Что мне хотелось спросить? Две вещи: какого хрена? И, какого хрена⁉
Почему сюда затянуло Максимуса и Талиэля в принципе было понятно — они мои дети и частичка божественного у них не только от блудного дедушки. Однако, как тут оказалась Миэль — для меня загадка, причём загадка очень неприятная. Вот как мне им теперь объяснить, что я живу уже третью жизнь, служу иномирным богам и вообще планирую отправиться воевать на далёкий север, фактически бросив баронство? С последним проще всего, всё же когда-то Талдор любил отправлять во внешний мир Исследовательские Армии, хотя по факту они были завоевательными, и даже относительно недавно, лет пятьсот назад, один из императоров пытался провернуть нечто подобное в отношении степи, но вот с остальным…
Причём, самое противное — боги явно непросто так затянули их вслед за мной, да и случись что, с чужой памятью я работать совершенно не умею. Не даётся мне эта школа магии, собственно, как и некромантия.
— Всё что я могу сказать, — обречённо повернулся я к ним, — добро пожаловать в Светлый Ирий, обитель славянских богов.
Видя их недоумённые лица, особенно Талиэля, что понимал о произошедшем явно немного больше остальных, я устало выдохнул.
— Идите за мной, нас уже, наверняка ждут, — не дожидаясь ответа, я повернулся к главному терему и медленно зашагал в его сторону. Сыновья и жена, потратив немного времени, чтобы осознать, что именно здесь происходит, всё же пошли за мной, решив не спорить.
— А что это за боги такие? — первым решил нарушить тишину Талиэль, не прекращая вертеть головой и стараясь не упускать ничего.
— Боги из другого мира, насколько мне известно, расположенного недалеко от Голариона, относительно, конечно. Слышал про Бабу-Ягу, чьи потомки правят в Иррисене?
— Да, ядвига, тётя Мира и эта новая ведьма из них, — тут же ответил он.
— Так вот, Баба-Яга пришла как раз из него и когда-то служила им, — максимально кратко описал ситуацию я.
— А как мы с ними связаны? — не отрывая глаз от вооружённой стражи, спросил уже Максимус, рефлекторно пытаясь нащупать на поясе меч или кинжал.
— Напрямую, как мои дети, — опять без подробностей ответил я, приветливо кивнув стражам, что тут же отворили перед нами двери.
— А я тогда, тут причём? — попав в незнакомую обстановку, Миэль явно нервничала и пыталась держаться как можно ближе ко мне.
— Когда ты носила под сердцем детей, ты впитала в себя немного их крови, — ответила ей появившаяся из одного из проходов Макошь.
— Не скажу, что рад видеть, но всё же здравствуй, — с лёгким недовольством произнёс я, глядя на фигуру богини.
Её добрый и полный сочувствия взгляд, делал почти невозможным злиться на неё. Слишком много в нём было тепла и понимания, в голове сама по себе возникала мысль, что всё это сделано только во благо.
— Идёмте со мной, мы уже заждались вас, — повела она рукой в сторону зала богов.
— И, как я понимаю, помехи в портале тоже появились из-за вашего вмешательства? — на всякий случай решил уточнить я.
— Мы были вынуждены так поступить, иначе ты никогда бы не согласился посвятить их в свою тайну, — извиняясь, произнесла она.
— И поэтому вы решили сделать это принудительно.
— О чём она говорит, отец? — услышав про некую тайну, задал вопрос Талиэль.
— Ты скоро всё узнаешь, дитя, — мягко улыбнувшись ему, Макошь вогнала парня в ступор, — всему своё время.
— И всё же, в чём причина столь внезапного «вызова»? Вы могли бы меня как минимум предупредить, хотя бы дать больше времени.
— Просматривая полотно судьбы, я увидела, что твоё молчание приведёт к большой беде. Кровь, предательство и страдания. Поговорив с остальными, я решила действовать.
— Сами им всё расскажете, или придётся мне? — смирившись со своей судьбой, я решил не сопротивляться, всё равно ничего уже не изменишь.
— Ты решишь всё сам, как только мы поговорим, — по взмаху её руки дверь в главный зал отворились.
Внутри зала с богами всё было как обычно, а если точнее, то новых лиц я здесь не заметил, хотя, несколько тронов стали выглядеть менее заброшенными. Выйдя в центр зала, я терпеливо стал ждать, а вот сыновья, видимо не выдержав напряжения, попытались встать на колени.
— Не смейте, — вырвал из некого подобия транса я их, собственно, как и Миэль, — перед своими предками колени не преклоняют.
— Правильные слова! — первым из богов нарушил молчание Перун, а в его глазах сверкали молнии.
— И всё же, зачем вы позвали нас? — решил не отходить от темы я.
— Макошь уже рассказала о будущих несчастьях, что ждут тебя и твой род, — ответил Сварог, — и единственный шанс этого избежать — открыть им правду. Жаль, что не все твои отпрыски здесь, но для начала и тех, кто здесь хватит.
— И всё же, я был бы не против узнать, что такого могло случиться, если бы я не открыл детям правды о себе? Они дружны, — ободряюще улыбнулся я им, — сильны и умны, с чего бы им ссорится?
— Стоящие здесь — умны и сильны, — подтвердила мои слова Мара, — но со временем это изменится. Жажда власти и славы приведёт твоих дальних потомков на кровавый путь, земли Иррисена и Талдора окажутся залиты кровью.
— Даже так? И как вы собираетесь это остановить?
— Всё что мне известно, — начала говорить Макошь, — что если открыть им правду, то кровопролития удастся избежать, отчего и как — мне не ведомо. Слишком неясно их полотно судьбы, я не могу рассмотреть его чётко.
— А чтобы считать его, нужно их посвящение вам? — догадался об истинной причине всего я.
— Верно, так мы сможем влиять на них, и случись что, отвести от них беду, — впервые дал о себе знать Велес, как обычно сидя в тени.
— Решать только им, — твёрдо заявил я, — это их жизни и их судьба.
— Отец, не стоит… — подошедший сзади Талиэль, положил руку мне на плечо.
— Стоит, — злость от того, что меня просто так выдернули и заставили раскрыться, и всё из-за смутного пророчества, начала нарастать в груди.
— Ха, хороший настрой! — склонившись на троне, Перун с намёком на вызов посмотрел мне в глаза, — Но мы же не просто так, хотим вас перетянуть на нашу сторону, дарами не обидим! И не как боги вашего мира, а по-настоящему!
— Тебе, отрок, — посмотрел Велес на Талиэля, — я дарую силы магической, сможешь ты повелевать тварями лесными, травами и деревьями, без всяких заклинаний.
— А я тебе, — Перун же смотрел на Максимуса, — удали воинской и силы внутренней, дабы вои за тобой без раздумий шли.
