевок. Оттолкнуть в сторону воина, который, увлеченно рубя с товарищами одну тварь, не заметил, как к нему со спины подходила вторая.

Пришла мысль создать иллюзии летящих снарядов, чтобы их отбивали гоблины, набирая для меня политические очки, но я от нее отказался. Если раскусят, не отмоюсь.

Пока четверо гоблинов сражались в разных группах, пятый прикрывал отца, за которого я переживал едва ли не больше, чем за себя. Все-таки отец — артефактор, который прокачивался не в мага, с громадными запасами энергии, а в воина. Все равно с одним-единственным заклинанием укрепления Алмазовых становиться магом смысла нет. Полезнее взять секиру и раскачать тело эликсирами и тренировками.

Отец сражался яростно — пламя на секире ревело, огненные лепестки сдувало с лезвия после слишком быстрых взмахов.

А потом я заметил маленькую, но сука вескую странность — окружающие отца воины разом отошли на пару шагов назад, а монстр, рядом с которым остался один отец, вдруг ускорился раз в пять и ударил рукой, словно кнутом.

Я успел среагировать — фигурка прокачанного гоблина кинулась вперед… Только это ничего не изменило. Гоблина смяло и развеяло, а потом рука, изогнувшись, словно пластилиновая, хлестнула по груди отца.

Я чуть было не прикрыл глаза — боялся увидеть смятый нагрудник, брызги крови. Даже вскрикнул.

Родителя откинуло метров на тридцать, но нагрудник уцелел, пусть и слегка помялся. Отец приземлился на ноги, уперся в асфальт секирой и с ужасным скрежетом остановил скольжение.

А я заметил, как от бафера, который почему-то отошел в сторону, в сторону отца скользнула ярко-красная нить. Баф берсерка? А бафер никто иной, как Григорьев! Вот же срань…

— Молись, ублюдок! — Взревел отец, в которого словно закачали с литр адреналина, и рванулся обратно в бой с такой скоростью, будто им из пушки выстрелили. Монстр скорости не потерял, но отец под бафом двигался быстрее. Распрямился пружиной, уходя в сторону. Отпрыгнув от удара, перекатился, вскакивая на ноги, и тут же рванул вбок, заходя за спину монстру. Тот поворачивался, стонал и полосовал асфальт, оставляя глубокие борозды.

Легко уйдя от удара, отец ударил тварь секирой по руке, добавил по бедру. Когда лезвие вонзилось и завязло в плоти чудовища, отец, дико заорав, достал из кольца обыкновенный меч и продолжил бить чудовище им. В таком состоянии, да еще и под распаляющим ярость бафом, удивлен, что он зубами монстра рвать не начал.

Я в это время лихорадочно ломал амулет отца, чтобы добраться до его вондера. Времени на обход всех защит не было — сейчас не до тонкостей и искусного вскрытия, тут лишь бы успеть перехватить контроль над телом раньше, чем отец бросится в гущу сражения. И хорошо, если с целью бить врагов, а не всех, кто подвернется под руку.

Защита отца окружала его вондер, как многослойная скорлупа. Я ломал слой за слоем, вскрывал защиту. Между слоями прятались мириады насекомых, но мне хватало транслируемого «УМРИ», чтобы те осыпались вниз. По мне пытались попасть молнии, я проходил сквозь пламя, которое ничего не могло сделать моему призрачному облику. Единственное, что меня почти зацепило — иллюзия ВНЕБЫТИЯ — если бы не связь с гоблинами, я бы потерял чувство времени и мог простоять как час, так и сутки.

Потратил пару-тройку своих резервов, но все-таки доковырялся до вондера и завис над ним.

Внутренний мир отца выглядит своеобразно. Вроде как наш особняк, но какой-то старый, обветшалый. Сзади вместо сада, деревьев, качелей и прочего, что там есть в реальности — могилы.

Разбираться в связях вондера и реальности времени нет. Сил у меня куча, спонсор моего резерва — призрак, потому просто командую:

— Усни!

Моя команда обретает вид черного тумана, который заволакивает вондер. В реальности отец зашатался над телом изрубленного монстра, и рухнул бы, если бы не гоблин, который подхватил отца и потащил с поля боя.

Гоблин отнес отца в сторону лазарета, но подходить к нему магу-целителю не дал.

— Ближе не нужно! — Поднял он меч, преграждая путь лекарю. Тот смешался, пробормотал что-то, но настаивать не стал.

Спустя пять минут к командованию телепортировались трое. И ход битвы изменился. Троица переговорила о чем-то с руководством. Обсуждение не заняло и минуты, после чего трое принялись совместно творить пространственную магию

Что это за безумие⁈ Они не закрывают пространственный прорыв, они попросту перетягивают ткань пространства. Будто черный провал — дырка на краю лежащей на столе скатерти, а эти гении попросту передвигают скатерть так, что дырка теперь не видна. Причем, передвигают не слишком далеко — я чувствую, что спрятанный нарыв совсем рядом, и прорвется в течение пары-тройки лет.

Но я рано клял специалистов, которые переместились сюда для устранения вызванной мною проблемы. Мужики не остановились на этом — после того, как оставшихся монстров перебили, специалисты принялись латать пространство, причем гораздо быстрее, чем это получалось у меня.

Края спрятанной дыры сшивались грубо, топорно, крупными стежками, но пространство само по себе затягивалось. Наверняка хотя бы один (а может, и все трое) наделен по меньшей мере эпическим титулом по работе с пространственными дырами.

Наблюдая за работой мастеров, я не выпадал из реальности. После битвы аристократы разбились на группы, которые стояли рядом друг с другом.

Липова-младшего не видно. Есть старший, но тот не горит желанием общаться. Я ему, самовлюбленному уроду, еще подкину забот: я не забыл, кто связан с налетом на кузню.

Но пока есть другая проблема.

Я направился к самой крупной группе. Спокойно дойти мне не дали — на середине пути меня перехватил молодой маг со щегольскими усиками.

— Как тебе удалось подчинить гоблинов?

— О чем вы?

— Я заглянул под две иллюзии…

— А-а, — перебиваю его. — Вы проникли под иллюзию амулета и под одну из моих, но не смогли проникнуть сквозь третью. Или вы хотите сказать, что мне действительно помогали монстры?

Щелкаю пальцами, и трое юнитов разом развеиваются. Последний гоблин подбирает упавшие амулеты, протягивает их мне вместе со своим, и исчезает за ними.

— Иллюзии, значит? — Спрашивает меня тот самый воин, которого гоблин предупредил о приближающемся монстре. — Удивительный талант для твоего возраста. Твои иллюзии здорово помогли, спасибо.

— Отлично, — улыбнулся я. — Не против помочь мне сейчас?

— Да не вопрос. Если смогу, помогу. А в чем дело?

— На моего отца совершено покушение, — громко сказал я.

Разговоры вокруг разом смолкли. Ко мне повернулись все, кто был неподалеку — и маги, и воины, и губернатор.

В тесной комнате, освещенной ярким холодным светом люстры, кипит круглосуточная работа. Детективы с соответствующими классами и титулами, несмотря на изнеможение и недосып, продолжают ворошить дела и «искать необычное». Необычного в городе хватало, и каждый день на столы ложились десятки новых папок, на почту приходили новые ксерокопии.

Про себя ищейки прокляли и вещуна, который на старости лет сошел с ума, и свою командировку в Новосибирск, которую никто не называет иначе, чем «ссылка в Сибирь» и даже Императора, в чем они никогда не признаются ни близким друзьям, ни женам, ни самим себе. Бледные лица уставлены в экраны компьютеров, в бумаги. На столах стоят чашки с давно остывшим кофе. Этот кофе стал их единственным источником бодрости в течение многих бессонных ночей, но сейчас и он в глотки не лезет. Окно полуоткрыто, но ни сквозняк, ни кофеин в таблетках или стакане, не помогает держать сознание ясным. Всего десять часов вечера, но атмосфера пропитана настоявшейся за недели усталостью.