Горькое дыхание джунглей (СИ) - "Ортензия"

Волосы собраны в замысловатую причёску, но и не это главное. У Элен ногти на руках разного цвета. Сидела, изгалялась от нечего делать. И макияж. И как говаривал один мой знакомый, который варился в шоу-бизнесе: «Макияж — это наука, но не такая наука, как ношение макияжа». Преподать и носить его Элен умела. Само совершенство выглядело бы блёкло на её фоне.

Оттенки фиолетового, лилового, бордового буквально подчёркивали её изумрудные глаза. Создавали настоящий контраст, а накрашенные губы изменили облик девушки до неузнаваемости. И, вероятно, у неё в сумочке даже тональный крем имелся, потому, как рассечённая бровь ничем не отличалась от своей подружки, и белая полоса от лейкопластыря исчезла.

Даже Дженни, щурясь и хмурясь, перехватывала мои восхищённые взгляды на блондинку. Сама Элен ослепительно улыбалась даже в момент лёгкого возмущения по поводу действий Лазаревой. Мол, глядите на меня, где я и где эта старуха.

— А что ты хотела, — я усмехнулся в ответ, черпая ложкой тушеную капусту, вернее, плод странной пальмы, похожий на кукурузу в листьях и название которого я так и не умудрился записать, — у Акоко больше никаких родственников, вот и беспокоится старушка о своём чаде. Решила нахрапом взять.

Сказал и скривился. Всё же насколько богаче русский язык французского, английского и обоих вместе взятых.

Ведь произнесённая мной фраза на родном выдаёт совершенно правильное содержание. Внезапно, насильно и нагло. То, что действительно произошло на берегу зелёной воды. А вот на французском абсолютно теряло смысл, а всё происходящее объяснялось всего лишь чрезмерной поспешностью. Мол, бабулька торопится, ну это и понятно, очень хочется правнучку на руках подержать. Ересь полная.

— Не нравится? — удивлённо спросила блондинка, неправильно отреагировав на мою мимику, — а мы ели и вроде ничего.

Я отмахнулся.

— Это по другому поводу.

— Элен, ну хватит отвлекать, а то мы до ночи не дослушаем, — недовольно буркнула Дженни, — уже пятый раз перебиваешь, — и, обращаясь ко мне, добавила, — давай дальше, — после чего отцепила от себя котёнка и наклонившись, аккуратно опустила его на землю.

Дженни была вся в белом, кроссовки, юбочка, именно в этом она отправилась в последнее путешествие по дорогам XXI века. Нашёл одно отличие. Вместо беленькой футболки, которая была на размер меньше и просто шикарно обтягивала её упругую грудь в прошлый раз, девушку плотно облегала военная рубашка парадного образца.

И сияли обе, как два маленьких солнышка.

Чтобы не обижать Дженни, я бросил на неё парочку восторженных взглядов, и она, как мне показалось, успокоилась.

— Да, в общем-то, почти всё, — я развёл руками, — оказывается, старушка прихватила немного соли в руке и показала вождю. У того аж дыхание спёрло на несколько минут. Думал, сдохнет от удушья. Про рис проговорилась. Про то, как я пару воинов мезабы завалил, ну Абубакар и заинтересовался. У них здесь рисовые поля затопило после последнего сезона дождей, что отрицательно сказалось на питании. Сейчас основной едой служит рыба, которой, слава Богу, более чем достаточно. Но раньше к плантациям риса подбирались антилопы, их резали потихоньку, и со свежим мясом вообще не было проблем.

— И насколько им хватит риса? Сколько здесь народу?

— Народу много, со слов вождя около двух тысяч, но основная масса женщины и дети. И то, такое количество набралось за последние несколько месяцев, с тех пор как в округе появились мезабы. Когда-то расползлись племена в разные стороны, а сейчас снова собираются. Но, юношей меньше четверти, а значит, воинство никакое, хотя на сегодняшний день для Африки, это очень большая община. И кстати, более продвинутая. Количество могут не только нарисовать крестиками на песке, но и озвучить. К племени примкнули беженцы из северных и восточных территорий, у которых даже своя письменность была. Другое дело, что до неё практически никому нет дела, но в моём словаре добавилось почти две сотни слов.

По поводу письменности я, конечно, лиханул. Просто имелось в наличии десятка три иероглифов, нарисованных на кусках шкуры и обозначающие что-то несущественное.

К примеру: я на охоте или я на рыбалке, или я в гостях.

Неважно где. Знак конкретно сообщал, что хозяина нет дома, только жена. С таким вот глубоким смыслом. Нужно будет, ради всеобщего развития выяснить, какое наказание предусмотрено сегодня в Африке за измену, или это в порядке вещей? В XXI веке, к примеру, муж запросто сдаст в аренду свою жену любому туристу. И жена абсолютно не против, смущается, улыбается.

Ну и на счёт озвучить число. Тоже любопытненько. В обиходе от 1 до 9. Про ноль никто не знает. А число десять звучит как десяток. Джинна сподобилась вспомнить. А далее всё просто. Один десяток, один десяток два раза и так далее. Ну, хоть так, потому как ответ: столько, сколько листьев на дереве меня совершенно не устраивал. На каком дереве? В какое время года, а может это вообще ёлка. Иди разбери. А посчитать? Каждый листик крестиком отмечать? Так здесь деревья в лесу, верхушек не видно.

— То-то ты там целый день провёл, — поддела меня Элен, выводя из задумчивости, — разглядывал голых самочек.

— Кому что, а рыбке зонтик, — отмахнулся я.

— Так, они этот рис смолотят с таким количеством ртов очень быстро, — проговорила Дженни.

— Не смолотят. Он собирается высадить его с другой стороны болота. Да и ещё каких-то злаков добыли. К тому же у них есть остров, на котором много фруктов.

— А каких? — тут же заинтересовалась африканка, — а то я даже банановых пальм ещё не видела.

Увы, — я развёл руками, — словарного запаса не хватило. Но вождь обещал притащить нам целый ящик, — я перевёл взгляд на Элен, которая решала в голове какую-то головоломку, и спросил, — всё в порядке?

— Да, — кивнула девушка, — просто ты иногда говоришь непонятные вещи и никогда их не объясняешь.

— Какие? — я искренне удивился.

— Ну, например, зачем рыбке зонтик? Что это значит?

Я расхохотался.

— Это, то же самое, зачем собаке пятая нога, зайцу стоп-сигнал, а козе дудка. Ненужная вещь, ненужный вопрос. Одним словом, что-то совершенно бесполезное.

Элен надула губки.

— А у вождя одно имя или тоже несколько страничек в блокноте исписать можно? — спросила Дженни.

— Больше, чем у Лазаревой, но мы договорились на одно.

— Абубакар, — перебила Элен, — что-то знакомое, но не помню откуда.

— Знаменитый футболист Камеруна, — подсказала Дженни.

— Даже спорить не буду, — кивнула блондинка, — если из Камеруна.

— Так что хорошо поболтали, — констатировал я, — нормальный парень оказался.

— Ага, нормальный парень, — возразила Элен, — соль им дай, рис им дай. А ты не хочешь и нам отложить?

— Разумеется, — я кивнул, — кстати, у него есть плотники, обещал нам выделить нужное количество парней для строительства плотов и очень сокрушался, что мы отказываемся остаться здесь. Хотя, скорее всего, это показное, на фиг я ему не нужен. У вождя шесть жён, а количество женщин у мужчины показывает его статус. Больше, чем у вождя не может быть ни у кого. Далее следуют родственники вождя, младшие вожди, привилегированная каста и те, кто имеет право голоса на собрании. Остальные, челядь, которые сдают в общину половину добытого провианта. И мне предлагают пять жён? Нет. Ни мне, ни ему это не нужно. Единственный вопрос, который остался для меня открытым: почему в общине такое количество девственниц? Почему их нельзя пристроить и пусть себе рожают, увеличивают поголовье племени. Не понимаю. Но это их дело и нас не касается. Однако на несколько месяцев нам, скорее всего, придётся задержаться.

— На несколько месяцев? — У Элен расширились глаза, — зачем? Ты ведь хотел добраться до побережья как можно быстрее.

— И сейчас хочу, но вождь говорит, через две недели начнётся сезон дождей. Барометр пока этого не видит, но не думаю, что Абубакар ошибается. Только и успеем, что плот построить и выдвинуться. А ниже по течению не факт, что найдём столь удачное место с родником и гротом.