Горящие туры в Драконьи горы (СИ) - Черпинская Надежда

Она, конечно, совершенно не в моём вкусе, но что-то в ней есть…

Может, это её дерзость так заводит?

Вообще, мне всегда нравились высокие, грациозные, с женственными формами, тёмными локонами и.. спокойным нравом. А кара Маша – полная противоположность тому романтичному образу, что мне близок.

Впрочем, у неё изящные руки, плечи и шея. И грудь красивая. Хоть и маленькая, но красивая. Бесстыдное розовое платье с глубоким вырезом позволяло оценить фигуру, приоткрывая небольшие упругие холмики, проступавшие сквозь тонкую ткань.

Я невольно подумал, что её грудь легко можно накрыть ладонью, как раз уместится точно в руке. И на её гладкую, непривычно смуглую кожу я тоже загляделся неосторожно. Захотелось дотронуться и ощутить, такая ли она шелковистая, как кажется…

Поймав себя на этом желании, поразился собственной несдержанности. Должно быть, это от усталости. Обычно я не теряю голову даже рядом с очень красивыми женщинами. Но эта смешная девчонка едва не усыпила мою бдительность.

Да, в этот вечер всё пошло кувырком.

Нет, разумеется, ей нечего было опасаться, я никогда бы не посмел воспользоваться сложным положением женщины. А теперь, узнав правду, я понимал, что кара Маша оказалась в очень непростой ситуации: одна, в чужом мире, без знаний, без средств к существованию, без крыши над головой, без родных или покровителей.

Она нуждалась в помощи, но отчего-то не спешила её попросить. Хорошо, что согласилась хотя бы разделить со мной ужин и остаться на ночь в моём доме.

Конечно, она хотела остаться не в моей постели. И, наверное, я действительно мог бы найти ей комнату...

Всего-то и нужно было позвать Джердана, чтобы тот обустроил нашу гостью со всеми удобствами. И ничего, что на улице глубокая ночь – раз уж он днём не удосужился об этом позаботиться, пусть бы побегал сейчас.

Кстати, это было бы отличное наказание для нерасторопного управляющего за то, как он поступил с бедной девочкой. Это ж надо на целый день посадить под замок и напрочь об этом забыть! Он у меня точно взбучку получит.

А этой ночью… она просто останется здесь. Я не хочу её выпускать отсюда.

Глупое желание, которому я не мог найти объяснение, и просто ему подчинился.

В душе моей в этот вечер проснулось что-то странное, жадное, собственническое, и это нечто требовало держать кару Машу рядом, на виду, не спускать с неё глаз. Я понимал, что ей по сути некуда идти, но мысль, что она может исчезнуть, тревожила и пугала.

Я привык держать под рукой, поближе к себе, всё самое ценное, а уж такой уникальный бриллиант стоило охранять особо тщательно.

Зачем? Это я и сам пока не осознал в полной мере.

В голове моей после нашего разговора уже стало вырисовываться нечто грандиозное, колоссальное, и центром этой картины непременно должна была стать кара Маша. Но пока я не мог точно сформулировать, чего хочу, нужно было всё обдумать, набросать план, потому решил отложить этот важный разговор до утра.

По крайней мере, я убеждал себя, что моё нежелание отпускать её связано именно с этим.

Однако стоило признать, что в тот миг, когда я, уже не зная, как отправить её спать, пригрозил ей поцелуем, думал я совсем не о делах и открывшихся перспективах, а о том, что с удовольствием бы сейчас привёл эту угрозу в действие.

Так что, возможно, её просьба не домогаться была не такой уж смешной и глупой.

Домогаться… Где она слово такое выискала?

Если у меня какие-то желания до этого и были, после этой фразы отпустило мгновенно.

Если уж на то пошло, то я вообще никого никогда не домогался.

Обычно всё наоборот происходит – это женщины ко мне так и льнут. Стоит только появиться на каком-нибудь приёме или балу, как летят со всех сторон, как пчёлы на мёд. Подозреваю, что я возглавляю их секретный список под названием: «Самые завидные холостяки столицы». По этой самой причине, я не люблю пышные мероприятия со множеством гостей.

А тут всё в точности наоборот. Кара Маша от меня отбрыкивалась, как от жуткого джука. С одной стороны, это её: «Я не ложусь в постель с незнакомыми мужчинами!» – сразу придало ей весу в моих глазах, но, с другой стороны, её пренебрежение слегка цепляло. Неужели я ей совсем уж не интересен?

Я напоминал себе, что меня это волновать не должно, ведь виды у меня на эту девицу самые что ни на есть деловые, но уязвлённое самолюбие скреблось изнутри и никак не желало угомониться.

Невероятно, но эта смешная девица что-то ощутила, уловила мои мысли, жар закипавшей крови и инстинктивно нашла способ защитить себя от любых посягательств.

Я, конечно, и не собирался… У меня на кару Машу планы куда более серьёзные, чем интрижка на одну ночь. Но… так всё-таки надёжнее. И, честно признаюсь, этой своей проницательностью она меня тоже поразила.

Даже когда усталость взяла своё, и я стал проваливаться в сон, внутри меня продолжали кружить птичьей стаей мысли об этой странной девице, мешая уснуть по-настоящему. Более того, мне казалось, что я ощущаю её присутствие рядом, хотя она лежала на самом краю кровати, так далеко от меня, что я бы даже дотянуться не смог.

А дотянуться очень хотелось… Коснуться её хрупкого плеча, скользнуть ладонью по гладкой коже, нырнуть лицом в невесомое облако светлых кудряшек, втягивая их нежный аромат.

Но я ведь обещал. А слово сира Айра – это слово сира Айра.

В конце концов, я сбежал от блондинистого наваждения, лежащего у меня под боком, единственным доступным мне способом – провалившись в глубокий сон.

Казалось, только прикрыл глаза, только уснул, прошло лишь пару мгновений…

И вот уже новое утро ворвалось безжалостно в мою жизнь и спальню.

Ворвалось вместе с громким хлопком входной двери и торопливыми лёгкими шагами. Кто-то стремительно направлялся сюда, причём совсем не таясь.

И я даже сквозь сон уловил эти звуки, и немедленно распахнул глаза, сразу же припомнив всё, что случилось накануне. Я успел бросить взгляд в сторону своей ночной гостьи.

Кара Маша безмятежно спала, подложив ладонь по щечку, и уморительно посапывала.

Как раз в этот миг из гостиной долетел весёлый звонкий оклик:

– Дариан, ты где? Солнце давно встало! Неужели… – двери распахнулись, разумеется, без стука, и в проёме появилась высокая худощавая фигура и насмешливая физиономия брата, – ещё спишь? Дар, глазам не верю! Ты же ранняя пташка, вечно мне спать не даёшь, а сам... в единственное утро, когда меня надо встречать, дрыхнешь…

Я даже ответить ничего не успел на его многословную тираду, потому что в этот самый миг, кара Маша, разбуженная громким голосом Элиана, выскользнула из-под одеяла, и у брата натурально отпала челюсть.

Но он быстро её подобрал и с запинкой выдал:

– Ого! Вот это… Да ещё и не один! Дар, я вижу в твоей постели женщину? Мне не мерещится? – И уже обращаясь напрямую к каре Маше, спросонок испуганно хлопающей глазёнками: – Доброе утро, прелестное создание!

***

Вот тебе и доброе утро, сир Айр!

Я, конечно, люблю своего брата и безумно соскучился… Но сейчас мне хотелось задушить паршивца, и вовсе не в объятиях по поводу нашей радостной встречи, а просто придушить или голову оторвать. А зачем ему голова, если он ей не пользуется, если напрочь отказывается помнить о манерах и тактичности?

Ладно, к тому, что ко мне он всегда входит без стука и разрешения, я давно привык.

Но ведь должна же была проснуться совесть у младшенького, когда он узрел в моей постели женщину. Он ведь не знает, что кара Маша одета, и вообще… просто спала в моей спальне, а не то, что он подумал.

Я ждал, что он смутится, покраснеет и быстренько прикроет дверь с той стороны, но куда там. Ведь уже не мальчишка, должен понимать...

Вот только Лин ничего не понимал или делал вид, что не понимает – игнорировал мой тяжёлый взгляд и продолжал нести какую-то околесицу, вгоняя в краску бедняжку Машу.

Да уж… Меньше всего мне хотелось ставить её в столь неловкое положение.