— То есть Земля уникальна за счёт того, что её магический фон может со временем восстанавливаться до прежнего уровня?
— Вроде того, и именно эта особенность привлекла Библейского к этому миру. Тут он мог постоянно подпитываться его энергией, не боясь истощения мира.
— Звучит так, будто Библейский был паразитом.
— Не совсем. Беря часть энергии этого мира он также и давал ему кое-что своё, защищая от негативного влияния извне. Можно сказать обозначил свою территорию, дабы никто не мог ей навредить. И это помогало, пока не пришёл Зверь Апокалипсиса.
— Тригекса?
— Именно. На тот момент Бог и Зверь были примерно равны, только Тригекса не обладал разумом.
— Погоди, что-то я не до конца понял. Бог и Тригекса были равны? Но… разве Зверь не является концепцией разрушения?
— Нет. И Библейский, и Тригекса, они оба были кандидатами в становление аватарами концепций, но оба так и не достигли этого по определённым причинам. Зверь действительно мог стать разрушением, а Бог был близок к становлению концепцией святости.
— А что случилось с Тригексай? И почему он и Библейский не стали концепциями?
— Ты найдёшь это ироничным, ведь в этом виновата их встреча. Библейский потратил очень много сил на бой со своим противником, и в итоге сумел запечатать его, правда тем самым лишив себя возможности на дальнейшее возвышение. Тригекса же будучи запечатанным тоже лишился возможности эволюционировать.
— А если Тригекса освободится?
— Самостоятельно он этого никогда не сделает, только с посторонней помощью, да и отсутствие разума тоже играет свою роль. Бог же не был дураком, поэтому спрятал запечатанного Тригексу в отдельно созданном для него измерении-тюрьме, куда не так-то легко попасть. Во всяком случае, пока что это ещё никому не удалось.
— Хм, а что в итоге с Библейским?
— Как и в истории. Он был против других пантеонов, но несмотря на это по-своему любил людей, хоть и с замашками собственника. Погиб в битве с Драйгом и Альбоном, ибо был уже ослаблен из-за столкновения с Тригексой, от которого так и не смог восстановиться. Люди считают его всесоздателем, но по факту он был очень сильным инопланетным магом. Кстати, концепции, а точнее меня и Красного, он люто ненавидел.
— И из-за чего?
— Скорее всего боялся конфронтации с нами, может был задет отнятым шансом на возвышение до нашего уровня. В любом случае, он грезил мыслями о нашем подчинении или уничтожении. Да и если честно, он бы в любом случае умер, даже без помощи Небесных Драконов, просто это произошло бы на тысячу лет позже, и то в лучшем случае.
— Кхм. Интересно получается. А вдруг во вселенной есть ещё кто-то похожий на него?
— Есть, но значительно слабее. Всё же до своей стычки друг с другом Тригекса и Библейский были уникумами среди остальных равных им, да и эта вселенная не так богата на жизнь, не на каждой планете она присутствует. А ближайшие населённые миры, не считая Ада, Рая и Пантеонов конечно, находятся очень далеко от Земли. Даже у Тригексы ушли бы века на то, чтобы добраться до них отсюда. Можешь быть горд собой, ведь теперь ты один из тех, кто знает о настоящей природе Библейского и Зверя Апокалипсиса.
— А кто ещё это знает?
— Ты, я, Красная бяка, да и всё пожалуй. Все остальные посвящённые давно мертвы.
— И кем они были?
— Первыми созданиями Библейского.
— Но, разве это не ангелы?
— Да, но не ныне живущие, а самые первые, что помогали Богу справиться с Тригексой. Для них это закончилось печально, ведь кровь Зверя изменила их сущность, превратив в самых первых демонов, от которых Библейский благополучно отказался и запер в Аду, а после уже новые ангелы уничтожили проклятых, после чего стали падшими и новыми демонами.
-… М-да. Вот тебе и знание правды. Горе от ума, не иначе.
— Жалеешь об услышанном?
— Нет, просто мне нужно немного переварить всю эту информацию. Слишком уж необычным получился рассказ. Хорошо хоть сегодня не будет собрания, а то мой мозг точно бы вскипел.
— Привыкай к этому, ты ведь мой ученик.
— И поэтому обязан страдать от скуки на собраниях ради твоего развлечения?
— Так ты показываешь свою верность мне, разве нет?
— Хммм, маленькая садистка, даже не поспоришь. — ответом на это мне стала ехидная улыбка в исполнении Офис. Даже не пытается скрыть своего веселья. — Ладно, раз уж я наконец-то могу адекватно двигаться, то пора бы мне возвращаться домой.
— Так спешишь покинуть свою богиню?
— Так спешу напомнить, что никто не в праве запретить богине периодически самой приходить ко мне, раз уж она так любит мою стряпню.
