Наследник. Тайны рода. Том 1 (СИ) - Купцов Мэт

Делаю шаг внутрь и скольжу взглядом по окружающему пространству.

Гобелены на стенах, массивные шкафы с книгами, тёплый свет свечей, отражающийся в хрустальных подвесках люстр.

Весьма недурно.

Бакеев, мужчина лет пятидесяти, с серьёзным лицом и цепким взглядом, выходит мне навстречу.

— Граф Александр Бакеев, — представляется он.

А что же наша скромница Машуня не упомянула его титул?

Хотела, чтобы я был поражен? Так меня это мало волнует.

— Барон Демид Архипов, — киваю я.

— Вы действительно из Архиповых? — интересуется он, подавая руку. — Рад знакомству. Думаю, у нас найдутся общие темы для разговора.

Меня принимают подчеркнуто вежливо, я бы сказал с неким снобизмом.

Но мне всё равно.

Усаживают за стол с горячим чаем и угощают пирогами.

— Я скучаю в своем поместье, — смотрю прямо в тёмные глаза графа. — Вот хотел развеяться, приехал сюда, поиграть в приличной компании в карты.

Бакеев внимательно слушает. Смотрит испытующе, словно не верит мне.

Правду знала только Мария. Проболталась?

Возможно. Тяжело без доверия.

Граф изредка кивает, перебрасываясь фразами со своими домочадцами.

Манеры графа — это снобизм и чопорность. Я чуть ли не чувствую, как мороз его взгляда касается моей кожи.

Но игнорирую.

Ничто меня не собьёт с моего настроя.

Я прошью его защиту, которой он себя окружил. Он даже не почувствует.

— Приступим к делу, — говорю я, усаживаясь на неудобно жесткий диван. — Расскажите мне про Марию. Почему вы так о ней заботитесь? И что с графом Гавриловым? Вы же не просто так взяли ее под крыло.

Он смотрит на меня с таким выражением, будто я только что обвинил его в государственной измене.

Не ожидал такого напора с ходу.

А чего тянуть?

— Что именно, барон, вы хотите знать? — говорит он, скрестив руки на груди.

— Все, — бросаю я. — Как она оказалась в вашем доме, почему вы решили опекать бастарда графа Гаврилова, и что вообще происходит?

Граф Бакеев тяжело вздохнул и подошёл к окну. Он долго смотрел наружу, будто пытался собрать мысли.

— Это сложная история, — наконец произносит он. — Гаврилов… Он… никогда не хотел признавать ее. Знаешь, как это бывает с такими людьми. Гордость, положение… Мария — результат одной из его… интрижек. Мать ее — простая женщина, гувернантка, которую он соблазнил.

Я поднимаю бровь.

— И что? Граф Гаврилов бросил свою дочь?

— Не совсем, — ответил Бакеев, оборачиваясь ко мне. — Он платил за ее содержание, но только из-за страха скандала. Когда мать Марии умерла, девочку отправили в приют. Гаврилов не хотел брать на себя ответственность.

Я присвистываю.

— Красиво, нечего сказать. А вы-то тут при чем?

Его лицо становится напряженным.

— Мария… она моя племянница. Я кузен жены графа Алексея Гаврилова — Натальи. И не мог позволить, чтобы его дочь осталась в приюте.

— Племянница? — переспросил я, ощущая, как мозг отказывается переваривать услышанное. — То есть, выходит, вы не просто опекун, вы единственный, кто…

— Да, — перебивает он меня. — Единственный, кто о ней заботится.

— Помилуйте, граф! Зачем обманутой женщине — вашей сестре всё это было нужно?

— Наташа хотела, чтобы я воспитал из Марины барышню, соответствующую нашему сословию.

— Позвольте, вам не поверить, граф. Вы воспитали из девочки далеко не барышню –а воина. Зачем?

Я смотрю на него и не могу избавиться от ощущения, что здесь есть что-то ещё, что он не говорит. Его слова звучат убедительно, но есть в его голосе какая-то нотка, заставляющая сомневаться.

— А сама Мария знает всю эту историю? — спрашиваю я, пытаясь уловить хоть какую-то реакцию.

— Знает, — кивает он. — Но она… не говорит об этом. Не хочет, чтобы люди видели в ней бастарда.

Я киваю, хотя внутри все кипит.

— И что теперь? А дальше?

— Дальше? — Он слегка усмехается. — Она уже взрослая. Ей восемнадцать. Но, честно говоря, я не знаю, что будет дальше.

Я замечаю, как его глаза становятся жестче, будто он ставит мысленную стену между собой и моими вопросами.

Это вызывает у меня странное чувство раздражения.

— Вы вообще понимаете, в каком вы положении? — не выдерживаю я. — Гаврилов может в любой момент заявиться и предъявить претензии за то, что вы забрали её из приюта. Что вы будете делать?

— Я справлюсь, — отвечает он твердо.

Я иду в комнату, которую мне приготовили в доме Бакеева с ощущением, что узнал только часть правды.

Мои мысли переполнены иронией и недоверием. Этот человек — ходячий парадокс. Он вроде бы заботится о Марии, но его слова и действия не всегда совпадают. Почему он так настаивает на своей роли в ее жизни?

И что на самом деле скрывает?

Эти вопросы остаются без ответа, и я решаю выяснить их для себя.

Не знаю, как, но я это выясню.

Чувство, что в истории замешаны куда более темные секреты, не дает мне покоя.

На следующий день мы с Александром садимся в карету и отправляемся к Евгению Ершову, боярину средней руки. Карета скрипит, колёса увязают в снегу, но до дома добираемся быстро.

Мы у боярина Евгения Ершова — его огромный дом — барская роскошь,

Встречают нас сдержанно, но с почтением. Пройдя через прихожую, мы оказываемся в просторной комнате, обставленной дубовой мебелью.

У стены стоит камин, над которым висит охотничий трофей — оленьи рога. В центре комнаты — длинный стол с зелёным сукном, за которым уже собрались игроки.

За столом сидят представители высшего сословия XVIII века, проживающие в Тобольске и съехавшие на игру с округи.

Среди присутствующих — а их человек двенадцать, замечаю бородатого помещика в расшитом кафтане, молодого офицера в синем мундире с эполетами, и дворянина Геннадия Гроздова.

Нас представил друг другу граф Бакеев.

Я сразу почувствовал, что боярин Гроздов что-то уже слышал про меня, взгляд его был внимательным и напряженным одновременно.

Навстречу идёт хозяин дома — высокий, с рыжими усами и цепким взглядом. Боярин Евгений Ершов улыбается.

— Сегодня играем на деньги, господа. Ставка — три рубля, — объявляет он, кивая мне. — Присоединитесь, барон Архипов?

Я киваю и занимаю место за столом.

Карты скользят по бордовому сукну, а я ощущаю напряжение, словно электричество в воздухе.

Взгляды всех игроков нацелены на меня — новенького.

На столе разложены карты, подлинное сукно цвета запекшейся крови, а за столом расселись игроки — будто выхваченные из парадного портрета.

Бояре — усы, локоны, парики, кафтаны, бархат и парча. Запах чего-то остро-сладкого витает в воздухе.

Я даже удивлен, что мне не хочется расхохотаться. Похоже, надо привыкать, это тебе не деревня Долгушина.

А с моими далеко идущими планами, тем более.

Боярин Евгений Ершов, говорят — заядлый игрок. Игра его, как американские горки — то выигрыши, то проигрыши.

Сидит как на вулкане.

Ладони у него широкие, лицо открытое, но глаза хитрые, как у старого кота, который видел и мышей, и ястребов.

Рядом с ним сидит боярин Фёдор — тот вообще молчит, будто на поминках. Он уже успел проиграть сто пятьдесят рублей. Раздумывает, стоит ли продолжать.

Рядом расположился Павел —нахохленный, как воробей под дождём. Этот пока держится на плаву, но всё по мелочи.

Есть и новички — некий Кузьма с грубыми чертами лица и его товарищ Николай, очень шустрый, все время ерзает на месте.

Но эти двое пропускают ставки, все боятся вступить в игру. Что удивительно для купцов — торгашей, обычно такие рисковыми мужиками бывают.

Я с ходу впрягаюсь.

В прошлой жизни мне круто везло в картах. При помощи магии?

Да, кто ж его знает! Если я был пропитан ею насквозь. К тому же, я умел и анализировать- запоминать ходы и карты.

Но несмотря на свое везение, играл не часто. Не нравилось мне такое, осуждал.

А выигрывать материальные блага считал достойным в бою благодаря победам…