Кодекс Охотника XXXI (СИ) - Винокуров Юрий

— Да, моя девочка сильно повзрослела, — согласно кивнула Елизавета, которая протянула кружку к самовару, дёрнула вентиль, но вода оттуда не вытекла. Это был уже шестой самовар.

— Ха, это уже шестой самовар, доченька, — улыбнулся Бухич, — но в туалет ты так и не ходила.

— Спасибо за беспокойство, отец, но у меня всё успело испариться, — улыбнулась в ответ Императрица.

— Да, я вижу. И вот эти обожжённые пятна на прекрасном столе, который пережил две сотни лет, совсем не добавляют ему привлекательности.

— Ой, — ойкнула Лиза, глядя на два чёрных отпечатка в форме ладони, которые она неосознанно сделала, потеряв контроль над аурой в самые волнительные моменты.

— В любом случае, — покачал головой Бухич, — после такого представления не будет вопросов ни у нашего народа, ни у других мировых правителей.

— Если все они видели, как шесть человек, ну, точнее, шесть человек и одна крыса, размотали армию тварей, притом абсолютно случайно. Все они являются подданными государства Российского. Но технически Крысюк, сын Сандра и твой кореш Бурб до сих пор не приняли гражданство. Насколько я знаю, они вообще живут без всякого гражданства.

— Ну, и пусть живут, — сказал Бухич. — Можешь, пока ты Императрица, подарить им его своим указом. Не думаю, что оно им сильно нужно. Но порядок должен быть во всём.

Лиза кивнула и уставилась в потухший экран. Трансляция давно прекратилась после интервью с цесаревной Ольгой.

— Па-а-ап… — протянула она, поворачиваясь к Бухичу.

Бухич увидел этот взгляд и тяжело вздохнул.

— Лиза, зайка, ты же знаешь, что я тебя очень люблю, но не могу я ничего сделать в этой ситуации. Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то или что-то заставил Сандра сделать что-либо против его воли?

Теперь Лиза глубоко вздохнула.

— Ну, вот и я не видел, — сказал он. — Давай так, Александр обещал поговорить с тобой после отречения от престола, а он слов на ветер не бросает. Возможно, вы придёте к какому-то консенсусу. Ну, если что…

Повеселевшая Лиза подняла взгляд.

— … Но, если что, моё отеческое благословение у тебя есть, — с доброй улыбкой кивнул Огненный Император.

Глава 7

Где-то в Многомерной Вселенной

— Да как так-то? — растерянно произнёс Неназываемый, открывая глаза.

Только что синхронизируясь с эфирными потоками Многомерной Вселенной, он понял, что у него больше нет его предмета особой гордости — Проклятого Легиона. А ведь это было, наверное, единственное, чем он мог раздражать этот долбаный Орден Охотников. Что может быть круче, чем целый легион верных шавок Ордена, который послушно служил на благо его, Неназываемого, и подчинялся его воле, а по щелчку пальцев отправлялся творить любые непотребности.

Как такое могло случиться? Ведь последние века Неназываемый старался использовать его аккуратно, дабы братство Охотников не смогло бы отобрать «его прелесть». А сейчас он должен был совершить эпичное действо: уничтожить этого недоохотника, пока он находится «в упадке сил». Это было бы очень символично.

А что получилось в итоге? Легион отторгнул его служение и вернулся к Кодексу.

— Р-Р-Р!!! — рык Неназываемого раздался под сводами дворца, и все его немногочисленные оставшиеся прислужники разбегались, зная, что в такие моменты попадаться к господину под руку было равносильно смерти. Не быстрой и очень болезненной смерти.

— ОХОТНИК!!! — заорал Неназываемый, потрясая кулаком. — Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ, ОХОТНИК!!!

— Да, да, я это слышал уже много раз, — раздалось за его спиной ехидное покашливание.

Неназываемый обернулся с единственным желанием: разодрать наглеца в клочья. Вот только сделать это было сложновато, ведь там стоял Мудрейший, который каким-то чудесным образом уже начал ходить в мир Неназываемого, как к себе домой, без приглашений и без малейших проблем.

— Тебе смешно, Мудрейший? — нахмурился Неназываемый, и у него из глаз полетели зелёные молнии.

— Вот поверишь, совсем не смешно, — несмотря на свои слова, Мудрейший тем не менее с большим трудом убрал с лица улыбку. — Ты же знаешь, что этот Охотник у меня как кость поперёк горла. Но я пришёл к тебе с хорошей новостью, брат.

— И что это за новость? — нахмурился Неназываемый. — Давай, говори быстрей. Я сегодня испытываю острый недостаток хороших новостей.

— Я переговорил с Тёмной, брат, — загадочно улыбнулся Мудрейший.

— Вот как! И она решила с тобой разговаривать?

— Ну, мы вроде как не чужие люди, — развёл руками Мудрейший. — Наши взаимоотношения исчисляются тысячами лет. И, как ты сам помнишь, в некоторые периоды времени мы были даже не то что союзниками, а более того — друзьями.

— Конечно помню, — скривился Неназываемый. — А ещё помню, когда вы объединились и оттяпали у меня несколько важных миров.

— Ну, что поделать, мой брат, — изобразил Мудрейший на лице фальшивое сожаление. — Таков путь богов: развивайся или умри.

— Развивайся или умри… — пробормотал Неназываемый. — Поубивал бы!

— Верю, мой брат, верю, — снова сказал Мудрейший. — Так вот, Богини решили сделать сюрприз Сандру и уничтожить Костяную Валькирию на подступах к запретному миру. Для этого они даже решили объединить силы.

— Так, секунду, — до Неназываемого, даже несмотря на его злость и негодование, потихоньку начало доходить. — А ты им сказал, что Валькирия будет заряжена мощью и гневом Скульптора по самые уши?

— А как ты думаешь? — весело улыбнулся Мудрейший, подмигнув.

И тут уж у Неназываемого на лице появилась весёлая улыбка.

— А ты хорош! — сказал он. — Значит, эти три дуры думают, что они просто, не испортив своего маникюра, уничтожат давно забытую и изгнанную Костяную Валькирию? А вместо этого они встретят… — он сделал паузу.

И Мудрейший с удовольствием продолжил:

— А вместо этого они встретят монстра, заряженного ненавистью Костяного Скульптора, который готов рушить миры и делать всё что угодно, лишь бы получить свободу.

— Тёмные умрут, но перед этим… — Неназываемому понравилось играть в игру «Продолжи фразу».

И Мудрейший ничего не имел против этого.

— А перед этим, я думаю, они всё-таки сильно потрепают Валькирию. Поэтому в этот мир она вывалится едва ли в хорошем состоянии.

— И мы уничтожим её и снова станем необходимыми для Костяного Скульптора, который потратил слишком много энергии, чтобы призвать Валькирию, и чтобы действовать дальше самостоятельно.

— Ну почти так, брат мой, почти так, — улыбнулся Мудрейший. — Уверен, что даже несмотря на то, что она потеряет много сил в битве с этими суками, у неё ещё останется достаточно задора, чтобы потрепать нервы Охотнику. Его, конечно, она не убьёт, а вот его друзей и близких…

— Хороший план, — задумчиво сказал Неназываемый. — Но тебе не кажется, что у неё может не хватить сил уничтожить Охотника?

Тут Мудрейший весело и как-то по-детски засмеялся:

— А вот это мы заодно и проверим. Как насчёт ставок, мой дорогой брат? На кого бы ты поставил в этом противостоянии?

— Мне иногда кажется, что сказки про былинных богатырей писались с тебя, мой дорогой муж, — с улыбкой сказала Аня, по своему обычаю сидя напротив меня и подперев щёку ладонью, с умилением наблюдая, как я уничтожаю плотный завтрак.

— В смысле? — не понял я, тщательно разжёвывая блин и запивая его компотом.

— Ну в той части, где проспать три дня и три ночи. Как-то так получается, что ты чётко трое суток отсыпаешься.

— Хм, — произнёс я в задумчивости, раздумывая, наколоть мне ещё один солёный груздь, или уже перейти к всё ещё шкворчащим котлеткам, большая гора которых была навалена передо мной на керамическом блюде. — Об этом я как-то не подумал, — кивнул я и решил, что котлетки выглядят привлекательнее, да ещё они в скором времени могут остыть.

Наколол на вилку, засунул в рот, начал жевать и зажмурился от удовольствия. Однозначно угадал!