Королева кабачков сегодня в ударе - Нарватова Светлана "Упсссс"

Для дома у неё теперь была чистая старенькая рубаха в пол, широченная юбка, из которой ещё можно было бы жилетку пошить, а то и не одну, и ветхий передник. Сложно было не взяться за найденные в куче с бытовыми мелочами ножницы и так удачно доставшуюся при переносе иглу. Тамара вырезала из юбки пару полос с не отстиравшимися пятнами и вытачками посадила себе по талии — вышло просто загляденье! Даже лучше, чем та юбка, в которой она ходила на рынок! А если ещё по швам фигурно шнурок контрастный пустить — вообще красотень будет! Кто способен из ничего и палок сделать конфетку? Тома способна!

А пока она возилась с одним, вторым, третьим, пришла пора ужина, потом котята не глаженные на колени забрались, а потом уже и спать захотелось невыносимо. Вставать-то чуть свет, благо светает уже не в пять утра.

Ой-хо-хо-шеньки, а ведь кто-то ещё животину держит! Святые люди!

Утром Тамара только обустроилась на пригретом месте торжища, ещё даже табличку повесить не успела, как появилась Олеховишна.

— Добрего утречка, госпожа Тома! — радостно поприветствовала она. — А супчик-то ваш помог! Помог супчик-то! — Она потёрла ладошки друг о друга и оглядела кабачки, едва разложенные на прилавке. — Я сегодня побольше возьму. Люди говорять, у вас, госпожа Тома, волшебный квас удачи наличествует?

— Это не у меня. Это у господина Рошлика, — перевела стрелки Тамара.

— Ой, да какой там господин из Рошлика-то? — хохотнула Олеховишна.

— Зря вы так! Никто не рождается господином, — возразила Тома и быстро поправилась: — Если не король. — Она тут головы своими вольнодумствами смущать не намерена! — Глядишь, из вашего Рошлика господин получится. Тут же что важно?

— Квас удачи? — кинула версию Олеховишна.

— Смелость нужна! И упорство.

— Тю… У мне вот ентой смелости и упорства — о-го-го! А какая из мене госпожа? — захихикала Олеховишна.

— А вы прямо хотели госпожой стать?

— Ой, надоть мне! — махнула она рукой.

— Ну вот! — Тома провела по воздуху раскрытой ладонью, будто в ней и лежала разгадка.

Олеховишна посмотрела на неё, посмотрела, но как-то не прониклась. То ли разгадку не узрела, то ли та ей не понравилась.

— Так вы бы, госпожа Тома, дали мне заклинаньице кваса удачи, — снова зашла Олеховишна шестёрками в лоб.

— Не могу. — Тамара развела руками. — Господин Рошлик выкупил на него права. Так вы сходите да у него купите!

— Я ж не для себе. Я ж для сына! — покупательница попыталась надавить Томе на жалость.

Но зря это она. У Тамары договоры хранились отдельно, жалость отдельно.

— Так сын пусть сходит и купит.

— Да кода ж ему? А может, у вас, госпожа Тома, другое какое заклинание есть? — она чуть склонила голову к плечу.

— А что за проблема такая у вашего сына?

— Так эт нет у него проблем, — вздохнула Олеховишна. — Всё ему хорошо. Всё ему ладно.

— А проблема-то в чём?

— Ну так ведь хотелось бы, чтобы ента…

— В «господина» вырос?.. — подсказала Тома.

Ну понятно. Самой-то ей зачем? А вот сын чего сидит, как сыч? Ну-ка пусть идёт подвиги свершать!

— Н-ну… — глазки Олеховишны забегали. — А так можно?..

Во взгляде мелькнула надежда.

— Как сказать… Волшебство не может заставить, но может дать силы. Только вы же понимаете, — Тома понизила голос, — что силы не берутся ниоткуда, да? Их откуда-то нужно черпать?

Покупательница на мгновенье задумалась и закивала, соглашаясь.

— Могу вам дать заклинание Семейного Источника Силы. Хотите?

— А за сколько? — Ну как же Олеховишна бы, и не поторговалась!

— За две серебрушки вместе с кабачком. Но вам, как постоянной покупательнице, отдам за полторы. И предсказание в подарок!

— А, давайте! — Олеховишна засуетилась и полезла в кошель.

— Вам нужно приготовить из волшебного кабачка блюдо, которое называется «Язычки гордости». — Тамара убрала деньги и придвинула клиентке кабачок. — Разрезаете кабачок поперек на две-три части, и потом каждую режете повдоль, чтобы получились тонкие пластинки. Это и будут язычки.

Покупательница слушала во все уши.

— Ненадолго кладёте их в кипяток, чтобы не успели стать мягкими, но уже сменили цвет, сливаете, в широкой посудине перекладываете мелко шинкованной морковью, зеленью, чесночком с солью и специями. — Эх, жаль, что здесь майонез не изобрели! И корейскую тёрку. — И проговариваете: «Сила семьи прирастает каждым. Чем больше каждый возьмёт, тем больше принесёт». И под гнёт в холодное место. Буквально через пару-тройку дней можно есть. Но! Само главное — это выполнить ритуал!

Олеховишна подалась вперёд.

— Блюдо это нужно вкушать непременно за столом, где сидит вся семья. Каждый должен взять кусочек и проговорить волшебную формулу: «Я горжусь своей семьёй, а семья гордится мной» и сказать, что он сделал такого, за что им можно гордиться.

— Это хвастаться, чё ле? Негоже хвастаться!

— Почему сразу «хвастаться»? Но вот вы думаете, что вам не за что гордиться сыном? А может, есть за что, а вы не знаете?

— И что, сын мой от ентого заклинания станет богатым и известным? — Олеховишна с сомнением глядела на Тому.

Тамара помотала головой.

— Если Источник окажется достаточно глубоким, он даст каждому силы, чтобы реализовать свои мечты и жить счастливо. Но он не заставит делать то, что не по душе.

Ну пусть попробует. Вдруг она поймёт, что сын и таким хорош? Бывает же такое? Или сын проникнется и решит дать дополнительный повод им гордиться?

Стоило покупательнице отойти от прилавка, — Тома даже утренний деньго-притяжательный ритуал не успела совершить, — как появился вирник.

— Доброе утро, — буркнул он, всем своим видом показывая, что утро совсем не доброе, но положение обязывает. — Мне предсказание.

Ой! Олеховишна же предсказание не взяла! Ну ничего, до следующего раза подождёт.

Господин Владан выложил на прилавок монетки и взял шар. Шар пфыкнул бордовыми искрами, которые стекли на ладонь лужицей и растаяли, как мираж. Вирник развернул бумажку, и негодование исказило его лицо. Тома даже испугаться успела.

— Почему вы всегда мне подсовываете одно и то же⁈ — возмутился он.

— Господин Владан, вы же сами выбираете… — робко возразила Тамара.

— Тогда почему мне опять попалась эта чушь⁈

— Я даже не знаю, что за чушь вам выпадает. Как я могу знать, почему она это делает?

— Вот. Полюбуйтесь!

Вирник шлёпнул по столу ладонью с запиской. Наверное, заразился этой привычкой от Рошлика. Через квас.

Тома прочитала и едва сдержала смешок: «Если вы всегда будете делать то, что всегда делали, то будете получать то, что всегда получали».

— То есть вы каждый раз берёте предсказание, и вам выпадает это? — уточнила Тома.

Ну теперь она совершенно точно была уверена, что корзинка с предсказаниями мухлюет. Она писала такое, но только один раз. Разве что вирник подкидывает использованную записку назад, хотя Тамара такое припомнить не могла.

— Да!

По лицу Владана читалось: «И что вы можете сказать в своё оправдание?».

— Предсказание же верное? Всё выходит, как написано? Ну вот вы каждое утро встаёте, одеваетесь, завтракаете, приходите на торжище, ругаетесь на меня…

— Я⁈

— Точно не я! Потом вы берёте это предсказание, так? — Тома ткнула пальцем в бумажку.

— Ну допустим. — Он сложил руки на груди и перенёс опору на одну ногу, будто готовился к долгому спору.

Тамара молча развела руками. Что и требовалось доказать!

— Но почему, почему⁈ — Владан потряс перед собой раскрытыми ладонями.

— Может, не «почему», а «зачем»? — осторожно предположила Тома. — Может, предсказание намекает, что в вашей жизни стоит что-то изменить?

— Что именно?

Ну прямо как на допросе.

— Я-то откуда знаю. Вот у неё спросите! — Тамара показала рукой на корзинку.

Вирник демонстративно выложил на прилавок ещё две монетки. Ой, ну прямо уел так уел! Взял пузырь, и тот, наконец, как нормальный, рассыпался радужными искрами.