Бабская религия о принце на белом коне (СИ) - Рогозина Виктория

— Намёк ясен, показывает, что он авторитет здесь и всех нагибает, — буркнула я под нос и громче добавила. — Дело ведь не в злате? Иначе бы нас не позвали. Значит что-то ещё?

Микула окинул бояр тревожным взглядом и хрипло проговорил:

— Бояре предлагают расплатиться, но цена высока.

— Заморскую нужно отдать заместо злата и серебра, — дьякона Деяна к тому времени уже прям разрывало от того, как он выболтать хотел всю суть лукавого (лукавого⁈ Да, именного лукавого!) плана. Мужчина подпрыгивал на своем месте как зайчик из рекламы батареек. Ох как Деяну не терпится от меня избавиться, а всего-то не дала мужику. Какие мы обидчивые, оказывается. Но ничего, вредность и хитрость родились вперед меня. Эх, вот и суета подошла.

— Согласна, — я широко улыбнулась. Итак, к Кощею Бессмертному я точно попаду, даже доставят туда, возможно, «классом люкс» со всеми почестями и удобствами. Правда смотрят присутствующие на меня как на больную. Бояре переглядывались и задумчиво теребили бороды, только вот пальцем у виска не крутили, но отчего-то негодовали. Спрашивается, им-то какая разница сгину я или нет⁈

— Я с ней пойду, — Финист сделал шаг вперёд, опять чуть прикрыв меня, маленькую и вредную. — Негоже девице по лесам одной бродить.

— А кто предложил мою кандидатуру? — я окинула быстрым взглядом собравшихся и увидела самодовольного дьякона с улыбкой чеширского кота. Ну что ж, я ж больная, у меня ни мужа, ни кота, ни ковида нет.

— Царь — батюшка, — пришлось снова обогнуть дружинного. — Но подношение должно быть передано с умом. Так, чтобы костлявый оценил и обиду не таил, чтоб все честь по чести. Парламентер нужен, который сгладит углы, смог бы подобрать правильные слова для передачи «подарка».

Мне показалось что я услышала короткий смешок от Финиста. Дружинный подхватил эстафету, уличая меня в коварном умысле.

— Лучше дьякона Деяна никого и быть не может. Что скажете, бояре? — обратился к собравшимся Финист Ясный Сокол.

Бояре, по принципу «лишь бы не я», дружно дали добро на выдвинутую кандидатуру, таким образом. Решение было принято единогласно без права переизбраться на столь почетную «самоубийственную» должность. Царь Микула лишь в бороду усмехнулся.

— С вечера прикажу телегу подготовить.

— Царь-батюшка, не стоит, излишняя роскошь. Мы же простые русские люди, чай ради общего доброго дела и пострадать можем, — я коварно усмехнулась.

— Верхом на лошадях быстрее доберёмся, — поддержал меня Финист.

Эх, бедовая я бабонька, пропащая (берегись Кощей!). Зато так веселее. Правда дьякону аж плохо стало. Он заикался, то бледнел, то зеленел и все пытался хоть как-то отказаться от этой затеи, но куда там.

— Смилуйся, царь-батюшка, — в истерическом припадке, Деян в соплях и слезах рухнул на колени, валяясь в ногах царя. Да уж, не завидую ему. Но таки, это моя маленькая месть за «все хорошее».

Нас с дружинным отпустили, остальные, то бишь бояре, остались, решая дела государственной важности. Уже по дороге, Финист неожиданно для меня коротко рассмеялся.

— Видал я как богатыри головы складывают за ратные дела, — он тепло улыбнулся.

— Нам пофиг, мы в тельняшках, — я подпрыгнула, придерживая полы сарафана. — Слушай, все, кому не лень, спрашивают меня про замужество. А сам-то чего? Девчонки вон, одна краше другой. Неужели нет той, которая бы растопила твое сердечко?

— Так служба.

— И опасна, и трудна.

— Трудна, — не стал отрицать он, усмехнувшись. — Все недосуг. Какая уж тут свадьба.

— Ну как какая. Устроил кастинг и вперёд.

— Кастинг⁈

— Смотрины по-вашему, — выдержав паузу, напряженно уточнила. — Может не стоит тебе участвовать в этом всем? Ладно дьякон со мной сгинет, его не жалко. А ты…

— Смелая ты, Настасья, но сумасбродная. Мне уж матушка ужо и узелок с собой собрала, — Финист Ясный Сокол благодушно усмехнулся пожав при этом мощными плечами.

— Не страшно?

— А чего страшиться? Чай дело праведное, так и отступать нельзя.

— И это я-то сумасбродная.

И мы беззаботно рассмеялись, не думая о том, что возможно подписали себе смертный приговор.

— Глава 10 — Игра в любовь

Самодива (в некоторых вариантах Вила) — нечисть, обитающая в лесах.

Имеет прекрасную внешность молодой девушки

с длинными, порой даже до земли, волосами и крыльями.

Но как водится, есть нюанс — ходят в длинных платьях,

чтобы скрыть не фигуральные копыта.

Чаще всего самодивы положительные существа,

но могут быть мстительными.

Покататься на лошадке это здорово. Это интересно. Это увлекательно. Но не больше часа где-нибудь на ипподроме и в нормальном седле, мягоньком, с подушечкой удобной, как это говорится, анатомической формы. Я всю свою костлявую жопку и отбила, и отсидела, и, кажется, натерла. Так ещё и пришлось ехать с Финистом, потому что подготовленная царем кобылка меня не признавала и дважды выкинула из седла, на что я сказала, что третий раз не полезу, идите, как говорится, в пень. Я слишком часто в этом сказочном мире отбиваю голову — может я поэтому до сих пор вижу то, чего не должна была видеть⁉

— Слышь, Деян, — сама удивилась, что выучила его имя, хотя до этого частенько забывала. — Давно ты при дворе служишь?

— Да поболе тебя, — окрысился он, злобно сжимая поводья.

— Ой да ладно. Ты ж вон ладный, смелый, хитрый, судя по всему.

Видя, как мужчина заулыбался, подаваясь на мою лестную провокацию, я уверенно продолжила нести бред:

— Ты же такой статный, любому Кощею кукиш покажешь.

Финист едва слышно хмыкнул. Данное заявление дружинного явно повеселило.

— А чего ж не женишься? Статус поднял бы, — заливалась соловьем я.

— Упустил я свою любовь, — тяжело вздохнув, нехотя признался дьякон.

— Как так? Быть не может, — притворно удивилась я.

— Она не смотрит на меня. Не признает.

— Вот ведь беда. Может стесняется девка, робеет, — я всплеснула руками и чуть не ойкнула качнувшись в седле, но радуясь, что меня придерживают чтоб ненароком не свалилась и не травмировала самое дорогое — голову. Или многострадальную жопку.

— Может быть, — не стал отнекиваться Деян.

— Вот с виду ты строгий. Покажи ей каким добрым, заботливым и щедрым ты можешь быть. Девушки такое любят. Да и родители быстрее будут на твоей стороне, — что-то меня сегодня тянет на поболтать, поэтому продолжила. — Мужчина должен быть решительным, мужчина — это человек действий. А ты сидишь как олень на копытах и ждешь что все само случится. Так не бывает. Ты смотри, упустишь любовь и всё, будешь сидеть, как папандоколо, — как-то Самара назвала этим словом Дениса (уже не помню в связи с чем, но непонятное слово понравилось, звучит прикольно).

Остаток пути прошёл почти в дружеской обстановке.

Самое забавное, что меня уговорили натянуть на голову кокошник. Представляете, я в джинсах, майке с черепом, кожаной куртке и в этом нелепом, но красивом, кокошнике, который смотрелся на мне примерно корове седло. Меня пытались уломать на сарафан, но фигушки — ну не удобно на лошади с такой юбкой длинной сидеть, точно ведь тогда навернусь.

Мы останавливались лишь единожды — быстро перекусили и двинулись дальше. Устав от болтовни, я воткнула наушник в ухо и тихонько включали канадскую рок-группу. Вообще, люблю жизнь в наушниках (да-да, я тот, кто жил так еще до того, как это стало мейнстримом): это постоянные поиски себя, философские размышления, какие-то ассоциации под музыку, когда словно смотришь фильм, который придумываешь в собственной голове. Что-то меняется, другая атмосфера, словно дышать становится легче. Наушники — это новый дивный мир.

Граница с Кощеевым царством смотрелась странно, местность разительно отличалась от Лукоморской территории — поле резко обрывалось чёрным (но не горелым) густым лесом. Вместо частокола лежали черепа, выстроенные аккуратной линией, похлеще любого знака «Не влезай — убьет».