Старость не радость, или замуж не напасть (СИ) - Скай Даяна

— Ах ты, поганец, фонарь мне испортил! — возмутилась я, продолжая лупить разбойника палкой. — Ну ничего, мы из тебя новый сделаем.

— Ведьма! Ведьма! — завопил тот. — Спасайся, братцы!

Едва вырвавшись, вся компания ломанулась вглубь леса: один — держась за обожженную голову, второй с расцарапанным лицом, а третий — подтягивая разорванные штаны, ибо Гришка умудрился вырвать из них клок в самом интересном месте. Увлекшись, он за ними даже погнаться хотел, но я остановила.

— Да пусть бегут, черт с ними! — махнула рукой, тем более Софка, растерянно стоявшая все это время в сторонке, вдруг расплакалась.

Ребенок все-таки...

Подойдя к царевне, я присела рядом с ней на колени и обняла.

— Бабушка, — шмыгнула носом девчонка, — я просто домой хотела! К папе...

— Ну всё, всё, — я погладила ее по спине, — пойдем к избушке, а утром ты обо всем мне расскажешь.

Моя зудящая рука наконец успокоилась. Гришка подхватил на руки рыдающую царевну, и мы отправились в обратный путь.

Назад добрались быстро. Клубочек катился так, что еле за ним поспевали. Правду же говорят, что дорога домой всегда короче. Софку я ругать не стала, хоть и хотелось. Пожалела девчонку, и так натерпелась она за сегодня страху. Уверена, что осознала она свою ошибку, хоть никогда в этом не признается.

Шли молча.

Если не считать попытки Баюна усовестить царевну. Его поползновения я пресекла на корню, шикнув на него так, что он язык проглотил.

Не хватало еще, чтобы он своими нудными нотациями ребенка до истерики довел.

Странное дело, я совсем не устала после блужданий. Ноги не болели, суставы не крутили. Наверное, просто из-за того, что перенервничала, ощущения притупились.

Дома я спохватилась, что за целый день мы так ни разу не присели за стол. Ладно, сама не поела, так еще и ребенка чуть голодом не заморила.

Из еды у нас оставалась вчерашняя жареная рыба. Принюхалась — вроде не пропала, есть можно. Гришка, почесав голову, убежал из избы, а вернулся с корзинкой, наполненной овощами. Редька, лук, морковь, капуста. Уже салатик можно накрошить.

— Софка вырастила, — пояснил он.

— Молодец какая, будет чем поужинать теперь, — искренне похвалила ее.

Софка промолчала, но по личику видно было, что ей приятно.

— А помидорчики с огурчиками вырастить сможешь? — спросила я с надеждой. — А картошечку?

Софка и Гришка глаза на меня выпучили, будто я на иностранный язык перешла.

— Овощей сих диковинных в Берендеевом царстве отродясь не водилось, да и во всей Тартарии о них слыхом не слыхивали, — пояснил Баюн. — Их можно из других миров достать, но плата высока будет.

— Ты чего это, челночник доморощенный, на бедной бабушке бизнес решил строить? — я нависла над котом грозовой тучей.

— Нет, так нет, — мяукнул он, отползая к лавке. — Мое дело предложить.

— То-то же. А то все обобрать старушку пытаются.

Ворча на Баюна, я нарезала овощи, заправила ароматным маслицем и подала с вчерашней рыбой на стол. Для царевны не забыла поставить плошку земляники. Не всю ягоду я на свою красоту извела.

Софка поклевала салатик и принялась за землянику. Кот нехотя жевал рыбу и иногда давился костями. А нам с Гришкой пришлось доедать остатки. Холодильника в Лукоморье не было. Может, старуха что-то магичила с едой, чтоб та не пропадала, но мне ее таланты не передались. Все, что получила от бабки — ее дряблые мощи и больные суставы. Не самый лучший стартовый набор. А, ну да, чуть не забыла, еще избушку и бонусом ко всему противного кота.

Заметив, что Софка оттаяла и с удовольствием поглощает лесное лакомство, я решила не ждать утра и воспользовалась моментом. Спросила, почему она так рвется домой. Как я поняла, папаша ее отдал собственноручно. Неужели она на него не в обиде? Это я, конечно, просто подумала. Вслух такое мог сказать только абсолютно бестактный человек или Баюн, например.

— Соскучилась я по батюшке. Полгода его не видела, домой хочу. Хороший он, добрый. Пропадет без меня, — всхлипнула Софка.

Что-то она явно свою роль в жизни отца переоценивает. Тот сбагрил дочку и в ус не дует. Да еще и слух пустил, что царевна пропала. Папаша года.

— А ну, не раскисай! Завтра же пойдем в столицу и вернем тебя отцу! — пообещала и язык прикусила, прислушалась к браслету. Нет, током не шандарахнул, огнем не запек. Значит, можно спокойно Софку отцу отдать.

— Правда? — подняла на меня блестящие от слез глазенки девчонка.

— Конечно, правда, — каркнула я в ответ, и она улыбнулась так, что в избе будто светлее стало.

— Кхм, — хмыкнул кот, — не хочу портить умильную сцену, но до столицы пешим ходом идти не менее пяти суток. Богатырю. А женщина немного за триста и малявка коротконогая доплетутся недели за две в лучшем случае, в худшем за месяц.

Софка опять нюни распустила. А я шикнула на Баюна:

— Утро вечера мудренее. Завтра я что-нибудь придумаю.

Царевна посмотрела на меня с надеждой и показала язык коту.

— Всё, всем спать, — скомандовала я. — Завтра нас ждет дальняя дорога.

Софка послушно пошла к кроватке и даже куколку мною подаренную с собой прихватила.

А я, проходя мимо зеркала, заметила, что лицо мое чуть посвежее стало. Вроде такой же изюм, но уже не такой сухой. Вот что маски из экологически чистых продуктов делают

Глава 12

Я проснулась на рассвете и сразу стала думать. Поговорка на мне не работала от слова совсем. Мудренее не становилось.

К долгим пешим прогулкам я не была готова. За проведенные в этой сказочной глухомани дни я находила столько, сколько не прошла в Москве за всю свою жизнь. А месяц плестись куда-то — уж увольте. Да еще в компании с капризным ребенком.

Ступа, теперь уже освобожденная от пут паутины, признаков жизни не подавала. Я в нее и залазила и помелом махала на все лады, и добрые слова ей говорила и материла шепотом на чем свет стоит. Она продолжала меня игнорировать.

И что же это получается? Я вчера всех уверила, что решу проблему, а на деле прообещалась. Кто ж меня уважать тогда станет, если своему слову я не хозяйка.

От моих нервных хождений по избе заворочалась в кровати Софка. Пойду на улицу. Может, на свежем воздухе мозги работать лучше станут.

Вышла, стала туда-сюда по двору бродить. Видно, мое мельтешение перед окнами изрядно достало даже избушку. Она дернулась и выпустила из трубы негромкое «пф!» вместе с черным облачком сажи.

И тут меня осенило! Избушка! У нее же большие, сильные ноги! Один шаг — и полкилометра как не бывало. Вот кто сможет нас домчать если не с ветерком, то с относительным комфортом!

Надо как-то ее уговорить. Будет обидно, если меня не послушает.

— Избушка, избушка, дело у меня к тебе есть важное, — начала я, прокашлявшись.

Избушка моя будто напряглась немного.

— Надобно нам в столицу добраться. А тебя здесь оставлять не хочется. Мало ли кто сюда наведаться решит. А ты у меня хорошая, справная. Считай, загородный коттедж олигарха. Вдруг лихие люди на тебя позарятся. И завладеют в мое отсутствие. А я такого горя не переживу. Дорога ты мне каждым бревнышком, каждой соломинкой на крыше.

Хлопнула ставня на окне. То ли это ветерок подул, то ли избушка мне знаки подает.

— Эх, люблю я тебя, — покосившись на избу, продолжила свои медоточивые речи. — Другая на моем месте за то, что мародеров послушалась, давно спалила бы тебя, а я нет. Не держу на тебя зла. Обиду забыла. Хотя я человек непредсказуемый. Сегодня забыла, а завтра вспомнила. Лучше ко мне с добром, тогда и мысли мне в голову не придет жилплощадь свою палить.

Избушка снова издала свое «пф!». Недовольна, что ли?

— Ты ж, наверное, и мира-то совсем не видела. Сидишь тут в лесной глуши, — вздохнула я примирительно. — Надо же и на людей посмотреть и себя показать. Ты же уникальное создание. Движущаяся недвижимость! Оксюморон! Да ты и слов, наверное, таких не знаешь, — я почесала макушку. — Чудо чудное, диво дивное! Вот кто ты!