Город, которого нет 2 (СИ) - Мантикор Артемис

Но глобально — запас карман не тянет, верно?

На пару я явился с небольшим опозданием. К счастью, лектор тоже запаздывал и вошёл буквально через пару секунд после меня.

Профессор Радуга… В общем, эта строго гетеросексуальная и суровая русская фамилия принадлежала двухметровому шкафу с мощными мышцами и ясным взглядом ледяных глаз сверхчеловека. Всё это с короткой стрижкой светлых волос, чёрная строгая футболка и обещания научить нас выходить из тела в течении трёх занятий.

Звучало это неплохо, но у меня этих дней не было, тем более, что их не было вообще ни у кого — кризис наступит раньше.

Урок был классным. На этот раз я забил на всякое налаживание дружеских связей и сел на третью парту, чтобы хорошо видеть лектора и доску.

— Самый простой способ входа в осознанный сон — непрямой. Но именно с него нужно начинать новичку. Непрямые методы делаются на пробуждении. Засыпаете, спите с расчётом, чтобы встать на пару часов раньше, чем вы встаёте обычно. Затем нужно проснуться. Умыться, выпить кофе. И затем — снова идти спать. После этого делаем техники, которые мы разбирали на прошлом занятии.

Прошлом?

Вытащил тетрадь. Полистал. Убедился в том, что там есть минимум пять техник входа в осознанный сон в так называемом пограничном состоянии. Проскользнуть на изнанку нужно было на границе между сном и явью. Тогда получится управлять сновидением и оставаться осознанным в нём.

Вырвал лист с описанием техники.

Ещё один вопрос по механике. Текст поменяется в следующем круге или нет? Записанные номера, например, не менялись, как и наличие рыбы в холодильнике. Но переписывать было некогда. Профессор продолжал рассказ и переходил к прямым техникам, которые были намного сложнее и делались на входе в обычный сон.

Когда прозвенел звонок, никто и не подумал вставать и уходить. Тёзка моего шефа заканчивал лекцию ответом на многочисленные вопросы по механике процесса.

Неужели во мне всё это время пропадал отличник? Охотно верю, что я бы мог здесь учиться ремеслу сновидца.

На этом моё обучение на сегодня закончилось.

— Мирт? Что ты здесь делаешь?

На пороге стоял блондин и глава нашей странной группы пробуждённых.

— Как — что? За тобой пришёл. Разговор есть.

— О чём?

— Не здесь. Идём.

— Вообще-то сейчас мой выходной. Заслуженный. На сверхурочные мы не договаривались.

— Это не работа. Это… — парень замялся. — Это личное.

— Личное у нас с тобой?

— Да. Если хочешь, я заплачу тебе временем за… ээ… твоё время.

Было видно, что он не привык действовать вот так. Что-то сильно взволновало его.

— Хочу узнать обо всём, что случилось после того, как меня вырубили, — признался он.

— Это допрос?

— Это попытка хоть как-то восполнить то, что я должен был сделать там, — туманно ответил он. — Я уже вызвал такси. Машина скоро должна быть.

— А зачем? Тебе стоило сперва спросить, а не вызывать машину.

— Я посмотрел твоё расписание.

— Я вообще мог сюда не приходить. У меня могут быть свои планы. И мне интересен последний урок.

— Тебе интересно толкование сновидений? — в лоб спросил он.

— Может, я хочу гулять по городу и наслаждаться видом.

— Отлично. Тогда тебе понравится мой дом. И я заплачу, — повторил он. — Прошу как друг.

В машине особо не общались. Просто сели, оба на заднее сидение. Мирт замолчал, будто не хотел говорить при водителе, хотя кому какое дело…

— Как Рита? — начал разговор я.

— Уже нормально. В этом круге встретитесь на обороне.

— А в целом та история?

— С заразой? Над этим работают.

— Кто работает?

— Другой отдел.

Забавно слышать «отдел», когда речь идёт о группе случайных людей с уровнем организации не выше чем у нас. Сюда попадали отнюдь не герои или люди с военной подготовкой.

— Какой?

— Ликвидаторы последствий.

— Что, всё настолько плохо?

— Если честно… да, Поляр, всё дерьмово. Зараза распространяется. Её с трудом сдерживают. Один район на грани вымирания. А это… очень, очень плохо. Миша сказал, что если ликвидаторы не справятся за этот круг, могут прийти стиратели.

— Те самые, о которых все боятся говорить? Может хоть ты скажешь? Только без отмазок типа «не хочу даже думать о таком».

— Думать да, не хочу, — подтвердил Мирт. — Но если в двух словах, стиратели приходят тогда, когда умирает часть Города. Они приходят, чтобы удалить повреждённый участок, прежде чем угроза распространится дальше.

— Звучит, будто они иммунитет Города.

— В каком-то смысле. Но на деле это значит, что часть пробуждённых могут навсегда уйти с ними. Те, кто в искажённом месте — с гарантией. А речь идёт о большом спальном районе. Однако часто с собой они прихватывают и других.

— Кто такие стиратели?

— Они… приходят с уровнем сложности от пятидесяти и эхом не выше единицы. Когда ни у кого не будут работать магия, кроме самих стирателей.

— Как они выглядят?

— Я с ними не встречался, — покачал головой Мирт. — Нам обычно говорят сидеть дома и не отсвечивать, пока стиратели не выберут свою жертву. Лучше лишний раз не попадаться им на глаза, тогда глядишь и пройдёт беда мимо… ладно, давай не будем. Ральф заверил, что этого не случится и ситуация не так критична как в прошлый раз.

— Кто такой Ральф?

— Глава ликвидаторов последствий.

— Ещё один вечный?

— Угу, — кивнул Мирт. — Ладно, давай сменим тему.

— А как гидра попала в канализацию? — задал я следующий вопрос.

Мирт смерил меня долгим мрачным взглядом.

— Этот поворот? — уточнил водитель.

— Да, — кивнул Мирт, и машина начала замедляться.

Мы свернули на крохотную улочку между частными домами. Вернее, особняками, рассчитанными на огромные семьи.

— У тебя большая семья? — почему-то спросил я, глядя на величественное трёхэтажное строение, занимавшее практически весь участок.

Я вышел вслед за Миртом и увидел названия улицы.

Улыбнулся.

Миртовая 9

— Вот и всё, мы на месте. Прости, о чём ты спрашивал?

— Семья говорю, большая?

— Нет. Не очень. Но когда-то была.

— Погоди, ты на каком уровне…

— Четвёртый, дело не в этом, — сразу пояснил Мирт. — Это было очень давно. Я этого практически не застал даже до Города.

Он отворил массивные металлические ворота. По другую сторону оказался добродушный пёс, зачем-то сидящий на цепи.

— Каждый раз, когда прохожу мимо него, вспоминаю, что я больше не там, где его уже нет.

— Этот пёс был для тебя важен?

— И остаётся важен. Я рос с ним с детства.

Он приступил к открытию дома.

— Внушительный особняк полагается на четвёртом, — оценил я.

— Мои предки считали своим долгом каждое поколение достраивать его, потому жилых помещений там меньше, чем кажется. Внутри это настоящий лабиринт. Даже настоящие катакомбы есть. На высоком эхо оттуда нечисть иногда валит.

— Тебя послушать, так это не сильно отличается от третьего.

— Отличается, конечно. Но у каждого по-своему. Сейчас сделаю нам кофе и расскажешь.

— Да в общем-то нечего рассказывать. Был бой, мы их с горем пополам запинали. В последний момент один из них попытался как-то оправдаться, но появился шеф и прикончил его раньше. Вот и вся история. Жду свои четыре часа.

— Маловато на такую сумму, дружище, — улыбнулся Мирт. — Сейчас я тебе покажу один семейный артефакт и потом вернёмся к этому.

— Жертвенный кинжал?

— Хах! На этом круге вроде бы нет культистов! — улыбнулся он. — Нет, это вообще не боевая штука. Хочу увидеть всё твоими глазами.

— Э-эй, полегче. Я согласия на такую хрень не давал, хоть ты мне сутки выложи!

— Хорошо, что ты хочешь? Если бы не хотел ничего, то просто развернулся бы.

— Только если узнаю, на кой хрен тебе это нужно.

Парень замялся.

Кофейный аппарат пискнул, и Мирт протянул мне напиток со вкусом персика. Было даже лучше, чем в студенческой столовой, с лёгким ароматом, который ещё долго стоял во рту.