Мятежный князь. Том 2 (СИ) - "Яростный Мики"

Девушка напротив нее поражала своей красотой и манерами, и вместе с тем источала столь мощную ауру хищника, что вот-вот, и она сожмет трахею Полины в труху и та ничего не сможет сделать, кроме как вскрикнуть от страха.

Однако, переборов первоначальный тремор, сероглазая упрямо посмотрела на ту, с кем у нее сейчас состоялась беседа.

— Я всё еще убеждена, что именно он может стать тем самым ключом, что позволит вам выиграть в гонке у братьев, — почти прошептала она, отмечая, как по ее виску скатилась капелька пота.

— О? Даже так? Тогда давай послушаем твои доводы, — позволительно подняла бледную ладошку девушка напротив, пока сама отцепила чайной ложечкой кусочек лимонного пирожного на столике подле себя.

— Ливен — знамя. Символ, если хотите понимать. Возможно, он сам ещё этого не осознает, но он является очень значимым кирпичиком в рядах оппортунистов и тех, кого наши аристократы намеренно вытеснили с публичной сцены. Если мы дадим ему возможность поднять голову, то это покажет и всем остальным бывшим соратникам рода Ливен, что с нами можно иметь дело. Что с ВАМИ можно вести диалог, — заключила Черная, поправляя невидимые складки на юбке и продолжая осторожно следить за реакцией собеседницы.

И той будто не было. Девушка оставалась бесстрастной, наслаждаясь кислым вкусом свежего и утонченного десерта.

— Знаешь, почему к нефритовому чаю я подбираю одно и то же пирожное из раза в раз? — неожиданно сменила тему незнакомка, поправив платиновый локон за ухо и сделав небольшой глоток из фарфоровой чашки.

— Потому что лимонное пирожное ваше любимое? — догадалась Черная.

— В том числе. Каждая мелочь должна быть на своём законном месте. К терпкому сорту чая, полному горьких ноток, прямиком из нашего юго-восточного соседа просто чудесно подходит именно лимонное пирожное. И никак иначе. Они дополняют друг друга. Возьми я, допустим, что-то иное из своего буфета, и сам вкус напитка будет перебит сладостью или приторностью. Так же и с людьми. Ты всё еще уверена, что Ливен скорее окажет мне поддержку, чем встанет поперек горла? — чайная ложечка указывала Полине точно в центр груди.

Один миг, лишь один единственный миг и ее сердце тут же перестанет биться.

Фиолетоволосая упрямо выдержала взор синих, как небо, глаз, после чего заявила:

— Он наша последняя надежда. Придворные аристократы предпочитают вам ваших братьев, они верят их пространным заявлениям, радуются всевозможным обещаниям, даже не подозревая, что исполни они их и Империи придёт крах. Если так всё продолжится еще год-два, и мы окончательно утратим конкурентоспособность на фоне прочих фракций. Нам нужен некто, кто приведет к нам совершенно незатронутую группу аристократов. Оппортунистов, тех, что, мы собственноручно оттолкнули. Сейчас они могут сыграть решающую роль. Это понимают и ваши враги. Они определённо попробуют прибрать Ливена к рукам, чтобы не дать нам и шанса на победу. Так почему бы не опередить, и не удивить их? Выиграть себе время, пока противник начнет переоценку наших возможностей?

— Ты всё продумала... — дрогнули уголки губ платиновой блондинки.

— Всё, чтобы ваши цели воплотились в жизнь, — согнулась в поясе Черная.

— Хорошо. Раз ты так в этом уверена, дадим этому Марку шанс. Если он встанет подле меня, то мы приложим все силы, чтобы он оставался предан нам до конца, если же вздумает предать или не оправдает надежд... То я втопчу его в грязь раньше, чем он успеет переметнуться к моим глупым братьям, — столик, на котором стояла фарфоровая чашка ощутимо вздрогнул, а по его поверхности разошлась сетка едва уловимых трещин.

Сама же чашка, как и блюдце с пирожным, остались целыми.

— Да будет на то ваша воля, Ваше высочество...

Глава 8

Впервые я выбрался в «мир». Санкт-Петербург поражал своей красотой и величием. Но в первую очередь своим масштабом. Я даже и успел забыть, какой это огромный город, полный всевозможных точек интереса.

Я был в прошлой жизни в Питере, и тогда он оставил после себя совершенно иное ощущение. Чувство Северной столицы России, города, что воздвигнут за счет работы бесчисленных талантливых людей на протяжении столетий. Каждый дом, каждая улица, каждый канал, проспект или переулок несли свою особую и сакральную историю.

На каждом углу можно было чуть ли не «увидеть» следы прошедших эпох, сначала Российской Империи, а после и СССР.

Санкт-Петербург восхищал и поражал каждого, кто впервые видел его, вставал на берегу Невы, посещал Петропавловскую крепость, обходил бесчисленные дворцы и музеи.

Этот налет восемнадцатого века не покидал город даже в двадцать первом. Пока не случилось вторжение Плеяды Чудовищ...

Чудесный город-памятник был смят в горы руин, как когда-то под бомбами Германии в годы блокады. Только теперь ни у жителей, ни у их защитников не было и шанса на победу.

Второй самый крупный город в России был смят за несколько недель. Весь город утонул в крови, чёрные воды Невы приобрели бордовый оттенок, и даже вечный моросящий дождик был не в силах смыть реки крови с улиц и переулков.

Таким я запомнил этот город...

И теперь он снова был для меня открыт с другой стороны. В этом мире не состоялось блокады Ленинграда, Петр I строил город сразу с применением магии, как город-крепость и город-защитник Севера России.

По этой же причине фундамент, на котором стоял город, оказался сильно крепче того, что был в моем мире. Это позволяло полноценно возводить многоэтажные строения выше 5-7 этажей.

Хоть центр города так и остался данью памяти и истории предков, являясь одним большим культурным наследием, но периферия...

Уже дальше центра возвышались сотни, тысячи многоэтажек, что пронзали собой ночное небо, полное звезд.

Помню, был такой еще Лахта-центр, самое высокое здание в Европе и России высотой под девяносто этажей...

Так даже сейчас, летя на воздушном судне, я уже мог поймать взглядом с полтора десятка подобных строений. И это только из моего небольшого окошка.

Санкт-Петербург сумел сплести в себе как гордость прошлого, так и величие настоящего. Постройки, выполненные в стиле барокко, которым уже было под три-четыре столетия, реставрированные ни раз и не два, на удивление, гармонично сочетались с современной застройкой.

Но что-то я отвлёкся...

Арендованное воздушное судно дрогнуло, сигнализируя о скором конце полета. Вот, в окошке появились очертания Зимнего дворца и не успел я сделать и вздоха, как ножки транспорта коснулись Дворцовой площади.

Как говорится, ваш убер прибыл...

Дверцы плавно отъехали в стороны.

— Хорошего вам вечера, — попрощался пилот.

Я же, выйдя первым, протянул ладошку моей сегодняшней спутнице. Рика сегодня и вправду была неподражаема. Я даже мысленно воздал почести Райзе за проделанную работу, по итогу которой и так прекрасная кошко-девушка окончательно превратилась в красавицу, способную подчинять толпы поклонников одним движением глаз.

Сотворённый макияж особенно подчеркивал алые, как два рубина, глаза девушки, которые, казалось, могли стрелять молниями.

Столь обезоруживающе восхитительна сегодня была моя спутница. Носила она вечернее черное платье, я же довольствовался строгим костюмом-тройкой, что достался мне по наследству из чемодана.

При выходе Рика подозрительно покосилась на мою протянутую руку, но спустя пару секунд замешательства положила поверх нее свою и мы в таком виде проследовали ко входу.

Здесь уже вовсю толпились люди. Папарацци, журналисты, операторы, телеведущие и репортеры, так и толпы простых зевак. Народу хватало выше крыши. Благо, периметр окружала Имперская гвардия, ровными рядами создавая живой коридор для гостей Зимнего Дворца.

— Ваше приглашение, — спросил нас встречающий на входе в костюме дворецкого. Проверив выданное письмо, он низко поклонился и указал нам на необходимую залу, где будет проходить мероприятие.