Пасынки Луны. Часть 2 (СИ) - Кащеев Денис

Нельзя не упомянуть еще о двоих присутствующих – штабс-ротмистре лейб-гвардии Московского полка Кузнецове, том самом, что по поручению князя Репнина брал под стражу Александра Руслановича и нас с мелкой, и майоре Загорском – до недавних пор считавшемся правой рукой графа Киселева. Этих доставили в тронный зал прямиком из темницы и держали под конвоем – но все же оба они сейчас были здесь, и явно не для мебели.

– Ровным счетом никаких шуток, – повторил между тем Петров-Боширов. – Наша разведка, – кивнул он в мою сторону – за тем, наверное, меня и пригласил, чтобы было на кого кивать, – фиксирует присутствие на территории губернии до двух тысяч отборных бойцов Императорской гвардии Поднебесной. Надо сказать, что времени те зря не теряют: активно выводят непокорную чернь. Большинство банд, терроризировавших Первопрестольную и ближайшие окрестности, китайцами рассеяно или вовсе уничтожено, отряды Черного Легиона с потерями отступают к Туле, Калуге и Ржеву.

– То есть китайцы делают за нас нашу работу? – хмыкнул князь Орлов. – За сие им стоит лишь поаплодировать!

– Охотно согласился бы с вами, Григорий Иванович, – повернулся к высказавшемуся ротмистр, – коли бы не предъявленный нам ультиматум. Китайцы полагают, что делают не нашу работу – свою собственную. Они уже видят Москву, Казань, Рязань и Херсонес центрами новых автономных районов Поднебесной. Увы, Китай пришел не помогать в беде – добивать и обирать.

– Все, как и предрекал Светлейший князь Всеволод… – пробормотал себе под нос сидевший рядом со мной средних лет армейский поручик.

«Князь Петр Урусов», – заочно представил его мне мой фамильяр.

Я неприязненно покосился на соседа: вот у нас Романов уже и пророк! Да, Светлейший князь и впрямь всегда выступал против сближения с Поднебесной, тут возразить было нечего. Но что насчет его любимой Англии? Кто дал нашей черни патроны с «заговоренными» пулями, из-за которых уже двое моих друзей едва не сошли в Пустоту?!

Кстати, после союза Москвы с романовской Старой Ладогой о британском происхождении грозного оружия черни все вдруг как-то резко забыли. Так случайно совпало, наверное.

– Остальные города-убежища тоже получили ультиматумы? – осведомился тем временем граф Кутайсов.

– Все, с кем у нас есть связь, – кивнул Петров-Боширов. – Включая эллинские Афины.

– Неслабо размахнулись косоглазые! – покачал головой Кутайсов. – А силенок-то хватит?

– В самом деле, откуда у них столько бойцов, способных противостоять Мору? – задумчиво почесал мясистую переносицу граф Кречетников.

– Подготовкой сил специального назначения в Поднебесной озаботились давно, – пояснил Александр Русланович. – Едва ли они ждали именно явления Мора: открывшийся у бойцов – определенного происхождения бойцов – иммунитет к болезни, полагаю, оказался сюрпризом и для китайцев. Тем не менее, таких людей у них много – несравнимо больше, чем у нас.

– Ходят слухи, что выходцы из Чухонии не заболевают! – подал со своего места в дальнем конце стола голос молодой граф Салтыков, при этом многозначительно посмотрев на меня. – Почему бы нам…

– Мы не станем сейчас обсуждать досужие перетолки, сударь, – довольно резко оборвал паренька ротмистр. – Если позволите, я продолжу… По нашим данным, главная ударная сила китайцев – даже не те, кто болезни не подвержен, – и в самом деле дождавшись судорожного кивка молодого графа, проговорил он, – а хозяева фамильяров. Поднебесная сделала ставку на бестелесных тварей – и пока все выглядит так, что не прогадала. Из каждой дюжины бойцов Императорской гвардии десятерым, а то и вовсе одиннадцати, помогают их верные духи.

– Выходит, наше положение безнадежно? – уточнил Кречетников.

– Чушь! – раздалось ему в ответ откуда-то из-за моей спины.

Все обратили взоры туда. Обернулся и я: голос принадлежал стоявшему у стены зала под конвоем пары жандармов штабс-ротмистру Кузнецову.

– Невообразимая чушь! – с пылом повторил опальный гвардеец. – Нам против китайцев не в чистом поле предстоит сразиться! Тем более – не в «зараженных землях». Даже после того, как лучшие солдаты Первопрестольной заточены любезным Александром Руслановичем по темницам, – ехидно осклабился он на сидевшего во главе стола жандарма, – в Москве более чем достаточно сил для успешной защиты крепостных стен!

– О том, кто солдат лучший, а кто худший, можно спорить долго – истина определится лишь в бою, – заметил на это Петров-Боширов. – Но в главном, господин штабс-ротмистр, вы правы: силы для обороны у нас найдутся, и с некоторым избытком. Так что мы даже можем себе позволить оказать помощь тем убежищам, где войск недостаточно – Владимиру, Казани и Херсонесу…

– В Афинах вообще почти нет опытных бойцов! – неожиданно для самого себя встрял я – как мне показалось, к месту.

– Стоит ли нам размениваться на содействие лукавым эллинам? – тут же хмыкнул Кречетников.

– Роман Аркадьевич, Владимир Сергеевич, увы, подобный вопрос ныне перед нами не стоит вовсе, – вздохнул ротмистр. – Полчаса назад мэр Афин барон Пападопулос уведомил меня, что им принят ультиматум Поднебесной и послезавтра город присягнет китайскому Императору.

Над столом прокатилась волна ропота.

– Какой позор! – прошептал князь Урусов.

– Одно слово – эллины! – презрительно скривился Кречетников.

– А может, пока не поздно, самим наведаться в Афины? – хохотнул Кутайсов. – Чем мы хуже китайцев? Вон, господин штабс-ротмистр жалуется, что хорошие солдаты без дела в узилище штаны просиживают! – кивнул он на гвардейца у стены. – А тут, глядишь, принесут новый бриллиант в корону Империи!

– Нам бы свое удержать, а не на чужое зариться, – покачал головой Петров-Боширов. – Как я уже сказал, помощи просят Владимир, Казань и Херсонес. Вот там найдется дело и нашему бравому штабс-ротмистру со товарищи – ежели, конечно, господа заговорщики готовы делом доказать свое раскаяние… Что скажете, милостивые государи? – обратился он к Кузнецову и майору Залесскому.

– Ни на какое раскаяние можете не рассчитывать! – горделиво вздернул подбородок гвардеец.

– Я согласен с господином штабс-ротмистром! – буркнул второй опальный офицер. – Когда все закончится, вам, Александр Русланович – как и вашему непотопляемому покровителю Романову – предстоит ответить за все, что вы учинили! Однако, – продолжил он чуть менее запальчивым тоном, – ждать сего славного дня я предпочту не в темнице, а на городских стенах, отражая нашествие китайской орды. Не доведется в Первопрестольной – так в Казани или в Херсонесе – где Ключ даст!

– Не могу не поддержать господина майора, – бросил Кузнецов. – Час вашей расплаты еще придет, господин жандарм! Но сейчас важнее иное. Отобьемся от китайцев – вот тогда и посчитаемся! Я готов сражаться – на стенах Владимира, Казани или, скажем, Тмутаракани – но у меня вопрос: будет ли вместе с нами освобожден князь Репнин?

– О сем не может быть и речи, – отрезал Петров-Боширов.

– Что ж… – очи гвардейца, казалось, вот-вот извергнут пару файерболов, но голос штабс-ротмистра звучал почти ровно. – Вольнó вам… Слов своих назад не беру – буду бить китайцев. Но и ваш черед не за горами! – посулил он.

– Там видно будет, – усмехнулся Александр Русланович. – Теперь что касается собственно Первопрестольной, – проговорил он, обведя долгим взором собравшихся за столом. – С настоящего момента вводится усиленное дежурство на стенах. Предписания для ваших людей получите у поручика Терентьева, – указал он на сидевшего по его левую руку жандарма. Отсутствие на своем посту в урочный час будет приравниваться к дезертирству и караться по законам военного времени. Надеюсь, сие понятно? – снова окинул ротмистр взглядом участников совещания.

Удивления или недовольства ожидаемо никто не высказал.

– Далее. Все частные запасы продовольствия и вина подлежат изъятию в казну, – продолжил Александр Русланович. – Нормы довольствия будут уменьшены. Хотя китайцы и грозят штурмом, более вероятной все же видится попытка взять нас измором. Так что настраиваемся на длительную осаду.