Наследник пепла. Книга III (СИ) - Борзых М.

— Хм, — выдохнул Путилин. — А что курсанты-то натворили?

— Вменяют превышение необходимых пределов самообороны, ваше благородие, — с готовностью ответил посыльный. — Подробности, увы, уже в участке.

— Ладно, демоны вас побери, едем, — согласился Путилин, даже в душе не спеша себе признаться в том, что просто хочет уехать от всего этого хлама. — По дороге хоть расскажете подробности?

— Никак нет, — ответил посыльный и вышел в коридор. — Я же и не знаю толком.

— Вот же… — и Аркадий Иванович допустил несколько словечек, которые от него никогда не слышали даже близкие знакомые. — Лучше бы из карцера их не выпускал! Всё целее бы были!

И с этими словами двинулся вслед за посыльным. В ситуации надо было разбираться.

— Фамилия? Имя?

Дознавателей было трое. Один длинный и тонкий, второй — его полная противоположность — толстый и низкий, и третий — какой-то вообще не складный, с бесцветными волосами и носом похожим на крысиный.

Со мною пока беседовал только первый — длинный, а остальные делали вид, что заняты изучением каких-то документов.

— Виктор фон Аден, — спокойно ответил я.

— Ого! — хмыкнул толстый, но даже взгляд на меня не поднял.

— Возраст, полных лет, — продолжал худой.

— Восемнадцать, — снова без единого проявления эмоций с моей стороны.

А они на самом деле были. Очень уж ярко в этот момент перед глазами встал допрос после прорыва возле нашей усадьбы, что находилась близ озера Горячее. Прям один в один. Только лица дознавателей были немного другие. Более провинциальные. Хотя вот тот с бесцветными глазами как раз мог бить меня каблуком снятого ботинка по голове, чтобы я признался в сговоре с демонами.

— Магическая специализация? — бесстрастно продолжал допрос худой.

— Боевой маг огня, — ответил я.

— Учитесь? Работаете?

— Курсант Всероссийской академии магии имени Христофорова.

— Факультет?

— Боевая и защитная магия.

— Подтверждённый ранг?

— Воин.

— Вот же, — встрепенулся толстый и посмотрел на худого. — Я же говорил, что это он. Даже к гадалке идти не пришлось, — и тут он обернулся ко мне, и его глаза зло блеснули. — А?

Мне было нечего добавить к сказанному, поэтому я промолчал.

— Что вы делали сегодня с трёх до пяти утра в особняке Жердевых? — спросил длинный и худой дознаватель.

Вроде бы простой вопрос, но он уже кардинально отличался от предыдущих. Он уже относился к сути произошедшего. А как мне было известно по опыту, ответы на подобные вопросы должны строго фиксироваться несколькими сторонами, иначе потом никому ничего не доказать.

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, как и на все последующие по существу моего задержания, — ответил я чётко выверенной фразой, и толстый фыркнул, но я продолжил: — Дальнейшие показания я буду давать либо в присутствии защитника, положенного дворянину по статусу, либо в присутствии представителей академии, так как являюсь её курсантом.

— Шибко грамотные все пошли, — прошипел на это толстый, а потом грохнул кулаком по столу. — На тебе четыре трупа, дорогой! В академии тебя с таким багажом держать не станут, уж поверь мне. А ещё законы знаешь, значит, нарушал неоднократно, выходит! Да по тебе Стена плачет!

Всё это время крыселикий, как я его прозвал про себя, смотрел на меня бесцветными глазами. Он вроде бы анализировал моё поведение, движения, мимику, тон и всё прочее. Эдакий полицейский анализатор подозреваемых, который определяет виновен человек, или нет. И в момент, когда толстый слишком уж разошёлся, положил руку ему на плечо, смяв синюю рубаху.

— Виктор фон Аден, — сказал он столь же бесцветным голосом. — Это же не шутки. Это жизнь ваша. А вам надо как-то объяснить сложившуюся ситуацию. Вы же понимаете, что мы с лёгкостью докажем, что вы убили четверых человек. После этого вас действительно вышибут из академии и, скорее всего, лишат титула. Поэтому все ваши требования, честно говоря, несостоятельны. Нет, вы не подумайте, я не хочу вас пугать…

«Хрен ты меня испугаешь! — подумал я и едва сдержался, чтобы не оскалится. — Я всё это уже прошёл. И такие рожи, как у тебя, видел не раз. И пугали меня гораздо сильнее. И тем не удалось!»

Нет, ребята. В своей предыдущей жизни я пытался сотрудничать. Говорил только правду, не утаивая никаких подробностей, и расписывал всё, как есть. И куда меня это привело? На Стену. А если нет никакой разницы, то зачем напрягаться?

На данный момент я равнодушно смотрел на всех троих, и в моих глазах можно было явно прочитать: «Хрен вам, а не содействие!»

Но тут в дверь раздался стук. Головы всех троих дознавателей, как по команде, повернулись к ней, вызвав у меня спонтанную улыбку. Но вот дальше она быстро пропала с моих губ. На пороге стоял Аркадий Иванович Путилин, который и в первую нашу встречу показался мне скользким типом. А уж во вторую особенно.

Откровенно говоря, мне не нравилось, что он так плотно взялся за мою персону. Куда приятнее мне было видеть Вяземского или того же Бутурлина. Те были боевые офицеры, чётко знающие своё место и место курсанта в иерархии военной службы, а вот Путилин… Он был тёмной лошадкой.

— Здравия желаю, господа, — в совершенно безэмоциональной манере поздоровался преподаватель. — Меня зовут Аркадий Иванович Путилин, я представляю военную академию магии, и теперь все дальнейшие показания курсант Виктор фон Аден будет давать в моём присутствии.

М-да, не самый лучший вариант защиты, честно говоря. Я бы действительно предпочёл, чтобы тут был кто-то из старой гвардии. Даже Мартынов был бы предпочтительнее Путилина. Я задумался насчёт Собакина. Но нет, всё-таки Путилина я выбрал бы раньше, чем Собакина.

— Как вам будет угодно, — ответил преподавателю худой и длинный следователь. — Но разрешите тогда представить вам улики, собранные на месте преступления.

— Конечно-конечно, — кивнул Аркадий Иванович и вышел вместе с первым дознавателем из комнаты допроса.

Я продолжал спокойно сидеть, размышляя о том, смогут ли мне действительно что-то предъявить, или всё это просто сотрясание воздуха.

— Что радуешься? — поинтересовался у меня толстый. — Не стоит! Мы тебя всё равно закопаем! Все улики против тебя, и они неопровержимые! Убийца!

Я уж не знаю, чего он хотел достичь своим выпадом, но точно промазал мимо цели. Мне было абсолютно плевать, что себе думает какой-то дознаватель, работающий с преступниками. Понятно, что у него профдеформация и он во всех готов видеть убийц.

Вот только поубивал я тоже не фиалок, а грабителей, напавших на дом вооружённой группой. Но в их словах это никак не просматривается. Такое ощущение, будто я вышел на улицу и ни с того ни с сего положил четверых беременных инвалидов.

— Пусть подумает, Толь, — проговорил тот, что больше всего походил на крысу с бесцветной шерстью. — Ему очень скоро только этим и придётся заниматься, раз не хочет идти на сотрудничество со следствием.

С настолько дешёвыми попытками манипуляции я не сталкивался уже очень давно. Честно говоря, мне настолько сильно хотелось рассмеяться им в лицо, что буквально приходилось себя сдерживать. Ну ничего, посмотрим, как их победить.

Тем временем вернулся Путилин в сопровождении первого дознавателя. Тот кивнул своим двум оставшимся.

— Коллеги, — проговорил он. — Пять минут на беседу, и продолжим.

Те с явной неохотой поднялись и вышли. Путилин же взял стул, поставил его напротив меня и с тяжёлым вздохом сел.

— Лучше бы я тебя из карцера не выпускал, — проговорил он. — Вот всем бы проще было.

— Тогда, боюсь, Костин отец был бы ограблен, а, возможно, и убит. Причём, очень вероятно, что вместе с курсантом Жердевым-младшим.

— Что с лицом? Тебя пытали? — он указал на мой нос.

Я прикоснулся к нему и почувствовал боль.

— Нет, при задержании приложился, — ответил я. — Тут пока только психологически давили.

— Понятно, — Аркадий Иванович дёрнул рукой, словно отмахивался от меня. — А то я уж хотел жалобу писать по факту задержания. Ладно, рассказывай, что произошло? Как ты вообще у Жердевых оказался?