Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ) - Афанасьев Семен

— Согласен.

— «Плюс у этих двоих не было санкции суда на задержание Вана — её чисто технически оформлять не один час, а он секунду как из тюрьмы вышел. Они ж не думали, что понадобится». — Генерал на мгновение расфокусировал взгляд. — «Сейчас анализирую задним числом — а суд бы санкции и не дал. Никому, ни нам, ни МВД, ни им — авансом . У нас сейчас битва за порядок в верхах; грубо говоря, нельзя обвинять ещё не освободившегося из тюрьмы заключённого в том, чего он пока по чисто техническим причинам не совершил». — Чень встряхнулся. — «Ладно, к делу не относится. Просто анализирую шаги твоего человека — интересно с профессиональных позиций».

— Не до конца улавливаю, что для Вана изменилось после того, как его встретили японцы, а не соотечественники.

— «Любой китаец на месте ваших с властью спорить не вздумал бы — себе дороже, уже через пару часов наступили бы последствия, поскольку бежать некуда».

— Через пару часов?

— «От трёх с половиной до пяти реалистично. Не спрашивай больше, я очень боюсь сглазить».

— Услышал.

— «Твой наших банально подловил врасплох», — вопреки собственным заявлениям, Чень продолжил восхищаться, расходуя драгоценные секунды.

Мая не стал поправлять либо перебивать.

— «Потому что он — японец, загранпаспорт служебный МИДовский, его ассистент — и вовсе с дипломатическим иммунитетом. Плюс льющийся не пойми куда в режиме реального времени видеоотчёт. Представляешь потенциал скандала?».

— Не очень. У вас в стране разве можно лить такую трансляцию куда-либо бесконтрольно? У вас же какой-то там особый внутренний интернет?

— «У Посольства Японии — масса своих возможностей. Начать с того, что в машине может быть спутниковый ретранслятор — снимал-то дипломат. Если японское видео из центра Пекина на японский же спутник…».

— Понял.

— «Те двое банально испугались ответственности, поскольку не имели предварительных разрешений на откровенно враждебные действия в адрес ТАКИХ иностранцев. Твой человек верно рассчитал: быстро покинуть страну, пока сотрудники Комиссии под горячими впечатлениями будут жонглировать полномочиями и пытаться решить всё чужими руками».

— Это как?

— «Самой Комиссии в формальном смысле не существует. Они не могут вести следственные действия и не уполномочены на процессуальные — директивы спускают нам либо в МВД по линии служебной переписки и реализуют через существующее криминальное законодательство либо через законодательство о государственной безопасности».

— А-а-а.

— «Такой документооборот всегда занимает время, а ваши за два-три часа банально улетят. Все, кроме оператора камеры — дипломату без разницы».

— Кажется, понял теперь. Пояснишь последний момент? — внешне оябун был спокоен, но вопрос задавал с замиранием сердца. — Для чего нашим понадобились театральные эффекты? Эта старая армейская рубаха? Вернутся — сам их спрошу, но сейчас интересно услышать тебя.

Чень уселся на здоровенный железный ящик, закусил губу и заговорил, глядя мимо камеры:

— «Ты не из спецслужб. Есть такое понятие, неписаные правила игры. В нашей сфере договорённости и предупреждения между противоборствующими сторонами иногда возможны…м-м-м… ты не поймёшь. Долго объяснять, давай отложим».

— Если в двух словах? — Миёси-старший неожиданно для себя упёрся, поскольку лично для него в силу семейного происхождения невзрачный другим предмет гардероба значит ровно столько же, сколько и вся остальная страна, взятая вместе. — Если действительно неудобно — ладно, отложим на потом. — Через мгновение он осознанно сдал назад.

— «Никогда не думал, что скажу такое. Прекрасный ход», — Ван продолжал рассеяно смотреть вбок. — «Ненавижу, но хлопаю в ладоши — отличное решение. Как говорится, та самая соломинка, которая сломала в итоге хребет верблюда. Твой парень не оставил нашим ни миллиметра для манёвра — не было с нашей стороны никаких хороших решений. Больше всего Комиссия боится огласки, это их краеугольный камень деятельности, полная конфиденциальность». — Даже генералам иногда нужно выговориться, понял борёкудан.

Часто бывает просто не с кем.

— А-а-а.

— «А тут — японец-токкотай в форме времён той войны. В центре Пекина, возле нашей (!) ведомственной тюрьмы. Требует документы, которые у сотрудников есть, но не рассчитаны на пробивку иностранцами».

Мая слушал, не перебивал, не напоминал о порой высокой цене секунд.

— «Аккредитованный дипломат рядом, да откуда? Из Японии! И этот дипломат льёт трансляцию происходящего не пойми куда. Кстати, ваш и.о. культурного атташе тоже по виду не ботаник. В случае замеса наверняка мог и ствол достать — нападение на дипломата, видеофиксация вот, дипломат в своём праве».

— Вот это да.

— «Наши двое, во-первых, по служебной разнарядке в принципе без оружия, я знаю. Во-вторых, начни стрелять ваш обладатель дипиммунитета — не этим двоим, так их ближайшим родственникам потом бамбук лобзиками на зубочистки распиливать. В исправительных лагерях. Годами».

— Хм.

— «Причём при любом раскладе: Комиссия — особая структура, там такая огласка равно преступление действующего сотрудника».

— Товарищ Си очень озабочен конфиденциальностью организации?

— «У нас на всех уровнях болезненно относятся к международным резонансам. Всегда, не сегодня началось».

— Пытаюсь осмыслить, — якудза добросовестно потер затылок.

— «Смотри. Японцы нагло и демонстративно встречают китайца, выходящего из тюрьмы МГБ. Один из них — действующий дипломат с аккредитацией, прямо это демонстрирует. Ещё двое — со служебными паспортами вашего МИД, один из них после обострения оказывается в форме ваших камикадзе. Что бы подумал ты на месте пары наших людей?».

— Что кто-то кино снимает или решил отчебучить розыгрыш-пранк, — проворчал борёкудан, сердясь на себя за отсутствие сообразительности.

— «Неправильный ответ», — Чень спокойно покачал головой. — «Такая комбинация всегда считывается как сигнал: если сейчас не договоримся по-хорошему — один из нас начнёт в вас стрелять и ему за это ничего не будет. Остальные, кто без иммунитета, успеют скрыться — потому что мы к этой встрече с вами готовились. А вы наоборот, очень нам удивлены. Вас лишь двое, вы без оружия, документы предъявляете левые; ну что вы нам прямо здесь сделаете? А „потом“ персонально для вас может и не наступить».

— Ого.

— «Да. Ваши сделали классный расчёт», — судя по лицу, генералу не очень-то хотелось это признавать. — «На замес с японским дипломатом в центре Пекина точно никто в Комиссии не закладывался — такое банально в голову не взбредёт. Даже мне, а у них там опыта поменьше. Твой человек их застал врасплох. А сейчас, пока все прочухаются и по вертикалям пройдут команды, ваши обратно триста раз улетят». — Чень поморгал глазами. — «Чёрт, голова не варит, повторяюсь. Доклад окончил! Передай своему человеку, чтобы в аэропорту следовали своим курсом! Он поймёт».

— Тебе лично моя помощь сейчас нужна? — Мая спросил без перехода и по делу, друг его в любом случае понял бы правильно.

Особенно — то, что не было сказано вслух.

— «Старуху из Гонконга забирать будете или списали с баланса?» — явно из вежливости уточнил генерал, не особо надеясь на положительный ответ.

— Будем обязательно. — Добавлять борёкудан ничего не стал, хмуро глядя в экран.

Не моргая.

— «Когда⁈» — по лицу китайца за долю секунды сменилось столько выражений, что любой драматический актёр повесился бы от зависти.

— Вот как раз обсуждали, когда ты позвонил. — Кумитё вопросительно покосился на Годзё-младшего, передавая слово компетентному в вопросе.

— Забрать на координатах, чтобы чисто , сможем через двадцать один час. — Участник семейного морского бизнеса потащил из кармана смартфон и сверился с какими-то цифрами. — Даже чуть быстрее.

Дальше Таката-кун вывел на экран незнакомую оябуну программу, на пунктирной карте чужого побережья замерцали точки: