Саламандра (СИ) - "полевка"

За дальним столом сидели дети и неразлучная четверка бывших монахов. Дети были отмыты и в новеньких рубашках, так же, как и остальные мальчишки под руководством Тиро. Там же сидели рабы-носильщики и рыжий Броззи. Они, похоже, что-то горячо обсуждали и почти пропустили появление Лекса и Сканда на кухне. Первым их увидел Броззи и помахал Лексу рукой, довольно улыбнувшись, от рабов рыжик получил полный комплект взглядов от надежды до глухой ненависти. Лекс только пожал плечами и отправился завтракать рядом со Скандом. Каша была душистая, с кусочками сладких фруктов, свежая лепешка и графин воды, подслащенной медом.

Тиро закончил завтракать и теперь крутил в руках чашку с водой, ожидая, пока хозяева дома закончат есть и появится возможность поговорить. Рарх с Сишем привычно сидели рядом с воинами и с надеждой смотрели на Лекса, желая что-то обсудить. Лекс кивнул им головой и сказал, что подойдет к ним позже. Рарх закончил есть, и они с Сишем встали из-за стола и ушли в свою мастерскую. Лекс увидел, что на него с таким же ожиданием смотрит Бэл, и махнул ему рукой, чтобы он сел за их стол для разговора. Тиро подвинулся, давая ему место на скамье, и недовольно поморщился, когда тот положил руки на стол.

Сканд был в белой тунике с тонким поясом, после завтрака его должны были облачить в тогу и он скрепя сердце отправлялся в сенат. После продолжительных праздников в честь возвращения войска, свадьбы второго сына и приезда гостя, город первый день начинал жить в обычном ритме. Сегодня был объявленный день тишины. Это значило, что театры и увеселительные заведения будут закрыты, весь город снимал праздничные, уже несколько подсохшие цветочные гирлянды, убирал праздничную мишуру и выметал с улиц цветочные лепестки и прочий мусор, который скопился во время праздников. Торговцы наводили порядок и открывали лавки, а кварталы ремесленников после уборки своих улиц принимались за обыденную работу.

Лекс был в привычной зеленой тунике и коричневых штанах. Он обнаружил в комнате Сканда сундук со своей одеждой и обувью и с удовольствием натянул привычные вещи. Теперь он чувствовал себя как обычно, из нового была только прическа. Теперь вместо привычного хвоста у него болталась за спиной коротенькая косичка, которую Сканд с большим усердием заплел сам. С косичкой было даже удобнее, чем с хвостом, теперь волосы точно никуда не лезли и ленточка не сползала с них.

— Какие планы на сегодня? — Сканд первый доел кашу и теперь смотрел с улыбкой, как рыжик расправляется с добавкой, — и куда в тебя столько лезет?

— Я еще расту и много двигаюсь, и вообще, я может оголодал в дороге, — Лекс наконец отодвинул тарелку и лениво посмотрел на лепешку, а потом отодвинул и ее. В круглое пузико не влезло бы больше и крошки, — я собираюсь сходить в муниципалитет и освободить рабов. Те, кто захотят уйти, пусть сразу убираются, не хочу видеть недовольные морды в своем доме, а остальным надо будет найти занятие дома. Я каждый день кататься в паланкине не собираюсь.

— Тебе положено ездить в паланкине, — поморщился Сканд.

— Ты же отправляешься пешком? — Лекс удивленно поднял брови.

— Я иду в сенат, туда положено приходить пешком, — Сканд ухмыльнулся, — сенаторы должны быть ближе к плебсу, как бы ни задирали носы патриции, но таков закон. Думая о нуждах города, надо быть ближе к народу. Обычно я верхом передвигаюсь, так быстрее.

— Поскольку я иду освобождать носильщиков, — Лекс ухмыльнулся, — будет крайне глупо, если паланкин придется бросить возле муниципалитета, поскольку обратно его тащить будет некому.

— Возьми охрану и не забудь палантин на плечо, ты теперь не ребенок. И не свободный младший, очень даже не свободный. Пока в городе Теланири, охраны у тебя должно быть не меньше шести человек.

— Я возьму с собой Тиро с мечом и свою четверку, — Лекс кивнул, — и, кроме этого, Кирель, я думаю, приставил ко мне монахов, чтобы они по-тихому присматривали за мной, — Бэл кивнул несколько раз головой, подтверждая слова Лекса, — пока я в городе, никакой Теланири мне не страшен, если он или его воины на меня хотя бы косо посмотрят, у них будут большие неприятности. А из города я выезжать не собираюсь, у меня в доме столько дел накопилось — разобрать бы их вначале.

— Хорошо, — Сканд улыбнулся, — я провожу тебя до муниципалитета, а потом пойду в сенат.

— Хорошо, — Лекс улыбнулся, — Тиро, что там с мальчишками?

— Ну, — Тиро покрутил кружку, поморщился, как от зубной боли, и продолжил, — я их вчера довел до дома, отмыл, переодел, покормил. Устроил ночевать наверху, — Тиро показал пальцем на потолок, там, на втором этаже, у всех располагался гарем, а в доме Сканда был склад ненужных вещей, — наконец разобрал завалы вещей и матрасов. Надо будет, чтобы ты сам, как хозяин дома, пересмотрел все и решил, что нужно, а что продать или выкинуть.

— А что там? — насторожил ушки рыжик.

— Там, кроме матрасов на случай, если будут раненые, много трофеев с походов моих и Сканда. В общем-то, с тех пор, как появился дом, туда стаскивалось все ценное, но ненужное. Там и шкуры, и всякие столики, креслица или вазы и прочие украшения для дома. Из твоего дома там несколько ковров валяется. У нас как-то ковры не приняты, но может, тебе захочется их расстелить. Мы все стянули под вторую дверь, теперь ее снаружи не открыть, как тогда с Зюзей было…

Тиро опять вздохнул и поморщился, глядя на Бэла, тот сидел с невозмутимым лицом, как сфинкс.

— Одним словом, вчера случилась пара драк… — Тиро опять поморщился и посмотрел на Бэла, но тот смотрел на собственные руки и помогать управляющему не собирался, — не знаю, как объяснить, но наши мальчишки поняли, что это младшие появились в доме, и решили, что они, как и Зюзя, ну это… совсем не против потискаться. Но в этот раз они в ответ на ухаживания получили в нос, ну и подрались в итоге. Наши с ихними*, ну, то есть, теперь тоже с нашими, но все же…

— Мы их разняли, — Бэл спокойно посмотрел на Лекса, а потом на Сканда, — а потом объяснили НАШИМ, что отнюдь не все младшие тихие давалки. И надо дружить и уважать желания каждого, а не только свои собственные.

— Да… — Тиро опять вздохнул, — вчера целый день все было тихо, все дружно занимались уборкой и порядком, а когда все вроде легли спать, четверо старших подрались в купальне. Я их розгой отстегал и по разным комнатам закрыл, а с утра поставил горшки чистить, чтобы подумали над собственным поведением, — Тиро показал на угол, в котором четверо недовольных мальчишек начищали песком большие котлы, — у нас раньше никогда не было драк между детьми. Они росли вместе, как братья, и привыкли помогать друг другу. Не знаю, как быть дальше…

— Надо дать им время, — Лекс улыбнулся, — все наладится, когда они узнают друг друга лучше. Их надо занять чем-то общим, и тогда времени на глупости не останется. Бэл, ты знаешь, почему их отправили на арену?

— Пятерых за драки и непослушание, пятерых за конфликты со старшими, — Бэл сжал губы в ниточку, но потом взял себя в руки и продолжил, — а остальных семерых за криворукость. Достаточно пару горшков разбить, и тебя вначале наказывают, а потом выкидывают на арену.

— Конфликт со старшими — это что? — Тиро насторожился.

Бэл долго молчал, но потом дернул головой и начал рассказ, — когда ребенок вылупляется, он становится сором, их задача кушать, молчать и расти, не мешая другим. Плакать нельзя, шуметь нельзя, за это наказывают, поэтому маленькие дети очень тихие и послушные, а иначе останешься голодным. После первой линьки сор становятся отроками. Детей учат дисциплине и домашним обязанностям, они носят воду, топят печи и ухаживают за сором, за всем этим присматривают старшие монахи. Если мальчик получился красивым, то старшие берут его к себе ночевать. Ну, вы понимаете, о чем я… — Бэл обнял себя за плечи, как будто замерз, — кто-то может терпеть все происходящее, а кто-то пытается отбиваться. Быть младшим — это значит быть покорным, но отнюдь не все с этим согласны. Несогласных и строптивых отправляют на арену, и тогда оставшиеся готовы на все. Особенно когда присудили к арене, а накануне ночью предложили доказать, насколько ты послушен.