— А нечего на наши гнезда наступать! — воспрял Пай.
— Ты же еще и разговариваешь! Значит, ты особенно коварный! У вас происходит коварная копызыревая революция… — Манечка опустила одну ногу, но со стула не слезла.
— Так, все понятно, — сказала я. Строго посмотрела на Пая: — Дикий копызырь — страшный зверь. А умный копызырь — прекрасное создание. Пай, признавайся, ты не собирался откусывать Манечке ногу, просто пугал, раз уж она тебя рассекретила, так?
— Так, — понуро вздохнул Пай и снова расплылся амебой. — Слышал, что нападение — лучшая форма защиты. Вдруг она побежала бы меня в зоопарк сдавать.
— Стратегически неверно, — заявила я. — Надо было сразу кричать, какой ты хороший и умный, пытаться подружиться — как со мной. Ведь как раз злую кусаку Маня скорее потащит в зоопарк.
Подошла к дрожащей Мане, подала ей руку и буквально стянула со стула. Маня на всякий случай опять подняла одну ногу.
— Опусти. Он не эту ногу собирался кусать, — рассмеялась я. — В общем так, — я вкратце обрисовала Манечке ситуацию с Паем.
Потом в знак примирения подвела ее к нему, и изумленная девушка опасливо его погладила.
Я тоже погладила — помнила, что Пай весьма приятный на ощупь.
— А может, он нас заманивает, — задумчиво сказала Манечка, почесывая «амебу» у основания «псевдоножки». — Ночью мы заснем, а он нам что-нибудь откусит.
Я рассмеялась, а вот Пай вздохнул:
— Нога у тебя такая аппетитная, а я давно не ел. Если еды не принесешь…
Маня отдернула руку с криком: «А я говорила!»
— Быстро перестань троллить Манечку, Пай! — скомандовала я. — А ты, Манечка, помнится, хотела принести нам еды и рассказать о себе.
Слово «троллить» я произнесла, буквально переведя земное «тролль» — с добавлением окончания, обозначающего глагол.
Оба — и Манечка, и Пай вытаращили на меня глаза.
— Я не тролль. Причем тут тролли? Это вообще оскорбление! — возмутился Пай.
— И верно, причем тут тролли? — недоумевала Маня. — И, пожалуй, я согласна с предыдущим оратором. Это почти оскорбление. Даже копызырь лучше болотного тролля!
— Это выражение с моей родины, означается, что кто-то прикалывается над кем-то, а тот обычно не подозревает об этом…
Я осеклась, понимая, что теперь придется объяснять, что значит «прикалываться».
— В общем, Манечка, если есть возможность — и верно принеси еды. Я тоже голодная, как стадо копызырей!
— Принесу. Пусть только больше не угрожает! Я еще немного боюсь, — призналась Маня. — И вообще, Пай, превратись в котенка, тогда мне будет легче тебе верить!
— Не могу, — признался Пай. — Ты же умная, должна знать, что я должен полежать возле того, во что собираюсь превращаться. А про ваших котят я только слышал, даже не видел никогда. На голодный желудок точно не получится.
— Ладно! Поешь — решим, в кого тебе превращаться! — ответила Маня, все больше смелея. — … Вообще, я, конечно, понимаю, что тебя тоже нельзя выдавать, горе ты наше зубастое. Но хорошо бы тебя кому-нибудь с факультета фамильяров показать. Сдается мне, что ты стал при Лене кем-то вроде фамильяра…
— Пай — друг! Пай отказывается быть зависимым фамильяром! — разгневался Пай.
На это радужной ноте Манечка выскользнула в дверь, чтобы отправиться на охоту за едой.
Я же вздохнула и села на краешек кровати. Перед этим сгребла Пая на руки (он при этом стал собираться в шар), принялась гладить его и думать.
Вот и как мне жить со всем этим!
— Не хочешь, значит, быть фамильяром? Но все же я тебя специалисту показала бы… Видишь, какие тут хорошие студенты? Может, какому старшекурснику…
В общем, к моменту возвращения Манечки, я уговорила Пая раскрыться другим ребятам из нашей компании и какому-нибудь старшекурснику с факультета фамильяров.
А у Манечки была целая корзинка с едой, из которой очень вкусно пахло.
— На кухне добрая госпожа Питуния. Из кулинарных гномов, — пояснила она. — Я сказала, что весь день сижу с дипломом у себя в комнате, поэтому на обед и ужин не приду. Вот она мне и собрала! По правде, тут на целый полк копызырей хватит! Так, зубастый, давай ешь, чтобы на девичьи ноги не тянуло!
Так началась наша жизнь втроем.
***
Ректор Анадор ин дер Варт
Беда заключалась в следующем.
Первое — у меня нет ни одного формального повода, чтобы отказать брату. Как любой дракон, Агрит может многое дать студентам в области стихийной и боевой магии. Грех отказываться от такого преподавателя. Как ректор я просто не имею на это права!
Не говоря уж о том, что не хочется обижаться брата. А попробую обидеть — он пристанет, почему это я отказываю.
Второе — я прекрасно понимал, что свою миссию я могу передать и брату. В смысле, все исследования придется провести самому, а вот в качестве дракона-папаши вполне может выступить другой дракон. Например, Агрит.
И лучшее, что я могу сделать — это взять Агрита на работу. Пустить все на самотек, отпустить Елену. И если они истинная пара — пусть встретятся. Я же просто попрошу Агрита не затягивать с детьми, объясню важность деторождения в их ситуации.
Все во мне разрывалось. Молнии метались прямо в сердце.
Хотелось что-нибудь сжечь.
Потому что знал — так поступить правильно. В конечном счете, я не чудовищный профессор из сказки. Помнится, он замучил свою любимую в экспериментах, а заодно сделал несчастным своего лучшего друга, который тоже ее любил…
Но я не мог.
Представляя, как эти двое знакомятся, мило разговаривают, как она задает ему вопросы, потом доверяет ему свою тайну (то, что она — попаданка), а под конец — целуются, я хотел немедленно дать Агриту в глаз, в ухо, в челюсть… и велеть держаться от девушки как можно дальше.
От девушки, с которой он даже не знаком!
— Брат, ну так что? На какой факультет ты меня зачислишь? — лукаво блеснул глазами Агрит.
— Пойдем поговорим, — мрачно ответил я и повел его в свой кабинет.
Кто ищет — тот всегда найдет. Просто иногда не совсем то, что хотел найти.
Внутренне я начал нащупывать решение.
Весьма изящное и забавное решение…
Пусть Елена ненавидит Агрита, а не меня! По крайней мере какое-то время.
***
— У меня к тебе просьба, Агрит, раз уж ты хочешь работать в Академии, — вздохнул я.
Вообще мы, драконы, прекрасно чуем ложь, хоть полной ментальной силой обладаем лишь в драконьей ипостаси. Но мы с Агритом равны по силе, поэтому я могу скрыть от него свое лукавство. Так же, как проникнуть под полог невидимости или тишины может более сильный или равный противник.
— Сделаю, — решительно ответил брат. — После того, как ты зачислишь меня магистром. А то, знаешь, я ведь могу и формальным путем пойти. Подать документы, прислать резюме…
— И не пройдешь по конкурсу, — коварно усмехнулся я. — Ведь у тебя нет научных публикаций, патентов и наград в конкурсах магических разработок.
— Но я дракон!
— Ну и что, — пожал плечами я. — Ладно, шучу. Просто объясняю, почему с драконами вопрос принятия на преподавательскую должность всегда решается в частном порядке. Не брать вас — глупо. Но по формальным критериям вы уступаете другим — более слабым — магам.
— Ладно, берешь или нет?
— Беру. На ректорскую должность.
— Хм, ты решил уволиться? Но у меня нет опыта, и я вовсе не собирался брать на себя подобную обузу…
— Подожди! — улыбнулся я и загадочно понизил голос. — Видишь ли, брат, я хочу наладить свою личную жизнь. А ректорская должность сильно этому мешает. Я прошу ненадолго подменить меня. Будешь под моим именем подписывать бумажки и читать мои лекции. А я в этом время…
— Будешь охмурять студентку, которая в тебя еще не влюблена? Такие еще есть? Кстати, ты понимаешь, что с момента моего «вступления в должность» все они будут влюблены уже в меня?
…Примерно этим я и собирался заниматься. Но Агриту знать об этом не следует.
— Заодно отдохну от этого безобразия, — усмехнулся я. — Тут дело в другом… Позволь мне оставить все в тайне до тех пор, пока я не добьюсь результата. Ну так что, подменишь?
