Надуй щеки! Том 8 (СИ) - "NikL"

Ненавидел эту спальню, где выплёскивал злость на подушку, где лежал, уставившись в потолок, пытаясь найти хоть какую-то опору, но находил лишь собственную растерянность.

Казалось бы, что он должен продолжать ненавидеть этот дом, но вместо этого он чувствовал… теплоту.

Не благодарность. Не радость. Но и не отвращение.

Это место больше не было чужим. Оно было частью него самого. Его жизни и того, кем он в итоге стал.

Он должен был радоваться, что уходит, но почему-то в груди было странное чувство, похожее на прощание.

Он взял сумку, последний раз окинул взглядом общий зал и, не позволяя себе передумать, вышел за дверь, оставляя позади всё, что здесь пережил.

Город встречал его прохладным воздухом и тишиной, в которой слишком отчётливо звучали собственные мысли. Гнев, который ещё недавно сжигал его изнутри, постепенно затухал, оставляя после себя странное чувство опустошённости, но даже оно не приносило парню никакого покоя.

Теперь, когда самые сильные эмоции улеглись, в груди осталась только лёгкая, но неприятная злость. И в первую очередь на Лизу, которая просто ушла, заблокировала, вычеркнула его из своей жизни, как пройденный этап.

Он снова достал телефон, открыл мессенджер, нашёл её профиль и в очередной раз увидел уведомление: «Контакт вас заблокировал».

Значит, всё так и было задумано. Значит, это не было ошибкой.

Его пальцы сжали устройство чуть крепче, но спустя мгновение он всё же убрал его обратно в карман, заставляя себя не думать об этом. Однако мысли возвращались снова и снова, крутились в голове, пока ноги сами вели его по знакомому маршруту.

Перед домом Джисон остановился.

Тёплый свет в окнах гостиной создавал ощущение уюта, но сейчас этот дом казался чужим, будто бы он перестал принадлежать ему в тот момент, когда его забрали.

Едва он открыл дверь, как перед ним сразу же появился отец. На его лице не было ни сомнения, ни укора, ни тяжёлого взгляда, который он помнил раньше, только неподдельное облегчение и радость. Было очень непривычно…

— Ты вернулся, — с теплотой в голосе произнес Министр Образования. Он смотрел на сына внимательно, с гордостью и каким-то необъяснимым блеском в глазах. — Я знал, что ты справишься. Я знал, что ты сильный. И что сможешь исправиться!

Он шагнул ближе, протянул руку и твёрдо, но бережно сжал плечо сына, словно хотел убедиться, что тот реален, что действительно стоит перед ним.

В другое время Джисон бы может и обрадовался этому жесту, но сейчас… он не почувствовал ничего. Он смотрел на отца, но не мог ничего сказать.

Раньше он хотел этого признания, ждал, надеялся, что когда-нибудь услышит от него эти слова. Но теперь, когда момент настал, в груди царила пустота. Всё, что он когда-то желал, теперь было перед ним, но ему уже не было до этого дела.

— Теперь всё возвращается на круги своя, — продолжил мужчина. — Все твои привилегии восстановлены.

Он говорил это уверенно, твёрдо, будто ему и в голову не приходило, что могло быть иначе. Джисон лишь молча слушал. Отец повернулся, прошёл в гостиную, а затем, не теряя своей уверенности, достал из кармана банковскую карту и положил её на стол, аккуратно, с видимым удовлетворением.

— Я разблокировал твой счёт.

Ожидание повисло в воздухе.

Он ждал, что Джисон обрадуется. Что улыбнется, они обнимутся, после чего смогут нормально поговорить, но Джисон не шевельнулся.

Он смотрел на карту, но теперь она для него ничего не значила. Просто тонкий кусок пластика. Раньше это был символ его свободы, его независимости, но теперь это выглядело как дверь в прошлое, куда ему предлагали вернуться.

Возможно, отец воспринял его молчание как сомнение, потому что добавил уже мягче, уже чуть осторожнее:

— Я понимаю, что ты устал. Всё это… слишком много на тебя навалилось, но теперь всё действительно позади. Ты снова можешь жить так, как должен был изначально.

Джисон вздохнул, едва слышно, почти незаметно, но этого движения хватило, чтобы признаться самому себе — он не может просто взять и вернуться.

— Я… правда, устал.

Голос прозвучал ровно, безэмоционально, но отец всё понял.

Несколько секунд он продолжал смотреть на него, будто пытался что-то разгадать, что-то найти в его взгляде, но, в конце концов, лишь кивнул, приняв его ответ без лишних слов.

Джисон развернулся и ушёл в свою комнату, а в гостиной повисла тишина.

Отец так и остался сидеть за столом, не мигая, смотря на карту, к которой его сын даже не попытался притронуться.

Металлические ворота закрылись с глухим лязгом, отсекая ангар от внешнего мира. В воздухе повисла напряженная, почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь приглушенным потрескиванием остывающих двигателей и тяжелыми шагами людей, выходящих из машин.

Двенадцать спорткаров стояли вдоль стен, аккуратно припаркованные, словно готовые к показу. Их гладкие кузова поблескивали в приглушенном свете ламп, отражая металлические конструкции ангара. Но никто не обращал внимания на дорогую технику — сейчас у всех были куда более серьезные заботы.

Но среди угнавших эти машины людей не было ни капли радости или триумфа, ведь их изначальный план пошел по всем известному месту.

Мужчина с крупной татуировкой дракона, извивающегося по его шее, с раздражением сорвал кожаные перчатки, выругался сквозь зубы и с силой швырнул их на холодный бетонный пол.

— Этот сукин сын нас кинул! — прорычал он на китайском языке.

Другой, широкоплечий, с заметным шрамом на скуле провел рукой по лицу, затем сжал кулаки.

— Я говорил, что он ненадежный! Стоило начаться проблемам, и он слился, как долбанная крыса с тонущего корабля!

— И что теперь? — вмешался третий, моложе остальных, с длинными волосами, собранными в хвост. В его голосе звучала неуверенность, помешанная с тревогой. — У нас удалось угнать двенадцать чертовых суперкаров, и что теперь? Оставим их здесь и будем ждать, пока нас найдут?

— Твою мать! — зло рявкнул кто-то сбоку, а затем с размаху ударил кулаком по капоту ближайшей Ламборджини. Глухой звук разлетелся по ангару, отразившись от стен. — Завтра утром они уже должны были быть на контейнеровозе! Все было спланировано!

— Ага, но теперь наш «проводник» просто испарился! — вторил ему другой, нервно потирая шею. — И как ты предлагаешь объяснить это заказчику? Думаешь, он просто скажет: «Ничего страшного, ребята, в следующий раз повезет»⁈

— Да нас сотрут в порошок! — выкрикнул самый молодой, его голос дрожал от напряжения. — Я не хочу подыхать в этой стране! Надо срочно решать, как вытащить отсюда машины!

На мгновение в ангаре повисло тягостное молчание.

Все взгляды устремились на их лидера — мужчину в кожаной куртке, который до этого молча стоял в стороне и нервно сжимал в зубах сигарету, но так ни разу и не затянувшись.

Он выглядел спокойнее остальных, но руки выдавали напряжение — пальцы медленно, но с явной злостью гладили рукав куртки, словно это был единственный способ удержаться и не врезать кому-нибудь из своей же команды.

Наконец он сплюнул окурок на бетон и резко развернулся к остальным.

— Что делать? — его голос был низким, хрипловатым, но в нем звучала сталь. — А ты думаешь, у меня в кармане есть запасной план, мудила⁈

Младший угонщик отшатнулся, остальные перевели взгляд в сторону, будто надеясь, что буря пройдет мимо.

Лидер обвел их тяжелым, оценивающим взглядом, затем выдохнул и заговорил снова, теперь уже более ровно, но с неумолимой жесткостью.

— У нас еще есть связи в порту. Без «проводника» будет сложнее, но…

БУХ!

Глухой удар прервал его слова. Все мгновенно замерли.

Напряженные взгляды метнулись по сторонам, затем остановились на… Феррари.

БУХ!

На этот раз громче. Звук явно шел из багажника.

Шрамолицый напрягся, его пальцы сжали рукоять пистолета. Остальные встревоженно переглянулись.