Подруга главной героини (СИ) - Мэй Рада

– Я предпочитаю изысканные оранжерейные розы, а не дикие сорняки. Ты даже до статуса минутного развлечения не дотягиваешь! – процедил мужчина, окинув меня пренебрежительным взглядом.

Я невольно хмыкнула, услышав знакомую формулировку, и, разумеется, не смогла промолчать:

– Вот и замечательно. Потому что на роль минутного увлечения я не согласна. За минуту просто не получу никакого удовольствия. Как и любая другая девушка. Нет, вам точно нужно что-то с этим делать.

– А я смотрю, у тебя богатый опыт в получении… удовольствий. Видимо, в этой самой интимной сфере тебя уже ничем не удивить, да, Листард? – обдал Павлин холодным презрением. – Могу помочь с поиском покровителя. Есть у меня несколько... хм... небрезгливых и не слишком разборчивых знакомых.

Таких же надменных павлинов?! Ох, хорошо хоть это вслух не произнесла.

– Спасибо, не стоит. Всё в своей жизни, в том числе партнёров, я предпочитаю выбирать сама! – ответила, с вызовом вздёрнув подбородок и снова меряясь с ним взглядами. Злыми, колкими, обжигающими недовольством и негодованием.

– Похвально. Главное, делая выбор, помнить, кто ты и на что реально можешь рассчитывать. Некоторые забывают своё место и в итоге наживают множество проблем, – вкрадчивым тоном охотника, почуявшего дичь, заметил Паулинер, шагнув ещё ближе и всё так же не отводя взгляда.

– Согласна, нужно всегда помнить, кто ты. Некоторые забывают, что они всего лишь люди, мнят себя вершителями судеб, чуть ли не богами, и это тоже приводит к очень неприятным последствиям!

Как ни странно, наше противостояние бодрило и помимо возмущения вызвало азарт. И, похоже, не только у меня, потому что вместо того, чтобы прекратить эти странные препирательства и просто грубо выставить меня вон (а такая возможность у состоятельного нахала, несомненно, имелась), он продолжал спорить со мной практически на равных и играть в игру «кто кого пересмотрит». Что ж, в ней мистер Павлин в итоге выиграл, я первой отвела взгляд, когда скрипнула дверь позади.

Это вернулась девушка с ресепшена. Увидев высокородного посетителя, она испуганно ахнула, извинилась, что заставила его ждать, и вызвалась проводить к руководителю лечебницы.

Он молча направился за ней, не удостоив меня больше ни словом, ни взглядом, а вскоре появился один из целителей с сообщением, что мама пришла в сознание. Как мне объяснили, у неё диагностировали какую-то запущенную атипичную пневмонию и для более эффективного лечения рекомендовали оставить здесь на несколько дней.

Разумеется, это была платная услуга, за которую пришлось выложить больше половины содержимого мешочка, что выдал мне Паулинер. Но никакого сожаления по этому поводу не ощущалось. Напротив, ради этой, по сути, незнакомой женщины я была готова практически на любые жертвы, потому что здесь и сейчас она была той, что прежде жила лишь в несбыточных мечтах, моей мамой!

Глава 15

Возвращаясь из лечебницы, я очень надеялась, что все неприятные сюрпризы на сегодняшний день закончились, но у ворот академии маячил старший дознаватель Бродиус, и это точно было не к добру.

Окончательно в этом убедилась, когда, увидев меня, он энергично двинулся навстречу. Зачем? Мы ведь только сегодня виделись и вроде бы всё обсудили. На душе стало тревожно. Видимо, установили личность девушки и в связи с этим всплыли новые факты, похоже, имеющие отношение к Розанне.

– Рад приветствовать вас снова, госпожа Листард, – вежливо сказал мужчина, никакой радости, впрочем, не демонстрируя.

– Взаимно. Что вы здесь делаете? – поинтересовалась осторожно.

– Опрашиваем сотрудников и студентов академии. Ведь погибшая найдена неподалёку. Мы предполагаем, что она могла иметь отношение к кому-то из этого учреждения, – охотно ответил дознаватель и, помедлив, озадачил вопросом: – Имя Альсинда Марталь вам о чём-нибудь говорит?

Вероятно, так звали убитую девушку. Я честно покопалась в памяти, но никаких ассоциаций это имя не вызвало. В дневнике Рози оно тоже не встречалось.

– Нет. Её так звали?

Бродиус слегка нахмурился. Неужели рассчитывал на положительный ответ? С чего бы? Что такого они успели выяснить за минувшие несколько часов?

– Да. Значит, вы по-прежнему настаиваете на том, что не знали эту девушку и никогда с ней не общались? – Мужчина сказал это таким тоном, что стало совершенно ясно – у него имеются веские основания сомневаться в моих словах.

Тревога возросла до максимального уровня. Снова вспомнилось спрятанное платье Розанны с пятнами крови. А что, если она всё же имела отношение к случившемуся с этой несчастной Альсиндой?! Но… будь у них железные доказательства, меня бы просто сразу арестовали, значит, нужно стоять на своём. Тем более что другого ответа у меня действительно не было.

– Да, настаиваю. Почему вы спрашиваете? – Мне удалось не выдать волнение, и голос прозвучал вполне уверенно.

– Потому что нам удалось побывать в комнате, которую снимала госпожа Марталь, и осмотреть личные вещи. В записной книжке Альсинды в день её смерти обведено красным два имени. Одно из них ваше, – неприятно удивил Бродиус.

Вот так поворот! Весьма неожиданный и пугающий.

– Странно, правда? Зачем ей записывать имя незнакомого человека? Или вы всё же… знакомы? – невозмутимо поинтересовался Бродиус, внимательно наблюдая за моей реакцией. Что ж, мне притворяться и изображать удивление не пришлось – оно было вполне искренним.

– Нет. Представить не могу, почему эта Альсинда записала моё имя. А второе чьё?

– Тифина Роберис, – прежним тоном ответил старший дознаватель. – Оно вам тоже ни о чём не говорит?

– К сожалению, нет, – память Рози никак на него не откликнулась, и в её дневнике оно не упоминалось.

Бродиус со вздохом кивнул и задал мне логичный вопрос, который задают всем подозреваемым: где я была и что делала в вечер смерти Альсинды?

Проблема в том, что время, которое он назвал, совпадало с тем периодом, когда Розанна пропадала непонятно где, а потом вернулась в окровавленном платье. Немного утешало то, что её пальто было чистым.

Если бы блондинку ударила она, кровь прежде всего попала бы на верхнюю одежду, ведь не в платье же Рози по парку разгуливала? Пальто я хорошо осмотрела – никаких подозрительных следов и пятен, а на платье, скорее всего, её собственная кровь. Что же с ней случилось?!

– Я просто гуляла, а потом вернулась и начала готовиться к встрече с Даниэлем Флоксандом, – ответила после короткой заминки, не придумав ничего лучше и убедительнее.

– Просто гуляли, но вернулись в испачканной кровью одежде? – прозвучало, словно выстрел у виска.

Вот тут уже хладнокровие сохранить не получилось, особенно под тяжёлым, цепким взглядом Бродиуса. Сейчас он мало походил на того вежливого и приветливого человека, с которым я беседовала в кабинете управления дознания.

Сглотнув, с усилием выдавила:

– Я просто поскользнулась и упала. А как вы узнали?

Было у меня одно предположение…

– Ваша соседка по комнате рассказала, – подтвердил его собеседник. – Она также сообщила, что после того вечера у вас возникли некоторые проблемы с памятью.

Вот спасибо Виоле, удружила! С такой подругой и врагов не нужно! На горизонте замаячил местный аналог тюрьмы, пришлось на ходу оправдываться:

– Небольшие и временные. Я просто сильно ударилась, когда упала. Сейчас уже всё нормально.

– Так сильно, что почти всё платье было в крови? Мы его изъяли во время осмотра комнаты.

После этих слов старшего дознавателя мне впервые в этой реальности стало по-настоящему страшно. Судя по учебнику, за убийство здесь без вариантов полагалась смертная казнь. А вот как обстояли дела с доказательной базой, я пока не поняла. Вдруг им одной только косвенной улики в виде платья достаточно, чтобы обвинить меня во всех грехах?!

– Обыск без официального документа? Разве это законно?

Почему-то, когда я боюсь или нервничаю, начинаю дерзить и спорить, хотя вот сейчас лучше было бы продемонстрировать лояльность следствию. Да и Паулинеру я на эмоциях какой-то ерунды наговорила вместо того, чтобы спокойно рассказать о плане Даниэля.