Товарищ маг (СИ) - Первухин Андрей Евгеньевич

— Вы уверены, что у нас получится это сделать? — Я на самом деле был удивлён.

— А почему нет? Попробуем захватить немецкие самолёты, — улыбнулся старший лейтенант. — Но тут всё зависит от тебя, поэтому и расспрашиваю о возможностях. Немцы выигрывают благодаря превосходству в авиации, а так принесём хоть какую-то пользу армии.

В шестидесяти километрах от того места, где мы находились, располагался тот самый аэродром, который планировали захватить отцы-командиры. Раньше там был наш, вот и предположили, что сейчас его квартируют немцы и планировали разжиться у них самолётами. Пилоты в нашей группе были, целых пять человек, они заверили, что смогут поднять в воздух даже немецкие истребители, ну или что мы там найдём. Опять же велика вероятность, что у фашистов имеется наша захваченная авиация. Я в этом сомневался, они ведь уничтожали советские самолёты с воздуха, бомбили все аэродромы, но местным виднее.

До аэродрома добрались без проблем, хоть и приходилось петлять, потому что заслонов хватало, немцы пока не полностью успокоились. Смогла прорваться не только наша группа, думаю, они ещё устроят неприятелю неприятные сюрпризы в виде засад на дорогах и нападений на посты. Задача у нас стояла серьёзная, охрана аэродрома явно увеличена из-за того, что совсем недалеко шли бои. Отечественных самолётов не было, только немецкие. Также тут имелись зенитные орудия, как нам сказал старший лейтенант, если их развернут на нас, то все мы покойники, очень серьёзный аргумент в защите даже против танков.

На аэродроме были пилоты, имелась охрана и зенитное прикрытие, причём около каждой зенитки стоял часовой. Неподалёку располагалось караульное помещение, причём караульные и зенитчики жили в отдельном от пилотов здании. Нужно было как-то пересечь поле, подобраться к этим зданиям и перебить охрану с пилотами, а в идеале захватить их в плен, чтобы они привезли нас куда надо, на свою территорию. В трёх километрах располагалась немецкая воинская часть, что тоже добавляло проблем, нужно было сделать всё тихо и быстро.

— Какие будут предложения? — Спросил Артём. При этом все присутствующие на небольшом совете уставились на меня, нашли колдуна.

— Нужно всё сделать тихо, пожар нам не поможет, быстро все переполошатся, — заявил сотрудник ГБ.

— Я смогу обезвредить людей в одном здании, — вздохнул я. — На другое может не хватить сил. А вообще, даже если мы захватим пилотов, то где будем сажать самолёты? Вы же должны понимать, что советские бойцы будут палить в нас из всех стволов, если станем садиться на наш аэродром, у них же тоже есть зенитные орудия. Так ведь?

— Так, — ничуть не смутился старший лейтенант. — Придётся сесть где-нибудь в поле, а к своим потом выйдем. Ты уверен, что у сил на два здания не хватит?

— Не уверен, — поморщился я, — может, хватит. А что делать с часовыми? Вся группа явно не сможет пройти незаметно.

— Все и не пойдут, — отмахнулся подполковник. — Отправимся группами.

— Если пойдём все вместе, группы не пройдут. А вот если часть солдат обезвредит наш общий товарищ, тогда могут подобраться и остальные.

В результате я, поминая всё начальство незлобивым добрым словом, полз по полю, изо всех сил прижимаясь к земле, когда прожектор направляли в мою сторону, так себе ощущение. Всё время ожидал окрика часового, а потом пулемётной очереди, не привык к подобному риску. Если часовые поднимут шум, то всё, даже мои товарищи не смогут помочь. Конечно, охранник рвался вместе со мной, но габариты у него гораздо больше моих, его быстрее заметят.

До караульного помещения добрался, вымокнув так, как будто вылез из воды, не знаю, от того, что так сильно вспотел или от росы. Пришлось просидеть почти час, ожидая, когда сменят караульных, потом выждал ещё минут двадцать и приступил к делу. На этот раз поджигать здание не стал, а просто усыпил фашистов, в доме раздался негромкий шум, видимо кто-то упал, и тишина. Часовой у караульного помещения тоже уснул, его пришлось подхватить, хорошо, что нас не было видно с других точек.

Встав напротив окна, в котором горел свет, я помахал рукой, часть нашей группы рванула ко мне. Их всех заранее проверили, чтобы ничем не брякали, когда будут пересекать поле, кругом стояла мёртвая тишина, любой звук мог запросто насторожить часовых или пилотов, которые два раза выходили из своего помещения по нужде, явно спали не все.

Конечно же, не всё прошло гладко, как хотелось бы. Один из прибывших солдат ударил обо что-то прикладом, я тут же начал творить заклинание и погрузил в сон уже немецких пилотов. После этого, заслышав шум, часовой что-то крикнул, к сожалению, я не знал немецкий, а потом наша группа начала действовать. Горластого и глазастого часового быстро скрутили, а остальных пришлось пристрелить, пока они не открыли огонь из пулемётов. Выстрелы раздались как гром среди ясного неба, буквально разорвав тишину.

— Бегом, чего замерли⁉ — Заорал я, уже не скрываясь. Вроде бы всех обезвредили, но в воинской части неподалёку явно слышали выстрелы.

— В помещениях все обезврежены? — Подскочил ко мне старший лейтенант.

— Все спят крепким сном, — кивнул я. — Где эти ваши пилоты? Пусть заводят самолёты и готовятся к вылету.

— Так пленных же хотели, — начал, было, подполковник.

— Если бы ваши ослы сделали всё тихо, то можно было бы и пленных захватить, а сейчас на это нет времени.

К сожалению, один пилот просто не мог поднять в воздух самолёт, пришлось мне приводить в себя некоторых немецких летунов, которые с удивлением и испугом смотрели на советских солдат. Тем временем старший лейтенант о чём-то бойко говорил по телефону, у него вроде неплохой немецкий, надеюсь, сможет убедить, что на аэродроме всё в порядке. Положив трубку, он поднял большой палец вверх.

С пленными не церемонились, пилотов убеждали в том, что они просто обязаны нам помочь, одному из них глотку перерезал сам старший лейтенант, видно чтобы принудить остальных к выгодному сотрудничеству. Нам требовалось три самолёта, не меньше, чтобы все могли поместиться, а случись воздушный бой или нас собьют, то всем конец. Даже при жёсткой посадке пассажиров не ждет ничего хорошего. Это бомбардировщики, тут не было ремней безопасности для всех, кого мы хотели вывезти, а бросать никого не собирались.

К счастью, все самолёты были исправны и заправлены. Мы быстро нашли горючку, облили все здания, а также машины, которые не могли нам понадобиться, зенитные орудия и снаряды. После этого один из солдат всё это поджёг и на ходу заскочил в открытую дверь самолёта. Выглянув наружу, я успел заметить, как в сторону от разгорающегося пожара метнулась тень, кого-то мы не заметили. Явно в живых остался какой-то фриц, возможно, он спал в одном из ремонтных ангаров, а теперь выполз наружу. Сделать ничего не успел, расстояние большое, да и этот бегун скрылся за горящим зданием. Само собой, никто ради него возвращаться не собирался, наверняка пожар будет виден издалека и на этот раз не станут связываться с аэродромом, а сразу же отправят группу.

Старший лейтенант, сотрудник ГУГБ, показал себя во всей красе. Вроде бы до этого изображал из себя тихого спокойного и доброго мужчину, завоевал доверие группы, но глотку немцу перерезал, не раздумывая. А сейчас во время беседы с одним из захваченных пилотов надрезал ему ухо, видно в их беседе что-то пошло не так. Надеюсь, дальше наши пути разойдутся, потому что с властями мне общаться не хотелось. В отличие от других бойцов, я был напряжён и особо не радовался. Зато у Юры радости было за двоих, он всё пытался выглянуть и посмотреть на далёкую землю, уже светало и её можно было рассмотреть. От этого путешествия он ликовал, несмотря на сильную тряску и громкий шум, такой громкий, что разговаривать спокойно не получалось.

К сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. Старший лейтенант, сволочь такая, смог связаться по рации со своей службой. Мало того через пару часов вокруг нас начал кружиться советский истребитель, а потом к нам в сопровождение прибыл ещё один. Их уже предупредили о том, что сбивать не надо. Непрост этот человек, совсем непрост.