Жнец. Книга девятая (СИ) - Дарт Макс

Подловив иномирца, противостоящего мне и Чайе, в тот момент, когда тот был сконцентрирован на том, чтобы уклоняться от очередного удара богини, я подобрался к нему из-за спины. Никто из товарищей Неограниченного меня не видел, следовательно, и он обо мне знать не знал. Один выверенный удар напитанным до предела Тенью ножом из лунной стали не только лишил иномирца одного из двух оставшихся в амулете камней, но и заставил того на меня отвлечься.

Секундное замешательство нашего противника позволило Чайе нанести свой удар духовным клинком, отчего полное разрушение амулета, украшающего шею иномирца, не заставило себя долго ждать.

Я думал, что наконец-то получил возможность потрепать саму тушку Неограниченного, однако меня ждало разочарование. Иномирец, стоило амулету на его шее разрушиться, замер на месте как вкопанный, а мгновение спустя развеялся по ветру лоскутами тёмно-серой материи.

— Реплика, — кивнула сама себе Чайя после того, как нашего противника не стало. — Копия, созданная артефактом. Редкая штука и весьма полезная, но, как видишь, со своими недостатками.

— Под недостатками ты подразумеваешь отсутствие эмоций и скудный арсенал техник несмотря на то, что они Неограниченные? — уточнил я.

— Именно, — кивнула Чайя. — Вот только отсутствие эмоций — больше плюс, нежели минус. А добавить к этому способность одного поля зрения на всех обладателей амулетов, и в результате получаем практическую неуязвимость.

Чайя была права. Если бы не моя способность, как Одаренного Тени, ограничивать область зрения противников, то шансы на победу были лишь у Люция. И то, лишь в том случае, если к нему бы не подпустили Одаренного света противников.

Даже сейчас, когда область вокруг меня погружена в Тень, полноценно сражается со своим противником лишь сын Августа. А вот Романов и Одоевская замедлились, потому как были лишены способности видеть глазами. Им оставалось рассчитывать лишь на духовное зрение, которое изрядно сбоило из-за моей энергии, витавшей по всему пространству. То же самое касалось и их противников.

А я на месте после того, как мы прикончили своего противника, долго задерживаться не стал. Противостояния противостояниями, но чем раньше мы закончим, тем лучше.

Первым на очереди стал Юг. Иномирец пытался своим огнем хоть немного развеять мою Тень, однако успехов на этом поприще он не достиг. Наоборот, он привлекал к себе излишнее внимание, отчего Романов смог поразить его несколькими глыбами льда, в результате выбив еще один заряд из амулета.

Атаковали с Чайей мы одновременно, дабы увеличить свои шансы на уничтожение амулета с одного удара. Так оно и случилось: иномирец никак не ожидал того, что к его противнику столь быстро придут на помощь.

Развеяв противника императора по ветру, мы отправились за Севером, оставив позади Романова недоумевать в одиночестве.

С Севером закончилось все так же быстро, как и с Югом. Разве что иномирец попытался закрыться от нас в водяном коконе. Его я в нем и сварил, добавив немного своей молнии. А вода, как известно, весьма хорошо проводит электричество.

Остался лишь противник Люция — Запад. Благодаря схожести его стихии Тьмы с моей Тенью он вполне сносно ориентировался в Теневом Облаке. Вот только преимущества перед сыном Августа он не получил никакого, ведь Люций, поставив на свою технику ограничение, всегда держал иномирца в радиусе своей силы.

Понимая, что мне держать огромный радиус своего Теневого Облака смысла уже не было, я сузил его до таких размеров, чтобы оставшийся в живых иномирец не понял, что он оказался в западне.

Я мог уничтожить противника Люция в любой момент, однако вместе с этим пострадал бы и мой новый знакомый. Значит, его нужно было вывести из области действия моей техники.

В дело вступила Кей, которая одним ловким движением своих хвостов сначала открыла портал на ходу у Люция, а затем толкнула парня в спину, чтобы тот в него провалился.

Я же в это мгновение к Тени полноценно добавил молнию, превращая Теневое Облако в Сердце Теневой Бури. Да, именно такое красноречивое название подходит новоиспеченной технике лучше всего, потому как то количество темных молний, которые пытались прорваться наружу, но были заключены невидимым барьером, просто поражало воображение.

Стоило буйству стихии угаснуть, а Облаку развеяться по ветру, то на месте, где должен был находится иномирец, не осталось и следа. Вот тебе и техника массового поражения.

— Александр Петрович, я, конечно, все понимаю, — вывел меня из раздумий голос Одоевской, стремительно ко мне приближающейся, — но убивать всех сильных противников в одно лицо — подленько, — она подошла ко мне практически вплотную, после чего резким движением протянула мне руку. — Однако если бы не вы, то нам пришлось бы туго. Я рада, что вы сегодня оказались здесь.

Протягивая свою ладонь, чтобы ответить на рукопожатие, я почувствовал, как моя чуйка взвыла набатом. Но я держал ситуацию под контролем и в тот момент, когда моя ладонь коснулась руки девушки, уже стоял с вновь активированным Покровом.

Тем не менее мою руку прострелило болью, словно в ней впивались тысячи игл. Но я не отпускал ладони Одоевской, глядя в глаза девушки, которая натянула на свое лицо безумную улыбку.

— Что происходит? — взволнованно спросил Люций. Разумеется, никто из нас отвечать сыну Августа не стал.

Сохраняя безразличное выражение лица, я наблюдал за тем, как безумная улыбка на лице графини сменяется страхом. С каждой секундой, терпя боль, я штрих за штрихом наносил Печать Ограничения на душу Одоевской.

Когда Печать была закончена, боль в моей руке мигом угасла, а я, схватив свободной рукой графиню за горло, поднял ее над землей и, оскалившись, спросил:

— Кто же ты такая?

Глава 8

— Кто же ты такая? — спросил я, вглядываясь в душу девушки, практически состоящую из кровавых всполохов.

С каждым мгновением я сжимал пальцы вокруг шеи Одоевской все сильнее и сильнее, отчего она, поддавшись слабости, попыталась своими руками расцепить мою стальную хватку. Разумеется, шансов на успех, после успешного нанесения Печати Ограничения на ее душу, у девушки не было.

— Новиков, что происходит? — император решил вмешаться, однако на его пути возникла Чайя и с безэмоциональным выражением лица покачала головой в разные стороны.

Романов так просто сдаваться не хотел, но в разговор вмешался один из его гвардейцев. Было видно, что боец только что вышел из неравного боя. Тем не менее он торопился доложить главе государства следующее:

— Ваше Императорское Величество, на ваших сестер напали! — как бы Романову не хотелось выяснить, что же послужило причиной конфликта между мной и Одоевской, но семья для него была важнее. Император хмуро взглянул на гвардейца, молчаливо требуя продолжения: — Двое мужчин, одетых в форму слуг императорского Рода, активировали барьер, через который нам не удается пройти, чтобы оказать помощь Их Императорским Высочествам, Татьяне и Екатерине.

В этот же момент рядом со мной с хлопком появилась Кей в человеческом облике, которую я вызвал для того, чтобы она покопалась в голове Одоевской. От ее взгляда не ускользнуло того, как я посмотрел на нее с осуждением, ведь она ничего о нападении на двух принцесс мне не сказала.

— Не смотри на меня так! — фыркнула Кей. — Подумаешь, не сказала тебе, что на девчонок напали? Что с того? Таня с Катей справляются. Да и в барьер, откровенно говоря, такой себе.

— Ты можешь открыть проход в барьере? — спросил Михаил, обращаясь к моему фамильяру.

— Могу, но не буду, — холодно ответила демоница Романову. — Сами разбирайтесь. У вас есть Демидов в конце-то концов.

Император перевел взгляд на меня. Его взгляд был полон требования, однако мой фамильяр была непреклонна. Кей мне весь мозг начала выедать, приговаривая, что в прошлый раз это плохо кончилось. Сейчас же девятихвостая лисица отказывалась открывать проход в барьере даже при том условии, что будет лишена шоколадного молока на всю оставшуюся жизнь. А это, я вам скажу, не хухры-мухры.