Генеральный попаданец 2 (СИ) - Коруд Ал

— Как как?

Бовин смущается, что подал без спроса голос.

— Извините, Леонид Ильич.

— Нет, ты уж, Саша, оговаривай.

Сейчас Бовин консультантом как раз во 2-м международном отделе ЦК, что работает с соцстранами. Потому я его и выцепил. С 1957 года этот отдел возглавляет Андропов. И я воочию видел, как он завалил всю работу.

— Если коротко, они всегда считали себя самыми умными. Шляхта верила любым удобным для нее мифам. Например, что они пошли от сарматов или московиты тупые. И у поляков существует некое высокое предназначение. Потому редко шли на компромисс, бросались в любые авантюры. В итоге так достали все окружающие народы, что в какой-то момент потеряли государственность.

Я согласно киваю:

— И чего с ними так Сталин возился? Часть Восточной Пруссии ни за грош отдал, восточных немцев без ресурсов Силезии оставил.

Затем внезапно наблюдаю лютый ужас в глазах будущего международника. Не туда Ильич с советами полез. Да и не к той национальности. Совсем забываю, что в верхних эшелонах четкая градация чинопочитания. РФ будущего в этом плане просто отдыхает. Выручает, как обычно, Витя. Недовольно бурчит:

— Чай пей лучше.

Не стал дальше пытать бедолагу, лишь попросил короткий аналитический доклад завтра к вечеру. Чую, убирать будем Андропова. Но мне нужен материал на него. И новая головная боль — кого же ставить в этот отдел? Надо уходить от устаревших принципов Интернационала. Мы не дойная корова для любого прощелыгу, что обозвался коммунистом! Черт, мне срочно нужен Питовранов. Хватит цацкаться с чекистами. Пусть включатся в работу. Набираю Грибанова.

Косыгин был сух, медлителен, но зол. Ноздри раздувались, колючий взгляд прожигал, но не потерял Ленинградской интеллигентности. Хорош!

— Леонид Ильич, что за подковерные игры⁈ Меня чуть ли не последователем буржуазного курса за спиной обзывают. Я честный коммунист! Не позволю с собой так обращаться!

— Садись коммунист. Лучше прочти вот это.

Пока я был в Польше, Ульбрихт прислал нарочным доклад. Как и кем готовился его «Neues Ökonomisches System der Planung und Leitung», то бишь новая экономическая программа.

Председатель Совета министров вчитывается в подчеркнутые мной абзацы, его взгляд меняется напрочь. Надо же так удивить человека. Ха-ха.

— Откуда? Мне немцы ничего не показывали.

— А ты не спрашивал.

— Все равно странно. Но что это меняет? Мы же договорились о реформе. После Хрущева у нас в экономике сплошные дыры. Про ситуацию с хлебом сами знаете. Мяса нет и не будет в ближайшие несколько лет! Темпы роста катастрофические.

«Нервничает премьер!»

— Непродуманной и не просчитанной реформе, Алексей Николаевич. Моя рабочая группа считает иначе. Надо сделать шаг назад, чтобы шагать дальше вперед.

Косыгин беззастенчиво машет руками. На его лице появляется брезгливое выражение:

— Хотите вернуться в прошлое? Кооперативы и артели? Так уже не те времена. Научно-технический прогресс на носу. Дважды в одну реку не входят. Все страны соцлагеря так или иначе используют рыночные механизмы.

— И сколько у них положительного опыта? На какие ресурсы они живут? Цифры нашей экономической помощи им не подскажете? Почему японцы в 1955 году заимствовали МПЭ, что и обеспечило бурный экономический рост Японии за счет прежде всего инновационных технологий. У них в офисах до сих пор висят лозунги сталинские. Темпы роста до 14 %! Тайвань и Южная Корея смотрят на соседей и понемногу перенимают опыт. А у нас что? Откат к НЭПу?

ПредСовмина тускнеет:

— У союзников пока переходный к социализму период. Мы не знаем общей картины.

Зло роняю:

— Знаем мы эти периоды. Думаешь, я не в курсе, что вы на венгерский опыт в первую очередь смотрели. Да слушали одних и тех же людей из академических институтов? Теоретики, мать их за ногу! Наши соакционеры по СЭВ после ваших чертовых недореформ обязательно протянут к нам руки — «Русский Ваня. Помоги и сохрани!» Потом эти бестолочи наберут на Западе кредитов, а после этими же кредитами им затянут узел на шее. Ты просчитываешь ситуацию хоть на пару шагов вперед?

Это, конечно, я палку перегнул. Мое послезнание помогает. Косыгин же откидывается в кресле и странно на меня поглядывает. Как будто тень «Черного воронка» набегает на его лицо. Чертыхаюсь про себя — «Внутренняя политика, мать ее ети! Сколько же лет страх еще будет влиять на неё?»

Вздыхаю и нажимаю кнопку.

— Светочка, пожалуйста, чаю принесите. Булочки будете, Алексей Николаевич?

Второй самовар пьем.

— Ты почему, Алексей Николаевич, эти формулировки просмотрел? Их точно просчитывали при помощи кибернетических формул. Немцы где-то откопали ключик. Потому за ними надо тщательно наблюдать. Отслеживай ежеквартально показатели их экономики. Думай, с какими мы будем работать.

Косыгин недоуменно высматривает на подчеркнутые в процессе абзацы доклада, затем с нескрываемым интересом на меня.

— Вот почему ты собираешь рабочие группы из странных деятелей, так далеких от экономики? Но и в самом деле. Госплан уже давно не справляется с числами и показателями. Я отлично понимаю старые кадры, что ты привлек к работе. Но пойми — их методы сейчас не работают. Мы на ином этапе экономики.

Резко стукаю кулаком по столу, ПредСовмина вздрагивает:

— Так какого рожна вы не создаете новые⁈ Почему сразу схватились за отрегулированные западные методы? Ты представляешь, в какое болото ты в итоге приведешь нашу промышленность? Одна ее нога в плановой экономике, вторая в рыночной. И между зазорами цветет и пахнет черный рынок со спекуляцией, блатом и дефицитом. Он наше общество лет за двадцать полностью разъест! Ты наших людей не знаешь? Кумовство, взяточничество, отрицательный кадровый отбор. Нам нужная передовая и прозрачная экономика.

Алексей Николаевич угрюмо уставился на меня. Осознал, что я не по политическим мотивам дроблю его реформу и в моих закромах туева хуча аргументов.

— У нас есть выбор?

— До осени да! Черт с тобой, проведу постановлением твой метод. Бери область, лучше Прибалтику какую-нибудь, предприятия и проводи там свой эксперимент. Мы же будем готовить к пленуму Новую Экономическую Модель. В мае у меня назначены в Киеве весьма любопытные встречи с передовыми учеными мужами. Если пожелаешь, то можешь присоединиться

Косыгин бурчит с недовольством:

— Я между прочим не совсем ретроград.

— Тогда держи вот эту папку! Но учти, что это пока секретный проект. Есть у тебя там рыночники, которым можно доверять? Это точно не Либерман. Его вообще никуда не пущать. Это мой хороший тебе совет. И с остальными из его шайки-лейки осторожней.

Вот сейчас в глазах ПредСовмина мелькнул откровенный огонек страха:

— Что-то не так?

— Я тебе, Алексей Николаевич, сообщу, если будет так.

Оставив ПредСовмина в подвешенном состоянии, попрощался. Тот еще жук. Но выкидывать из обоймы рано. Пусть начнет, энергии и знаний у Косыгина хватает. Да и голос в Политб… черт дери Президиуме не лишний. Раз даю ему ответственное задание, значит, не считаю его противником или не своим. Ох, уж эти аппаратные игры! Но все на помощников не свалишь. Устинович и так зашился. Хотя не сказал бы, что он выглядит недовольным. Такое обширное поле деятельности перед ним открылось!

— Что такое с ним? — Витя проводила недоуменным взглядом рассерженного Громыко. — Вы так громко друг на друга кричали!

Замечаю на себе пристальное внимание личника. Поднимаю руки: