Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5 (СИ) - Волков Тим

Глава 10

Я стоял у входа в ресторан «Клык», одного из пяти заведений Токио, где подавали фугу, и чувствовал, как вечерний холод пробирается под пиджак. Неоновая вывеска над дверью отбрасывала красноватый свет на мокрый асфальт, а шум города — гудки машин, смех прохожих — казался далёким, будто я уже ступил в другой мир.

Ресторан «Клык» получил своё название благодаря философии Хидеки Танабэ, владельца сети «Серебряный Журавль», который стремился создать образ острого, хищного и непревзойдённого заведения. Слово «Клык» символизирует силу, точность и опасность — качества, которые Танабэ хотел ассоциировать со своим брендом, особенно в контексте подачи фугу, блюда, требующего мастерства и балансирующего на грани риска.

Все это я узнал из интернета, желая найти хоть какую-то ценную информацию.

— М-да… — кисло произнес я, глядя на вывеску. — Не самое удачное название.

Но Танабэ видимо так не думал.

Пока я ожидал Акико мои мысли крутились вокруг плана: пять ресторанов, пять тарелок фугу, пять шансов найти отравителя по его неровной, тяжёлой нарезке. Но одна деталь не давала покоя — три из этих ресторанов, включая «Клык», принадлежали Хидеки Танабэ, владельцу «Серебряного Журавля» и моему прямому конкуренту.

Танабэ. Его имя всплывало слишком часто — в разговоре Кобаяши, в слухах о врагах Сато, в тенях, которые сгущались вокруг «Спрута». Мог ли он организовать убийство замминистра, чтобы утопить мой бизнес? Вполне. Слишком рискованно, но…

Этот тип был скользким, как угорь, и достаточно богатым, чтобы купить кого угодно — от поваров до копов. Сломанный замок в «Белом Тигре», человек с часами, татуировка осьминога — всё это могло быть частью его игры. Если он стоит за этим, его рестораны — лучшее место для начала. «Клык» был первым в списке, и я собирался изучить его кухню, как хирург изучает пациента.

Я поправил галстук, бросив взгляд на часы. Акико должна была подойти с минуты на минуту. Мы договорились встретиться здесь, чтобы заказать фугу и посмотреть на работу повара. Я всё ещё улыбался, вспоминая её шок, когда я предложил пробовать «смертельно опасную рыбу» пять раз. Но она согласилась, и я знал, что она не отступит.

Из-за угла показалась фигура, и я замер. Акико. Она шагала уверенно, но выглядела совсем не как детектив, которого я привык видеть. Вместо строгого пальто и брюк на ней было вечернее платье — чёрное, облегающее, с тонкими бретелями, подчёркивающими её стройную фигуру. Волосы, обычно собранные в пучок, теперь свободно падали на плечи, а лёгкий макияж делал её глаза ещё острее. Она выглядела как гостья дорогого ресторана, а не коп, идущий по следу. Я невольно задержал взгляд чуть дольше, чем стоило.

— Кенджи-сан, — сказала она, подходя ближе, её голос был деловым, но с лёгкой насмешкой. — Не смотри так, я просто вжилась в роль. В «Клыке» не любят, когда кто-то задаёт слишком много вопросов. Лучше выглядеть клиентами, чем сыщиками.

Я усмехнулся, качая головой.

— Неплохо вживаешься, — ответил я, открывая перед ней дверь. — Пойдём, посмотрим, что за фугу подают в логове Танабэ.

Мы вошли внутрь, и «Клык» встретил нас приглушённым светом и запахом саке. Зал был оформлен в минималистичном стиле: тёмное дерево, низкие столы, бумажные фонари, отбрасывающие мягкие тени. Гостей было немного — пара бизнесменов в углу, женщина в кимоно за баром, — но я чувствовал, как напряжение витает в воздухе. Это место принадлежало Танабэ, и я не мог отделаться от мысли, что каждый повар здесь мог быть его пешкой.

Официант, молодой парень с идеальной осанкой, проводил нас к столику у окна. Акико села напротив, её взгляд скользнул по меню, но я знал, что она, как и я, думает о кухне. Мы заказали фугу — тонко нарезанную, с соусом понзу, — и я специально попросил подать блюдо так, чтобы мы могли видеть, как повар работает. Официант кивнул, не моргнув, но я заметил, как его взгляд задержался на мне чуть дольше. Они знали, кто я? Или это была моя паранойя?

— Если нарезка совпадёт, — прошептала Акико, наклоняясь ближе, — мы будем знать, что Танабэ замешан. Но как ты убедишься? Ты же не станешь врываться на кухню.

— Не стану, — ответил я тихо. — Но я увижу. Почерк повара — это как подпись. Если это наш человек, я узнаю его по первому ломтику.

Она кивнула, её глаза блестели в свете фонаря. Мы ждали, и я чувствовал, как адреналин начинает пульсировать в венах. Первый ресторан, первая тарелка, первый шаг к правде.

В «Клыке» царила атмосфера сдержанной роскоши, где каждый шорох казался частью тщательно выверенной симфонии. Я сидел напротив Акико, её чёрное вечернее платье мягко блестело в свете бумажных фонарей, а её взгляд скользил по залу, выискивая малейшие детали.

Мы только что заказали фугу — тонко нарезанную, с соусом понзу. Официант, молодой парень с безупречной осанкой, кивнул и удалился, но я не мог избавиться от ощущения, что за нами наблюдают. Танабэ владел этим местом, и каждый уголок здесь чувствовался как часть его паутины.

Через несколько минут официант вернулся, но не с фугу, а с небольшим подносом, на котором лежало нечто, что заставило нас с Акико замереть. Это был комплимент от повара — утончённая закуска, выглядевшая как произведение искусства.

На чёрной керамической тарелке, отполированной до зеркального блеска, лежала миниатюрная композиция: три крошечных кубика желе из юдзу, прозрачных, как хрусталь, с вкраплениями золотой икры морского ежа. Рядом — тончайший ломтик маринованного дайкона, свёрнутый в спираль и увенчанный микроскопическим цветком шалфея. Всё это было уложено на подушку из пены зелёного чая, которая слегка дрожала, как облако. Аромат был лёгким, но манящим: цитрусовые нотки юдзу, солоноватая свежесть икры и едва уловимая горчинка чая. Это было не просто блюдо — это была поэзия, созданная для того, чтобы поразить.

Акико наклонилась ближе, её глаза расширились от удивления.

— Это… невероятно, — прошептала она, её голос был полон восхищения. — Они правда подают такое в качестве комплимента?

Я нахмурился, чувствуя, как внутри шевельнулась тревога. Всё в «Клыке» было слишком идеальным, слишком выверенным. И это беспокоило.

— Не трогай, — сказал я тихо, мой взгляд не отрывался от тарелки. — Мало ли что там. Вдруг яд? Мы здесь не за этим.

Акико посмотрела на меня, её брови приподнялись, и в её глазах мелькнула искра вызова.

— Кенджи-сан, — сказала она с лёгкой насмешкой, — ты правда думаешь, что Танабэ станет травить нас прямо в своём ресторане? Это слишком красиво, чтобы быть опасным.

Прежде чем я успел возразить, она взяла крошечную ложку, подцепила кубик желе с икрой и отправила в рот. Её глаза закрылись, и на её лице появилось выражение чистого восторга.

— Боже, — выдохнула она, — это… это как взрыв вкуса. Юдзу такой яркий, а икра добавляет солёную глубину. И пена… она тает, как облако. Попробуй, Кенджи, это не яд, это шедевр.

Я ворчал, скрестив руки, но её энтузиазм был заразительным. И, чёрт возьми, запах был слишком манящим.

Я вздохнул, взял ложку и попробовал. Вкус ударил, как молния: острая свежесть юдзу, шелковистая икра, лёгкая горчинка чая, которая связывала всё воедино. Это было идеально — каждый элемент дополнял другой, создавая гармонию, которой я не ожидал от ресторана Танабэ. Я отложил ложку, чувствуя, как восхищение борется с раздражением.

— Чёрт, — пробормотал я, глядя на пустую тарелку. — Это правда вкусно.

Но пока я смаковал послевкусие, мои мысли унеслись дальше. Эта закуска не просто удивила — она ударила по мне, как предупреждение. Танабэ и его повара не спали, пока я тушил пожары в «Спруте». Дела отвлекали меня, а конкуренты тем временем оттачивали своё мастерство. «Клык» не просто держал марку — он поднимал планку. Их подача, их вкус, их внимание к деталям были шагом вперёд, а мои рестораны… «Белый Тигр» застрял в прошлом, скованный скандалом и угрозами.