Анна (СИ) - Катани Лилиан

— Примерно так. Понимаешь, ты в этом никогда не крутилась и не знаешь всех тонкостей, вот они и воспользовались, даже не обманув, но не договорив многого.

— И что мне теперь делать? — в голове сумбур, в сердце — раздрай и полное разочарование.

— Становиться Главой Рода, нагадить Большому Отцу и прославить фамилию, а не раздавать деньги направо и налево, отдав всё на откуп Рабастану. Я смотрю, главенство в доме у него, а не у тебя. Смотри, потом сложно будет себя поставить.

— Что ты предлагаешь?

— Для начала провести пару ритуалов Главы, прочитать родовую книгу и выполнить все обязательства из неё.

— Книжки привезут только к середине августа…

— И? Пусть тебе в универ доставят. Прочитаешь и порт-ключом прибудешь, ритуалы проведёшь. Ты когда уезжаешь?

— Через девять дней, — хмуро ответила я, ехать на учебу уже не хотелось.

— Ну, давай думать…

За оставшееся время мы с Булстроуд провели два ритуала — стабилизирующий поток магии через кольца и их привязку к определённым людям. Второй ритуал — иерархия в Роду. Так, я теперь самая главная, моё слово — закон. Следом идёт Снегг, потом Рабастан и Дэн, а затем Софи и Вася. Затем я поругалась с дядюшкой, но благодаря иерархической составляющей Лестрейндж не смог мне перечить и был вынужден подчиниться, взяв на себя работу по созданию магических зон и ловушек на территории дома и лесополосы вокруг.

Самое сложное — это разговор со Снеггом. Северус лишился всего — славы, денег, звания, имени… Он не был благодарен за спасение, и я его понимаю. Радует то, что он не орал (связки всё ещё слабые), не возмущался и ногами не топал — слишком слаб, ходить без трости не может. Бывший учитель спокойно выслушал мои ценные указания насчет Рабастана, алтаря и ребёнка. Только спросил разрешения оборудовать небольшую лабораторию, чтобы подготовиться и сдать экзамен на мастера по новой. Вот и вся реакция. Честно говоря, жду с ужасом, когда он выздоровеет и устроит полноценный скандал по типу: «А я не просил меня спасать!».

В предпоследний день июля Уилсоны закатили прощальный ужин, так как я и Милли уезжаем на учёбу, а тридцать первого июля мы с подругой перенеслись порт-ключом в Салемскую магическую академию.

* * *

Последний учебный год начался с первого августа — я ходила на пары, а Булстроуд сдавала экзамены в основной колледж. Сдала, поступила, платно, без скидки — тридцать семь тысяч долларов в год на факультет «Изобразительное искусство», по специальности «Изобразительное искусство», как-то так. На практике же Милли сможет писать волшебные картины (которые двигаются), продавать их, открыть свою галерею или работать в музее (любом, хоть магическом, хоть маггловском). Но цена — запредельно! Хотя, те же экономисты платят почти пятьдесят в год, а юристы и того больше. Обидно, что без скидки, но, как сказала Милли: «Я поступила, и это главное!». Деньги на учёбу у неё были — продажа дома, драгоценностей и книг, так что моя кубышка осталась нетронутой. Булстроуд поселилась в нейтральном общежитии, но довольно часто обитала у нас в комнате. Пришлось даже кровать трансфигурировать в двухъярусную, чтобы ей было где спать. Милли чувствовала себя не очень уютно под взглядами других студентов — пресса постаралась на славу, и вновь прибывших англичан встречали с опаской и презрением. Ещё бы! Газеты поливали грязью волшебное сообщество Великобритании, называя граждан «бесхребетными лентяями, которые вместо борьбы взвалили груз ответственности на больного ребёнка» (это про Поттера, если что) и обсасывали тему оправдания большого количества чистокровных волшебников, ошибочно заключённых в Азкабан (шрамоголовый мои указания всё же выполнил и вытащил из Азкабана почти всех). Многие считали, что Миллисент трусливо сбежала из страны, ну, и отношение к ней было соответствующим. Решить проблему, как это делалось в Хогвартсе — кулаками, нельзя. За драку отчисляли без возврата денег, которые платились разом за весь семестр. Так что ей приходилось огрызаться и строить мелкие пакости в виде исчезающих чернил или жвачки в волосах, короче — детский сад, штаны на лямках. Наша комната была островком спокойствия и умиротворения — девочки с большим удовольствием позировали в национальных костюмах для эскизов и картин, я шила очередную мантию, а Вася нагло спал на моей кровати, и даже тянущие боли внизу живота не могли нарушить идиллию. О том, что должно не только болеть, но и кровь идти, я сообразила только в октябре, когда Булстроуд попросила одолжить прокладки, поскольку себе она забыла купить. Пришлось срочно мчаться в аптеку за тестом и дожидаться, пока все третьекурсницы уйдут.

— Это конец, — страдальчески произнесла я, рассматривая положительный тест на беременность.

— Почему? — спросила Милли, оторвавшись от очередного эскиза.

— Я беременна, — по-моему, звучало, как приговор.

— И?

— Что и? Что? Вся моя жизнь и планы летят под откос! Понимаешь? Нет, не понимаешь…

— Ничего страшного не вижу. Выносишь, родишь, няньку наймёшь и будешь учиться дальше, — спокойно сказала подруга.

— Так, мне этот ребёнок не нужен, — сказала я, но договорить не успела.

— Дура! — закричала Булстроуд. — Для чего ты книги попросила привезти в колледж, если не читаешь?! Ты понимаешь, подо что хочешь всех подвести? Мало тебе Долгопупса с Поттером, так решила другим путём пойти? Идиотка!

— Не ори! — взорвалась я. — Мне он не нужен! Я не хочу!

— Дебилка! Открой книжки и почитай, что тебя ждёт!

— И?

— В лучшем случае сквибом станешь, — неожиданно спокойно сказала Милли. Её злость куда-то испарилась, а произнесённые слова подействовали как ушат холодной воды. — Ты реально ничего не читала?

— Ну… Этот, как его, свод правил прочитала, — ответила я, косясь на большой сундук, стоящий под кроватью. Книги, что хранились в сейфе, мне привезли ещё в конце августа. Но большую часть я даже не открывала, а меньшая удостоилась прочитанного названия. И только тяжёлый свод чего-то там я просмотрела «по диагонали». Правила просты — приумножать магию и богатство, беречь род и всё в этом духе.

— Если коротко, то ты не можешь сделать аборт. Ты — Глава Рода, твоя главная задача — приумножение магии и людей в роду. Думаешь, что просто так ты не обратила внимание на то, что у тебя месячных не было? Нет, подруга, не просто. Это как со Снеггом — магия стремится к продолжению себя в детях. Ты надела ему кольцо на палец, тем самым подтвердив, что этот мужчина вполне подходит, далее закономерно, что вы переспали и зачали ребёнка. Ты не смогла отличить свои желания и стремления от того, что тебе навязали магия и долг!

— Ничего не понимаю. Объясни, как для Поттера.

— Магия она же… как природа! Ты к кусту, пусть будет малины, привила ветку… ежевики в период цветения. Что получится?

— Опыление, — хмуро ответила я, понимая, к чему она клонит.

— Во-о-от! Только цветков всего два — ты и Снегг. Если уничтожить завязь, что будет?

— Плодов не будет.

— Правильно. Магия она как… как ветер, который пыльцу с одного цветка на другой перенёс, и сделать уже ничего не получится. Никто не может остановить ветер.

— Ясно-понятно. Но всё же, почему нельзя избавиться? Потом нового заделаем.

— Ты магическую анатомию открывала?

— А такая есть?

— Есть. Волшебное ядро, точнее, сетка, начинается в гипофизе и пронизывает всё тело, как кровеносные сосуды или как нервы. Ребёнок, — видя моё скривившиеся лицо, подруга прервалась, а потом продолжила: — Ладно-ладно, плод, тянет всё из тебя. Все эти сказки про «станешь сильной ведьмой, усилится магия» — имеют мало общего с реальностью. Магическое ядро ребёнка формируется из твоей сетки. Пока он в тебе — два ядра дают больше силы, но, если попытаться избавиться, то произойдёт как с вязаной кофтой — потянешь ниточку, и всё распустится. В твоем случае большая часть магии будет выдрана, и хорошо, если в гипофизе что-то останется, а то может вслед за плодом уйти.