Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ) - Ваниль Мила

- Так вы приживалка или добрая фея? – опять вмешался Егор.

- Егор! – одернула его Ульяна. – За языком следи!

А ведь правильные вопросы задает управляющий…

- Ничего, деточка, я отвечу. – Тетка Марфа расправила складки на платье. – По сути – приживалка. Взял меня князь в дом из милости, когда я заболела, да одна осталась. Но и в приживалках можно кое-что скопить. В средствах меня брат не ограничивал, да и перед смертью кое-что оставил. Но мне выгоднее в Стожары перебраться…

- Так и перебирались бы, если в средствах не ограничены, - заметила Ульяна.

- Э, нет… Могла, конечно, но тогда Жучка другую в сопровождающие тебе нашла бы. А мне жаль тебя, глупую. Вся в мать…

- В мать?! – воскликнула Ульяна, пропустив мимо ушей Жучку.

- В мать князя покойную, - невозмутимо закончила тетка Марфа. – Та такой же мягкотелой была, всех жалела.

- А… Жучка?

- И-и-и… - Тетка Марфа махнула рукой. – Забудь. Егор, зови Василя. Надо сундуки отобрать в дорогу, с самым необходимым. Чего откладывать, отсюда и повернем к Твери.

Вот так Ульяна и поверила Егору. И тетке Марфе заодно. Если это ловушка, то уж больно мудреная. И не везение это. Боженька так распорядился.

Путешествия по воде Ульяна побаивалась. Тетка Марфа, наоборот, радовалась ему, как ребенок. Горничных они взяли с собой, не Егору же им помогать в дороге. А Василя отправили дальше, велев сильно не спешить.

Билеты купили в пароходстве с забавным названием «Самолет». От Твери до Рыбинска их вез пароход «Чайковский», от Рыбинска до Нижнего Новгорода – «Князь Михаил Тверской», а после – «Лермонтов». Ульяна и тетка Марфа делили каюту первого класса, с уютным мягким диваном и печкой. В третьем классе расположились Егор и горничные. Девушек сердобольные барыни порой оставляли на ночь в каюте, позволяли спать на полу, но под крышей, а Егор круглосуточно то мок под дождем, то жарился на солнце. Пассажиры третьего класса жили прямо на палубе.

Путешествие получилось тяжелым и долгим. Ульяна еще и в институте привыкла к спартанским условиям, однако переживала за тетку Марфу. Но та держалась молодцом, целыми днями занималась рукоделием и не роптала. А в солнечные дни сидела на палубе, с удовольствием рассматривая едва заметные очертания берегов.

Хуже всех дорогу перенес Егор. Он оброс и замызгался, как анчутка. А еще простыл, и с Рыбинска пугал Ульяну надрывным кашлем.

Из-за Егора, едва сойдя на берег в Саратове, Ульяна остановилась в гостинице, вместо того, чтобы немедленно ехать в Стожары, и велела искать хорошего доктора.

Глава шестнадцатая, в которой герой хворает

Егор переоценил свои силы. Когда он говорил Ульяне, что будет путешествовать «как-нибудь в третьем классе», он и представить не мог, что это означает.

Кормили сносно. Можно даже сказать, прекрасно: рыбные блюда подавались в изобилии, а то и остатки с «барского стола» перепадали, объедки пассажиров первого и второго классов. А для них готовили такую еду, что ресторану с тремя звездами Мишлен даст фору. Но остальное…

Путешествовать без крыши над головой – ад. Даже в походе от непогоды можно укрыться в палатке. Егор же вместе с другими несчастными делил кусок старого паруса, пропитанного льняным маслом. Его держали над головой, когда лил дождь, он же служил защитой от палящего солнца.

Теплой одежды у Егора не было, сменная не успевала высохнуть. О том, чтобы нормально помыться, оставалось только мечтать, несмотря на то, что кругом вода. Спать приходилось на голых досках.

А копоть, летящая из трубы?!

Ничего удивительного, что Егор простыл. Он к таким условиям не привык. Странно, что не умер в первые же дни путешествия.

Молодой организм справился с температурой, но лечить насморк и кашель было решительно нечем. Ульяна лекарств в дорогу не запасла. Да и на что можно рассчитывать? Антибиотики еще не изобрели. Разве что травки, да припарки.

Измученный Егор не сильно сопротивлялся, когда Ульяна устроила его в роскошном номере в гостинице. Там стояла кровать с мягким матрасом, подушкой и одеялом, застеленная чистым бельем. Остальное он не рассмотрел – уснул мертвым сном, едва добрался до кровати.

После кто-то будил его, подносил к губам ложку с микстурой или чашку с отваром. Егор послушно глотал – и опять засыпал. Сколько это продолжалось, он не знал. Но однажды проснулся с ясной головой и легкостью во всем теле.

В окно светило солнце. Рядом с кроватью сидела тетка Марфа, она же Марфа Сергеевна, и вязала кружево.

- Очнулся, касатик? – спросила она, откладывая вязание. – Как самочувствие?

- Лучше, - ответил Егор, усаживаясь на кровати.

Впрочем, одеяло пришлось натянуть до подбородка. Кто-то раздел его и, похоже, не раз обтирал, так как тело не воняло потом и грязью.

- Вот и славно, - сказала Марфа Сергеевна. – Ульяна позавтракать спустилась. Как вернется, скажет, что дальше делать.

- Мне одеться бы, - пробормотал Егор.

- Ее дождись, - велела Марфа Сергеевна. – Я девок по делу отправила. Одну на рынок за творогом и сладостями, другую – в аптеку, микстура закончилась.

- И долго я так… валялся?

- Пять дней. Боялись, что помрешь. Хворь в грудь спустилась.

Оказывается, и на том свете можно умереть. От отсутствия антибиотиков.

- Очнулся?! – В комнату быстрым шагом вошла Ульяна. – Слава Богу! Лина вернется, отправлю ее за доктором.

- Со мной все в порядке, - ответил Егор и закашлялся.

- Вот доктор скажет, что в порядке, тогда и поедем в Стожары, - заявила Ульяна. И повинилась, подойдя ближе: - Прости, это я недоглядела.

Егор удивленно на нее посмотрел. Ему и в голову не пришло винить кого-то в простуде. Сам хорош, на поверку хилым оказался. Правда, и жизнь его в крепостные не готовила…

Осмотрев Егора, доктор уверил, что путешествие больной перенесет хорошо. А дальше хорошо бы пропариться хорошенько, пить отвары трав с медом и досыта питаться.

- Выходим, - пообещала Ульяна.

В Стожары выехали утром следующего дня. До них рукой подать – полдня пути бодрой рысью. Пока Егор валялся в беспамятстве, Ульяна отправила в Стожары посыльного, и за ними прислали экипаж с лошадьми, так что путешествие заканчивали на своих. Василь еще не добрался до места, и это беспокоило Егора. Он плохо представлял, сколько времени может занять дорога от Москвы до Саратова, но надеялся, что с Василем ничего дурного не случилось. Все же не за ним Жорж охотился, а за княжной.

- Вспоминаешь что-нибудь? – спрашивала Ульяна у Егора, жадно всматриваясь в проплывающие мимо окна экипажа пейзажи. – Ты постарше был, как эти места покинул.

- Смутно, - соврал Егор. И добавил: - Но работе это не помешает.

Вот когда пригодился бы совет старшего. Когда Егор начал работать в гостинице, он не считал зазорным расспрашивать деда, если что-то не понимал или в чем-то сомневался. А дед, хоть и не давал однозначный ответ, всегда умел направить внука по нужному пути. Здесь же предстояло надеяться только на себя.

- А сколько у вас тут… владений? – поинтересовался Егор.

Он находился в экипаже на правах больного, но чувствовал себя крайне неловко. Хотя, казалось бы, совсем недавно и представить такого не мог. Не крепостным же родился!

- Две деревни, - ответила Ульяна. – Не переживай, ими другой управляет. Тебе только за домом и садом приглядывать, да за людьми, что там работают.

Какое облегчение! В сельском хозяйстве Егор не разбирался совершенно. Даже картошку не смог бы посадить. Впрочем, и с садом, небось, хлопот не оберешься.

Дворовые встречали хозяйку у крыльца, выстроившись в ряд. Едва Ульяна вышла из экипажа, отвесили ей земной поклон.

Она поздоровалась со всеми и поднялась по ступеням крыльца, велев Егору следовать за ней.

- А эт кто? Кто? – услышал он за спиной.

- Егорка, что ль?

- Какой такой Егорка?

- Да Петров внук. Старшова…

- Ох, как вырос-то…

Похоже, и здесь придется объяснять всем про провалы в памяти. Ведь настоящий Егор прожил в Стожарах почти все детство, значит, не может не помнить местных обитателей.